— Ладно вам, парни, — снисходительно сказал, усмехнувшись, — слушайте. Только не трепитесь — до конца войны хотя бы. Воюю я как политик, а не как полководец. В первую очередь, но не только. Взглянув на карту, я вижу прежде всего не полки и батальоны, и даже не ландшафт, а людей. Русских, немцев, евреев и поляков. Так же и у врагов — сикхи, сипаи, негры всякие. Планы… хм, полководческие, так же веду от людей. Знаю своих бойцов и примерно представляю ситуацию у противника. Прежде всего боевой дух подразделения, его слаженность, национальные особенности. И уже потом — вооружение, наличие патронов, насколько удачно они сидят в обороне.
— Негры, к примеру, достаточно храбрые, но нестойкие и очень безалаберные. Они хороши в атаке, когда нужно преследовать убегающего врага. Склонны лениться и не выполнять даже необходимые для выживания вещи. Верят в магию, в колдунов. Зная всё это, рассматриваю свои подразделения… Вот, смотрите:
Порывшись в ящике, Фокадан вытащил старые записи. Адъютанты с Глебом склонились над ними, разглядывая карту с приколотыми к ней пометками.
Сипаи боятся смерти от огня — что-то с религией. Проверить. Огненная стена? Спросить у Дэви, тот в Индии бывал.
Зулу или ашанти[1]? Выяснить… уточнил, всё-таки ашанти. Культ предков, как применить.
Сипаи под руководством лейтенанта Марчбэнкса. Самодовольный дурак. Подарить корову для прокорма? Священное животное, поднять гарнизон на мятеж.
Подобных записей не один десяток и читать их очень увлекательно.
— Ашанти, — Глеб наморщил лоб, — это не к ним Лейба из Второй Еврейской с парнями ходил, вырядившись как чёрт? Он и так-то страшен, прости господи, носяра один… а уж когда размалёван, так в штаны навалить можно!
— К ним, — усмехнулся Алекс, — языка взяли, да и наследили так, как полагается разгневанным предкам. Пластуны из них не очень, но на такие вот цирковые трюки парни горазды, мозги у них интересно работают. Не хуже в итоге получается, особенно если где под местных закосить можно, а не по кустам ползать.
— Я-то думал, у Лейбы контузия сказывается, раз так дурковать начал, — повинился сын, — а тут вот оно что. Да, очень интересно выходит.
— От людей работаю, — повторил Фокадан, — потом уже всё остальное — перерезать пути снабжения, уничтожить склады, агитация местных жителей. Только потом — стратегия. Как политик. Поссорить индусов с местными — они ж это всё Англии будут поминать прежде всего. Посеять недоверие между сипаями и сикхами, ашанти и зулу. Ясно?
— Да… — протянул Глеб, восхищённо глядя на приёмного отца, — ты конечно не полководец, но ведь справляешь-то не хуже! Пусть и с другой, непривычной стороны.
* * *
Выстрелы близ самого штаба заставили насторожиться, но раздавшийся вслед за тем воинственный рёв…
— Jai Mahakali, Ayo Gorkhali!
… заставил Фокадан побледнеть.
— Слава Великой Кали, идут Гуркхи[2]! — Машинально перевёл он слова, известные, пожалуй, всем диванным выживальщикам двадцать первого века.
— Бьёмся, парни! — Взревел он, — это настоящие мужчины!
Страх смешался с боевой яростью, затуманивая сознание. Выскочив из палатки с револьвером в одной и саблей в другой руке, Алекс тут же вынужденно упал на землю, опередив залп. Дробовой патрон в верном Ле Мате[3] смёл двух свирепых коротышек, но товарищи убитых, ничуть не смутившись, продолжили атаку.
Уйдя перекатом от удара штыка, генерал подсёк ноги одного из нападавших, добавив эфесом сабли в висок. Вскочив, отразил удар штыка и сделал длинный выпад, целя в горло гуркха.
Извернувшись как змея, противник ухитрился уйти от удара и стремительно сблизиться с Фокадном. Выстрел отбросил непальца, но тот ухитрился-таки задеть попаданца, резанув самым кончиком кукри[4] по плечу.
Оглянувшись, Алекс увидел сына, сцепившегося с невысоким непальцем с бочкообразной грудной клеткой. Сердце дёрнулось от страха за мальчика, к которому успел не на шутку привязаться, но тот самостоятельно справился с врагом, расколотив его голову о булыжник.
Отбив первое нападение, Фокадан привёл мысли в порядок и принялся действовать уже как командир.
— Боевое построение! — Заорал, срывая голос, и штабные тут же принялись выстраиваться в боевой порядок, многократно отработанный как раз на такие случаи.
— Гатлинг! — Крикнул Глеб, бросаясь к повозке, уже занятой врагом. Скрипнув зубами, Алекс бросился за ним — не только от желания спасти приёмыша, но и потому, что действия его абсолютно верны. Без Гатлинга надежды отбиться от гуркхов нет. С их привычкой атаковать при любом подходящем случае, подмоги штабу просто не дождаться. Да и будет ли она, эта подмога… незаметно просочиться от побережья до Шилуте[5], где остановился штаб, невозможно. Предательство.
Штабные вместе с денщиками и взводом обслуги, сцепились с непальцами, перейдя в рукопашную. Пробивая дорогу саблей и револьвером, генерал расчистил путь к повозке и остался прикрывать сына. Глебу понадобилось порядка десяти секунд, чтобы привести Гатлинг в боевой режим.
Газонокосилка застрекотала, скашивая гуркхов. Подросток, вцепившись в рукоятки, поливал врагов свинцом, вторым номером работал чей-то денщик, не обращая внимания на отрубленную у ступни ногу и текущую ручьём кровь.
— Jai Mahakali, Ayo Gorkhali!
… и новая волна врагов выкатилась из леса.
— Да сколько вас там!? — Мелькнула в глубине сознания паническая мысль, — роту положили уже, никак не меньше. Если их тут батальон, не отобьёмся.
Штабные выстроились у повозки с Гатлингом, как у колесницы в древние времена.
— Меньше пятидесяти человек осталось, включая денщиков, — с болью заметил Фокадан. Отступая к деревьям, успел заметить вытащенный из палаток ящик с самодельными минами, не доведёнными ещё до ума в походной мастерской, крикнул:
— Делай как я!
Взломав ящик, вытащил маленькую мину, привёл её в боевое положение и с размаху кинул в скопившихся для атаки гуркхов. Вундерваффе сделанные на коленке самоделки никак не назовёшь, но широкого распространения в то время не имели даже гранаты из-за низкой эффективности[6]. Эффект новизны сработал, непальцы остановили атаку.
Не обращая внимания на опасность самим попасть под воздействие взрывной волны и немногочисленных осколков, штабные бросками мин вынудили врага сперва остановиться, а затем и попятиться. Небывалый случай для гуркхов! Вовремя… у Глеба как раз кончилась патронная лента, двухминутная передышка дала возможность снарядить её заново.
Снова застрекотал Гатлинг, выплёвывая свинцовые пули. Гуркхи… нет, они не побежали, они внезапно… кончились.
Оставшиеся в живых штабные прошлись по полю боя, добив врагов и организовав дозоры. И только полчаса спустя на помощь пришли свои…
* * *
— Предательство, — мрачно докладывал полковник Пожарский, вытирая лысину, — Парахин, тварь такая, снюхался…
Гигант грязно выругался, сжав кулаки и замолк.
— Ещё к дочке моей сватался… как чуял, не зря отказал.
Картина вырисовывалась неприглядная — в Корпусе предатели. Батальон Сергея Парахина открыл дорогу гуркхам. Пожарскому, узнавшему о случившемся в общем-то случайно, пришлось биться одновременно с батальоном предателей и красными мундирами.
— Половину своих ребят положил, — с тоской сказал одноногий полковник, — но и тварей этих… всех! Успел Парахина расспросить перед смертью, попался он мне.
Лицо ветерана Кавказских войн исказилось в нехорошей гримасе…
— Ну да ничего, на том свете его ещё лучше встретят.
Слушая доклад ветерана, Фокадан мрачнел. Предателей в Корпусе в общем-то немного, но они есть. Гулять во вражеских, ожидая ежечасно удара в спину… нет.
— Идём на соединение с Черняевым, — коротко отдал приказ Фокадан, — Иван Андреевич, не обессудьте, ваш отряд ныне охрана штаба. У тыловых крыс может быть интересней, чем на передовой, без охраны никак.
[1] Африканские племена из числа самых крупных и воинственных.
