восемнадцати часов.
– Спасибо, девушка.
Лавров повесил трубку и посмотрел по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, он продолжил свой путь. Войдя в подъезд дома, он столкнулся с соседкой Иры.
– Здравствуйте, – поздоровался он с ней.
– Здравствуйте, – ответила она. – Это вы новый Иринин сожитель?
Павел не ответил и, достав ключи от квартиры, стал открывать дверь квартиры.
– А, вы не разговорчивы, молодой человек, – продолжила женщина. – Соседей нужно уважать. Они значительно ближе родственников.
– Извините меня. Может, вы и правы, – ответил он ей. – Просто я тороплюсь, и у меня нет времени на разговоры.
– Грубиян! – произнесла с вызовом соседка и вышла из подъезда.
Лавров вошел в квартиру и, сняв с себя пальто, повесил его на крючок. Сев на диван, он задумался. В его голове вновь стали возникать фрагменты плана покушения на Машина.
«Что я скажу Ирине? – невольно подумал он, отбрасывая мысли о покушении в сторону. – Этот человек, рискуя многим, пригрела меня в этом городе. И вдруг…..».
Павел встал с дивана и подошел к окну. За окном шел мокрый снег вперемежку с дождем.
«Слушай, Лавров! У тебя единственный шанс снова вернуть себе потерянное имя. Один выстрел и дело сделано. Потом ты уезжаешь из этого города и все. Никакой «Белой стрелы», ни каких убийств».
Эмоции захлестывали его, мешая думать. Мыслями он опять вернулся к Ирине. Не знаю почему, но эта женщина что-то сотворила с ним, и он в какой-то момент понял, что снова может кого-то любить.
«А, что будет с ней? – невольно подумал Павел. – Я уеду из этого города, а она останется. Не отыграется ли на ней с ребенком КГБ?»
Услышав за спиной шаги, он резко развернулся. Его рука невольно потянулась к пистолету, который был у него за поясом брюк. Перед ним стояла Ирина. За своими размышлениями он не заметил, как открылась входная дверь и в квартиру вошла она.
– Ты, что, словно часовой стоишь у окна?
– Да, так. Размышлял о жизни. Скажи, Ирина, ты готова коренным образом поменять жизнь? Вот так, просто все бросить и уехать куда-то?
Она пристально посмотрела на Лаврова, стараясь понять, к чему он ведет.
– Не знаю. Я об этом никогда не думала. Да и зачем все менять. Меня сейчас все устраивает. Крыша над головой есть, сын ходит в садик, работой я обеспечена. Что еще нужно женщине?
– А, любовь? Разве это не серьезный аргумент в этой жизни. Или ты ждешь своего мужа?
– Любовь, говоришь? Это чувство, Андрей, проходит довольно быстро. Сегодня любишь этого человека, а завтра уже ненавидишь. Я тоже любила своего мужа, а затем разлюбила. Быт уничтожил мою любовь. А, когда он стал пить, то я его вообще возненавидела. Жду ли я его? Наверное, да. У меня растет сын, а ему нужен отец.
– А, если бы я тебя позвал за собой? Поехала бы?
– Нет. Ты же человек без имени. Сегодня ты для меня Андрей, завтра ты будешь Иваном. Ты сам запутался во всех своих именах и фамилиях. А, как же мы с сыном? Нам тоже мотаться с тобой по городам и селам? Сегодня вот ты покалечился, а завтра тебя просто убьют и мы даже об этом, не узнаем. Нет, Андрей. Твоя жизнь, это твоя. Места рядом с тобой для себя я не вижу.
Она прошла на кухню и стала разогревать чайник и готовить ужин. Лавров смотрел на ловкие движения ее рук, на ее улыбку, которую иногда она бросала в его сторону, и жалел не только ее, ее красоту и женственность, но и себя.
«Вот так всегда. Миг и все твои мысли, и планы на будущую жизнь, разлетаются вдребезги. Видимо, тебе не суждено Лавров умереть в домашней постели».
***
Павел сидел дома один и, разложив на столе старую газету, чистил свой пистолет. Ирины дома не было, и мне никто не мешал обдумывать детали предстоящего покушения на полковника Машина. Он по-прежнему считал, что самое лучшее и безопасное для него решение, это убийство Машина непосредственно в больничной палате. Он не исключал того, что около его палаты может быть выставлена охрана, и поэтому готовил свое оружие к возможному бою. Собрав пистолет и проверив боеприпасы, Павел сунул пистолет за пояс брюк и вышел прихожую. Надев пальто, он вышел на улицу и направился к остановке автобуса. До областной больницы ходил автобус, который останавливался не так далеко от дома Ирины. Лавров не раздумывая, направился к остановке и, подняв воротник пальто, стал дожидаться автобус.
Через сорок минут, он вышел на конечной остановке автобуса и, осмотревшись по сторонам, направился в сторону областной больницы. Остановившись около приемного покоя, он достал сигареты и закурил.
«А, вдруг там засада? – подумал он. – Ты войдешь, а там тебя ждут».
От этой мысли ему стало, как-то не хорошо. Он окинул взглядом больничный корпус с множеством окон и, бросив недокуренную сигарету в урну, открыл дверь и вошел в приемный покой.
– Девушка! Я хотел бы навестить своего товарища по службе. Он лежит где-то у вас. Фамилия его Машин.
Она оценивающе посмотрела на него.
– Вы знаете, он сегодня почувствовал себя хуже, и врачи запретили пропускать к нему посторонних людей.
– Я не посторонний. Я его сослуживец. Вот посмотрите мое удостоверение.
Лавров достал из кармана пальто удостоверение сотрудника КГБ и молча, протянул его ей. Она мельком взглянула на него.
– Пройдите, до конца коридора, повернете налево. У него вторая дверь направо. Разденетесь прямо там, у него есть небольшая раздевалка.
– Спасибо. Дай, вам Бог, прекрасного жениха или мужа. А, можно я разденусь прямо здесь. Я недолго уверяю вас, только взгляну и обратно.
Она, молча, кинула ему головой. Он снял пальто и, надев на себя белый больничный халат, направился вдоль коридора. Он шел медленно, так как боялся внезапного нападения на себя. Поврежденный в ДТП бок и нога, еще болели.
Перед ним лежал длинный узкий коридор, по которому двигался медперсонал больницы и пациенты. Остановившись, напротив палаты Машина, он нащупал под халатом рукоятку пистолета и лишь, убедившись, что пистолет на месте, толкнул дверь. Палата оказалась небольшой, площадью метров двенадцать. У окна, под простыней лежал незнакомый мне человек, мало похожий на полковника Машина.
«Неужели он так мог измениться после ДТП?».
Лавров сделал еще два шага, продолжая внимательно посмотреть в лицо, лежавшего на койке человека. Это был кто-то другой, но только не Машин.
«Засада!!! – мелькнуло у него в голове. – Это не он!!!».
Лавров успел развернуться прежде, чем ему в бок уперся
