Он записал: «Фюрер дает мне поручение в будущем подвергать строгой цензуре подобные статьи и позаботиться о том, чтобы разные глупости, встречающиеся в последнее время в статьях доктора Лея, больше не публиковались».
Исходя из поручения Гитлера о необходимости подвергать цензуре письменные выступления Лея, Геббельс приказал 8 апреля не публиковать его статью о «Вервольфе». Геббельс утверждает, что «статья совершенно невыносима». Он записал: «Доктор Лей поручает своему сотруднику Килю, занимающемуся прессой, за ночь написать новую статью; это будет первая толковая статья за его, Лея, подписью. Было бы вообще целесообразно, чтобы доктор Лей в будущем поручал писать свои статьи сотрудникам; это гарантировало бы отсутствие в его опусах нелепостей».
Хотя Геббельс постоянно атаковал Лея в дневнике и высказывал Гитлеру свои насмешливые замечания относительно него, руководитель «Трудового фронта» в последние дни продолжал входить в число лиц, наиболее приближенных к Гитлеру. Несмотря на то, что он не стал членом триумвирата, составленного из главных наследников Гитлера, он вошел в правительство Геббельса в качестве рейхсминистра и руководителя «Трудового фронта».
Казалось бы, социальная политика, за проведение которой отвечал Лей, потерпела сокрушительное поражение. За ликвидацию безработицы и некоторые материальные блага, полученные главным образом за счет оккупированных народов Европы, немецкие трудящиеся заплатили дорогую цену – гибель на фронтах войны или от бомбардировок, нужду, вызванную нехваткой продуктов и сырья в последние месяцы существования рейха. Однако Гитлер был вполне доволен вечно пьяным и фантазирующим демагогом. Какие бы трудности ни переживала Германия, немецкие рабочие, находившиеся в рядах «Трудового фронта», не создавали проблем для нацистского руководства.
Правда, как признавал в своем дневнике Геббельс, вождь «Трудового фронта» превратился в последние месяцы рейха в любимую мишень для устной критики, наряду с Герингом и Риббентропом. Однако забастовки, демонстрации, митинги протеста рабочего движения, революционные выступления в городах, которые потрясали кайзеровскую и Веймарскую Германию ушли в прошлое при нацистах. Это объяснялось не только страхом перед гестапо и концлагерями, но и активной деятельностью организаций «Трудового фронта» во главе с Леем. То обстоятельство, что рабочий класс Германии не выступил против гитлеризма даже в дни отчаянного кризиса, сыграло немалую роль в том, что Роберт Лей был оставлен Гитлером в составе нацистского руководства.
Глава 9. Тень Гитлера
Одной из самых загадочных фигур Третьего рейха считают Мартина Бормана, который долгое время не привлекал к себе внимания со стороны мировой общественности. В своем «Берлинском дневнике за 1934–1941 гг.» Ширер, многократно упомянув ведущих вождей рейха и даже таких фигур, как министры В. Дарре и Б. Руст, ни слова не сказал о Бормане. Даже карикатуристы мира не удостоили Бормана своим вниманием. В то же время было очевидно, что в последние годы существования Третьего рейха Борман превратился в одного из его ведущих деятелей.
Убийца становится хранителем партийных средств
Будучи ровесником Гиммлера (Борман родился 17 июня 1900 года), он, как и будущий рейхсфюрер СС, не участвовал в Первой мировой войне, хотя и был мобилизован в артиллерийские войска. Уроженец небольшого городка Гальберштадт в Нижней Саксонии, Борман рос в семье трубача военного оркестра. После смерти отца мать Бормана вышла замуж за банковского работника.
Отслужив восемь месяцев в артиллерийских войсках, Борман вскоре стал бухгалтером, а затем управляющим крупным помещичьим имением Херцберг в Мекленбурге, принадлежавшем фон Трейнфельду. Борман входил в состав вооруженной группы охранников во главе с будущим комендантом Освенцима Рудольфом Хёссом. Как и Хёсс, Борман вступил в подпольную наемную гвардию помещиков – «Союз сельскохозяйственного профессионального обучения», которая возглавлялась неким Россбахом. Затем эта организация стала именоваться «Немецкая народная партия свободы» (ННПС). Борман вошел в эту партию и вскоре стал одним из руководителем местной организации ННПС. Еще раньше, в 1920 г. Борман вступил в организацию «Союз против подъема еврейства».
Летом 1923 г. в городке Пархим, расположенном недалеко от поместья Херцберг, было совершено убийство учителя Вальтера Кадова. Было известно, что Кадов взял взаймы небольшую сумму денег (равную современным 3 евро) из кассы охранной группы Хёсса и не вернул их во время. Позже было установлено, что именно Борман предложил беспощадно расправиться с Кадовым. Тот был схвачен, жестоко избит, а затем убит. Его изувеченное тело было найдено в лесу.
Позже была выдвинута «патриотическая» версия убийства. Якобы Борман узнал, что Кадов выдал властям националиста Лео Шлагетера, совершавшего теракты против французских оккупантов Рура, и поэтому было решено казнить доносчика. На самом деле имела место обычная бандитская расправа с человеком, которого «поставили на счетчик».
Убийцы были арестованы и преданы суду. Однако они отделались мягкими приговорами. Хёсс получил 10 лет тюрьмы, а Борман – один год. Вскоре после вынесения приговора, Бормана выпустили на свободу, так как его пребывание в заключении во время предварительного следствия было зачтено за начало его тюремного наказания.
После освобождения из тюрьмы Борман стал участвовать в деятельности нацистской партии, а в 1927 г. стал ее членом. Борман сблизился со многими видными нацистами и в 1928 г. женился на Герде – дочери председателя партийного суда Вальтера Буха. На их свадьбе присутствовал Гитлер в качестве свидетеля. Вскоре у Мартина и Герды родился сын, названный в честь Гитлера Адольфом. К маю 1945 г. у супругов было десять детей.
На первых порах Борман был штабным офицером в главном командовании штурмовых отрядов. 25 августа 1930 г. Борман стал начальником «кассы помощи НСДАП», или «штаба заместителя фюрера», то есть Рудольфа Гесса. Одновременно Борман возглавил «фонд Адольфа Гитлера». В своей книге «По следам Мартина Бормана» историк Лев Безыменский писал: «Все нити, которые шли из промышленных фирм к Гитлеру, проходили через… штаб заместителя фюрера». Среди тех фирм, кто вносил деньги в «кассу помощи НСДАП», Безыменский упоминал «ИГ Фарбениндустри», стальную империю Круппа, Рейнско-Вестфальский угольный синдикат (только в 1931 г. этот синдикат передал нацистам 6,5 миллионов марок).
По словам Шпеера, «Гитлер хвалил Бормана за его искусство в сфере финансов. Однажды он рассказал, как Борман оказал существенную услугу партии в трудный 1932 год, когда он ввел обязательное страхование от несчастных случаев для всех членов партии. Доход от этого фонда страхования намного превосходил расходы, говорил Гитлер, и партия смогла использовать разницу для других целей».
После прихода нацистов к власти поступления от промышленников стали регулироваться специальным соглашением. Безыменский отмечал: «14 июня 1933 года… Крупп – от имени Имперского объединения немецкой индустрии и Карл Кеттген – от имени Объединения немецких работодателей разработали циркуляр о создании «фонда немецкой экономики имени Адольфа Гитлера». Согласно этому циркуляру каждый немецкий предприниматель должен был четыре раза в год отчислять в пользу коричневой партии определенную сумму. В качестве минимума указывалось 5 % от суммы выплаченной заработной платы за 1932 год… Эти деньги шли через Мартина Бормана. Фактически он был их неограниченным хозяином… Борману на первых порах выпала бухгалтерия и финансы. Иными словами, в период деятельности на посту начальника штаба Гесса Мартин Борман приобщился к тому действительному аппарату управления гитлеровской Германии, который был скрыт за пышным фасадом Третьего рейха… За кулисами подлинные хозяева Германии решали судьбы немецкого народа. Приобщившись же к «тайному тайных» коричневой диктатуры, Борман смог быстро делать карьеру».
Рассказывая об этом «фонде», Шпеер писал, что Борман «был достаточно умен, чтобы отдавать часть таких поступлений другим лидерам партии «от имени фюрера». Почти все высшие партийные руководители получали дары из этого фонда. Власть, позволявшая ему повышать доходы гауляйтеров и рейхсляйтеров, не привлекала большого внимания; но, по сути, это обстоятельство позволило ему иметь такую власть, какой не обладал никто в существовавшей иерархии».
По словам Шпеера, Борман «способствовал тому, что он избавил Гитлера от беспокойств по поводу финансовых дел… Вместе с личным фотографом Гитлера Гоффманом и его другом Онезорге, который был назначен министром почт, Борман решил, что у Гитлера есть право на воспроизведение его портрета на почтовых марках и поэтому ему нужно платить компенсацию за его изображения. Процент от стоимости марок был ничтожно мал, но, так как голова фюрера появлялась на всех марках, миллионы марок потекли в частную копилку, которой управлял Борман».
