для него ельника. Он правой рукой нащупал лежавший на заднем сиденье автомат Калашникова и подтянул его к себе. Остановив машину, он выкатился из кабины и, передернув затвор автомата, и стал ждать появление из-за кустов машину преследователей.
Она вылетела из-за кустов и остановилась рядом с его «Гольфом». Из автомобиля преследователей вышла два вооруженных человека и осторожно ступая, направились к иномарке. Один из них открыл дверь и, убедившись в его отсутствии, стал рыться в вещах.
– Игорь! Что будем делать? Будем преследовать дальше или нет? Я вот здесь обнаружил в машине микрофон, бинокль и много интересных вещей.
– А, ну, покажи, – обратился к нему Игорь. – Давай, выкладывай все на траву. Посмотрим, кто интересовался нашими секретами.
Они стали медленно выкладывать из машины его сумки, о чем-то тихо разговаривая между собой. Вскоре к ним присоединился водитель УАЗа, они втроем стали вытряхивать содержимое из сумок.
– Игорь, не знаю как ты, но мне очень понравился этот морской бинокль. Мужики! Вы не против того, чтобы я его забрал?
За этими разговорами они не заметили, как Павел тихо вышел из кустов и, подняв автомат, встал за их спинами.
– Ребята! Вы, что здесь делаете? – тихо произнес он. – Это же мои вещи!
Молодой человек по имени Игорь обернулся на его голос и застыл в оцепенении. Вслед за ним обернулись и его товарищи.
– Вещи сложите обратно в сумки! – приказал он им, демонстративно указывая своим автоматом на сумки.
Второй парень попытался схватить автомат, который лежал в метре от его ног. Лавров плавно нажал на курок. Пули с чавканьем вошли в землю, подняв небольшие фонтаны сырой земли. Стреляные гильзы золотом рассыпались по еще зеленой траве. Парень отдернул руку от автомата и со страхом посмотрел на Павла. Он, молча, подошел к лежащему на земле автомату и, подняв его за ремень, повесил себе на плечо.
– Оружие к моим ногам, а иначе за последствия я не отвечаю.
К моим ногам упало два пистолета Макарова. Лавров подобрал их и бросил к себе в автомашину.
– Что мне с вами делать? Ведь вы стреляли в меня?
Стало тихо так, что он услышал, как с листа скатилась капля влаги и упала на землю. Лица стоявших на коленях людей побелели от напряжения.
– Наручники есть?
Игорь мотнул головой.
– Давай, пристегивай своих товарищей к дереву. Ты тоже вставай, вот так, как в песни скованы одной цепью.
Лавров повернул автомат в сторону их машины и выстрелил. Пули порвали колеса машины в клочья. Он отстегнул магазин автомата, разрядил его, а патроны разбросал по кустам. То же самое он сделал и с другим автоматом.
– Не обижайтесь. Я думаю, к вечеру вас найдут. А, пока я поехал.
Он сел в свой «Гольф» и завел двигатель. О том, что на этой машине он не мог въехать в город, он уже же знал. Оставив машину около остановочного павильона, Павел остановил попутную машину и поехал в город.
***
Его насторожила открытая дверь в квартиру Ирины. Он постоял с минуту, а затем, осторожно приоткрыв ее, вошел внутрь. Судя по разговору, доносившемуся из кухни, мужчин было двое.
– Где ваш постоялец? – спрашивал Ирину, кто-то из мужчин. – Только не нужно нам врать, что вы этого не знаете?
– Я действительно этого не знаю. Он ушел еще утром и ничего мне не сказал. Скажите, почему вы меня спрашиваете об этом? Я, что ему жена? Он просто снимает у меня угол и не более.
– Вы врете. Люди видели вчера вас вдвоем в магазине, где вы покупали вместе с ним продукты. Если бы он вам был безразличен, то вы бы с ним не пошли в магазин. Вы же с другими постояльцами по магазинам не ходите?
На кухне повисла тишина.
– Сейчас мы уйдем, но вы будете должны сообщить нам о его приходе. Я не буду учить вас, как это сделать. Вы человек не глупый и должны хорошо понимать, что ваши действия, могут быть расценены совершенно по-разному. Если вы себя не жалеете, то пожалейте своего ребенка. Кто будет за ним ухаживать, если вас посадят в тюрьму?
– Почему в тюрьму? Ведь я ничего противозаконного не совершала?
На кухне кто-то противно засмеялся, а затем раздался шум отодвигаемого стула.
– Ничего себе! Укрывает дома вооруженного террориста и при этом ничего противозаконного не совершает, – судя по голосу, произнес второй мужчина.
Лавров быстро прошел в свою комнату и, достав пистолет из-за пазухи, встал за дверью. Он хорошо слышал, как заскрипел стул, и послышались шаги.
« Похоже, уходят», – решил он.
– Я надеюсь, вы поняли меня, – снова произнес мужской голос. – Мы будем ждать вашего звонка.
Когда он услышал шум закрывающейся двери, Павел вышел из комнаты и посмотрел на Ирину. Не сказав ему ни одного слова, она прошла на кухню. Он, молча, последовал за ней и, войдя на кухню, сел на стул.
– Ты все слышал или мне все это повторить? – произнесла она раздраженно.
– Да, я все слышал.
– Тогда мне не нужно перед тобой оправдываться. Собирай свои вещи и уходи. Мне не нужны неприятности. Мне мой сын дороже, чем ты.
– Хорошо. Я сейчас соберусь и уйду. Я не хочу причинять тебе неприятности. Вчера, ты сама согласилась предоставить мне ночлег, я на этом особо не настаивал.
Она разлила чай по чашкам и пододвинула одну из них ему.
– Сейчас я тебе напишу адрес моей хорошей подруги. Передашь ей мою записку. Может, она тебя и оставит на время у себя.
– Спасибо. Ира! Мне не хочется подставлять твою подругу. Зачем ей неприятности.
Она достала из тумбы общую тетрадь и села писать. Писала она минут двадцать. Когда она закончила писать, она вырвала из тетради исписанный лист и протянула его Павлу.
– Она сейчас в отпуске и по всей вероятности дома. Передашь ей мою записку. Не бойся, она человек надежный, не предаст.
Лавров взял лист и поднялся из-за стола. Поблагодарив Ирину за гостеприимство, он быстро собрал небогатые свои пожитки и вышел из квартиры. Заметив в окне лицо Ирины, он помахал ей рукой и направился вдоль улицы.
***
Лавров шел по улице, подняв воротник своего пальто. Было очень сыро и порывы холодного северного ветра, заставляли его постоянно отворачиваться, подставляя ему свою спину. Мимо него проехала милицейская автомашина. Проводив ее взглядом, он вздохнул спокойно, однако, похоже, он поторопился со своим выводом. Внезапно машина остановилась, из нее вышел сотрудник милиции и направился в его сторону. Павел внутренне напрягся, и его рука
