ее ненавидит.
Феодосий быстро юркнул в свою камеру. Софиан уже подошла к выходу и надеялась спокойно покинуть зловещее место замка, как внезапно из проема вышел высокий мужчина. Он перегородил девушке дорогу и заставил ее сердце от испуга торопливо заколотиться. Софиан тут же побледнела и сделала несколько робких шагов назад, обливаясь холодным ужасом от пристального взгляда этих ненавистных изумрудных глаз.
— Вау, и что же мы делаем в темнице, Софиан? — игриво рассмеялся Даниэлд, скрестив свои широкие руки.
Софиан тяжело вздохнула. Как бы сейчас не раскрыться…Ее тело предательски затряслось. Но она должна быть перед всеми сама собой…точнее быть той, которую они привыкли видеть…
— Я следила за администратором Вероникой. Она опять устроила драку. — стараясь придать своему голосу сталь и холодность, произнесла Софиан. И добавила, нервно сжав кулаки. — Невыносимая.
— Ты ее за это отчитала? — Даниэлд подозревал ее ещё в чем-то, и от Софиан не ускользнул этот непонимающий подозрительный блеск в его глазах.
Она молча кивнула, надменно подняв подбородок.
— Дай пройти.
Но Даниэлд не сдвинулся с места.
— Наш Император огорчён тобой. — добавил он.
По телу девушки побежал мороз.
— Почему ты пустила слезы на Кровавой арене? — хмуро сдвинул брови мужчина. — Ты всегда их смотрела с азартом и улыбкой. Что стряслось?
Софиан хотела сглотнуть, но резко передумала. Ее горло задрожало, и с трудом она заставила раскрыть свои онемевшие губы и быстро сказать.
— У меня заболел живот, и чуть не стошнило. Дело было не в крови…я видимо что-то не то съела…
— И что ты не то съела? Мы все едим одинаковую пищу. — задумчиво спросил Даниэлд.
Софиан растерянно пожала плечами, продолжая высоко поднимать свой подбородок.
— Не знаю. Видимо, мне что-то не то попалось. Говорю, живот заболел.
Даниэлд вздохнул и отошел от проема.
— Ладно, иди. Тебя Эрамгедон к себе звал. Иди к нему сейчас.
Ее губы задрожали и с сильным усилием растянулись в нежной улыбке. Софиан тут же переступила порог и оказалась в жутком коридоре, по которому бродили уродливые монстры. Но девушка не обращала на них внимания, ведь эти чудовища не пугали ее сильно…лишь один заставлял ее трястись от ужаса.
«Нихам, что ему надо?..» — испуганно думала она, идя в тронный зал.
Вскоре она оказалась в нем. Даже не заметила, как шла — перед мысленным взором был лишь Эрамгедон, и его величественное стальное лицо заставляло кровь в жилах кипеть от страха. По всему телу скользил мороз. Как же сильно она не хотела идти к нему. Она уже жаждала сбежать из замка…и ей было горько осознавать, что она всё ещё пленница этого тирана.
Взгляд Софиан нервно застыл на Императоре. Поначалу Эрамгедон сидел задумчивый, напряжённо разглаживал пальцами гладкую ручку скипетра и кружил в омуте своих темных мыслей. Камень Ксандиреум нежно и осторожно вспыхивал, словно боялся своим сиянием привлечь его внимание. Но Императора из дум вытащила зашедшая к нему гостья.
Девушка поймала на себе его хмурый взгляд и, тяжко сглотнув, подошла к нему. Эрамгедон поднялся с трона и зашагал к ней, оставив свой скипетр на сиденье.
— В последнее время ты меня пугаешь, Софи. — нежно произнес Эрамгедон и коснулся ее щеки.
Софиан едва сдержала себя не отбросить со своего лица его руку. Она снова громко сглотнула и втянула воздух, пытаясь отбросить с себя это желание.
— Чем я тебя напугала, мой Император? — стараясь сделать свой голос мягким и томным, спросила Софиан.
Как же ей было тяжело смотреть ему в глаза и вспоминать, что он с ней сделал. В горле застрял ком, и он рвался наружу. Она хотела выплюнуть его прямо в лицо Эрамгедона…но не могла…
Эрамгедон заметил, что она напряжена и, обняв ее за щеки, заглянул в глаза и сказал:
— Расслабься.
Знак Легендам в далеком кармане ослепительно вспыхнул жаром. Девушка поняла — он ей сейчас внушил.
Она хотела расслабиться, но не знала как. Своим присутствием Эрамгедон давил на нее.
Девушка попыталась представить вместо него Антона. Ведь она до сих пор не могла выкинуть его из головы.
Иллюзорный бледный образ предстал перед глазами. Он смотрел на нее нежно, мягко и влюбленно…точно так же, как в космо-самолете, когда она ещё не знала об Эрамгедоне и надеялась улететь в далёкий мир с этим юношей, очаровавшим ее сердце.
Девушка на секунду расслабилась и прикрыла глаза. Сейчас прикосновения ладоней на лице ей начало нравиться. Ведь ее касался сейчас не деспотичный темный Император, а неравнодушный ей парень.
Эрамгедон довольно улыбнулся, смотря на безмятежную Софиан. Она тоже улыбнулась своим мыслям.
— Открой глаза. — приказал он.
Девушка открыла глаза. Образ Антона начал теряться, но она сильно зацепилась за него и все представляла, что он сейчас здесь, с ней. Это его ладони касались ее щек. Это его прохладное дыхание опаляло ей лицо.
— Ты до сих пор под моим внушением? — ледяным голосом спросил Эрамгедон.
Вновь цепочка загорелась теплом.
— Да. — медленно ответила Софиан.
— Почему ты заплакала на арене? — злобно спросил Эрамгедон.
— Потому что у меня сильно заболел живот.
— Почему ты перестала чаще видеться со мной? — в темных глазах Эрамгедона вспыхивали огненные искры, когда он задавал ей вопросы.
— Потому что болел живот. — все таким же призрачным сонным голосом сказала девушка.
Эрамгедон расслабленно улыбнулся и ближе притянул к себе Софиан. Она закрыла глаза, мечтая сейчас оказаться в объятиях Антона. И когда губы Эрамгедона прижались к ее губам, девушка обмякла и поцеловала в ответ.
Обнимая ее за шею, Эрамгедон сказал:
— Я завтра улетаю. И завтра прилетает королева Изабел Генриетта. Присутствуй завтра на мероприятии и постарайся ближе познакомиться с королевой.
— Хорошо… — кивнула Софиан. Она не понимала, зачем ей это, но продолжала играть свою роль.
Эрамгедон вновь ее поцеловал, и Софиан счастливо улыбнулась. Ведь в мыслях ее целовал другой.
И она так жаждала его увидеть…
«И мы скоро встретимся, Антон».
Глава 27
Дни продолжали быстро сменяться одним за другим. Тренировки уже стали неотъемлемой частью жизни. Леша, ни разу не попадавший в мишень, наконец-то начал мастерски стрелять. И без всякой зависти хвалил результаты Антона, на которые равнялся.
А вот Аня отказалась стрелять из ористола. Один раз она чуть не подожгла себе руку. С этого момента у нее возникла фобия к любому оружию и даже на занятиях по фехтованию она размякла и кисло рассматривала боевые приемы Сатис.
На уроках Астора они перешли к изучению океана Ксандерса. «Вот бы Феодосий был бы счастлив попасть на такой урок!» —
