тощих старческих пальцев.
Старый шаман тщательно осмотрел ее. Сумка выглядела сильно изношенной – ею явно пользовались в течение долгого времени. Она была изготовлена не из отдельных кусков, а из цельной шкуры одного зверька. При разделке тушки обычно вспарывали брюшко, но в данном случае единственный надрез был у горла, и даже голова осталась висеть на узкой полоске шкуры, соединявшей ее со спиной. Все кости и внутренности, видимо, вытащили через это отверстие на шее; так же была удалена и черепная коробка, так что осталось лишь уплощенное подобие головы выдры. Затем эту шкуру высушили и каменным шилом проделали маленькие дырочки вокруг шейного отверстия, чтобы продернуть в них кожаный ремешок, служивший завязкой. В итоге получилась мягкая водонепроницаемая сумка из цельной шкуры выдры, у которой сохранились даже хвост и лапки, а голова служила в качестве откидной крышки.
Мамут вернул Эйле эту оригинальную вещь:
– Ты сама сделала ее?
– Нет, эту сумку делала Иза… Она была целительницей в клане Брана, моей… матерью. С детства она учила меня, где и как надо собирать растения, как готовить из них лекарства и применять их. Она заболела, не могла идти на Сходбище клана. Брану нужна была новая целительница. Уба была слишком мала, и только я смогла к тому времени усвоить ее знания.
Мамут понимающе кивнул, затем вдруг пристально глянул на нее:
– Какое имя ты только что назвала?
– Моей матери? Изы?
– Нет, другое.
Эйла на мгновение задумалась:
– Уба?
– Да, кто такая Уба?
– Уба – моя… сестра. Не родная сестра, но я привыкла считать ее сестрой. Она – дочь Изы. Теперь она тоже стала целительницей… и матерью…
– Это имя выбрано случайно? – прервал ее Мамут, голос его был крайне взволнованным.
– Нет… не думаю… Креб выбрал имя для Убы. Такое же имя носила мать Изы. Креб и Иза были детьми одной матери.
– Креб? Скажи мне, Эйла, у этого Креба была повреждена рука и он немного хромал?
– Да, все верно, – изумленно ответила Эйла.
Откуда Мамут мог узнать это?
– И у него еще был брат? Младший, но сильный и здоровый?
Настойчивые и взволнованные вопросы Мамута привели ее в полное недоумение. Она задумчиво свела брови и сказала:
– Да, Бран, он был вождем.
– Великая Мать! Я не могу поверить. Теперь я наконец все понял…
– А я ничего не понимаю, – заметила Эйла.
– Эйла, пойдем присядем. Я хочу рассказать тебе одну историю.
Она послушно последовала за ним. Старый шаман присел на край своей лежанки, а Эйла устроилась на циновке, лежавшей на земляном полу, и выжидающе посмотрела на Мамута.
– Однажды, очень давно, много лет тому назад, в пору моей юности, я попал в ужасную переделку, которая изменила всю мою жизнь, – начал Мамут.
Эйла неожиданно почувствовала смутный страх, какое-то легкое покалывание в голове, и ей показалось, что она почти знает, о чем он собирается рассказать ей.
– Мы с Манувом жили на одной стоянке. Мужчина, деливший очаг с его матерью, был моим двоюродным братом. Мы вместе росли и, как все юноши, мечтали отправиться в путешествие. Но в то лето, когда мы собрались в путь, он неожиданно заболел. Очень серьезно. И к сожалению, пришлось отложить начало нашего похода; мы так долго вынашивали планы нашего путешествия, что я еще надеялся, что он быстро выздоровеет и все будет в порядке, но болезнь затянулась. И вот в конце лета я решил, что отправлюсь в путешествие один. Все отговаривали меня, но я никого не слушал. Мы планировали исследовать побережье моря Беран и, обогнув его с востока, направиться к большому Южному морю, примерно тем же путем, каким потом проследовал Уимез. Но поскольку теплый сезон был на исходе, я, решив сократить путь, пошел к тем восточным горам напрямик через полуостров.
Эйла кивнула. Клан Брана обычно ходил этим путем на Сходбище клана.
– Я не стал никого посвящать в мои планы. Это была территория плоскоголовых, и я понимал, что сородичи попытаются отговорить меня. А мне казалось, что если я буду очень осторожен, то смогу избежать столкновения с ними, однако я не предполагал, какие случайности подстерегают меня на этом пути. До сих пор я не знаю толком, как все это произошло. Я пробирался вперед по тропе, проходившей по краю высокого скалистого, почти отвесного берега, и вдруг оступился и полетел вниз. Должно быть, на некоторое время я потерял сознание и очнулся только ближе к вечеру. Из раны на голове сочилась кровь, и вообще я как-то плохо соображал, но больше всего досталось моей руке. Она была вывихнута, и сломана, и ужасно болела. Пошатываясь, я побрел вдоль реки, не сознавая, куда и зачем иду. Мешок мой потерялся, а я даже и не подумал поискать его. Не знаю, как долго я шел, но, когда в конце концов заметил огонь, было уже почти темно. Я совсем забыл о том, что нахожусь на полуострове, и, увидев сидящих у костра людей, направился прямо к ним. Могу только представить, как они были поражены, увидев, кто приковылял к ним, поскольку сам я был в полубредовом состоянии и почти не осознавал окружающую действительность. Мне еще предстояло испытать сильные потрясения. Я проснулся в неизвестном месте, совершенно не понимая, как я оказался там. Затем обнаружил, что на мои раны наложены повязки с целебными примочками, и только тогда вспомнил о своем падении со скалы и подумал, что мне посчастливилось найти стоянку, где живет опытный целитель. А затем появилась эта женщина. Возможно, только ты, Эйла, можешь представить себе, как я был потрясен, обнаружив, что нахожусь на стоянке клана.
Эйла и вправду была потрясена.
– Ты? Неужели ты был тем человеком со сломанной рукой? И ты знаешь Креба и Брана?
Эйла говорила неуверенно, точно боясь поверить собственным словам. Она была взволнована до глубины души, и тихие слезы одна за другой скатывались из ее глаз. Эта история была словно весточкой из прошлого.
– Ты слышала обо мне?
– Да, Иза рассказывала мне, что еще до ее появления на свет мать ее матери лечила человека со сломанной рукой. Мужчину из племени Других. И Креб тоже рассказывал. Он уговорил Брана позволить мне жить с ними потому, что благодаря тому мужчине… благодаря тебе, Мамут, он понял, что Другие – тоже люди. – Эйла помедлила, вглядываясь в морщинистое старое лицо, обрамленное белыми волосами, в лицо глубокого старца… – Иза уже отправилась в мир духов. А когда ты был у них, она еще не родилась… И Креб… Он
