Сейчас их просто провожали взглядами и продолжали говорить о своих делах.
— Похоже, собрался весь род, — тихо прошептала на ухо Аластесс.
Действительно, на суд пришли почти все взрослые Волки. Правящая семья и старейшины, боковые ветви и дальние родственники, мужчины, женщины и дети, вассалы из старших и младших кланов. Черные с золотом и серебром парадные мундиры военных соседствовали с темно-зелеными или красными ливреями чиновников и придворных, тут и там мелькали желтые камзолы дипломатов, в глазах пестрило от ярких красок женских платьев. Маги облачились в мантии разных оттенков, указывавших на степень их посвящения в таинства великих сил. Вопреки обычаю, у многих в одежде присутствовал белый цвет. Траурный. Приглушенные голоса, мрачные выражения лиц, подернутые пеплом горя ауры…
— Рудаэра уважают. Аласдиира любили. Хотя я не ожидал подобного… ажиотажа.
— В последнее время поговаривают о снижении нашего влияния, и я не могу не признать, что основания для шепотков есть. — Шаманка прикрыла губы веером с изображением чайки. Морская птица издавна считалась символом несчастья, теперь уже забылось: отчего, почему… — Кое-кто из моих родичей оказался недостаточно компетентен для занимаемых должностей — их уволили со скандалом. Благоволение королевской четы тоже имеет свои границы.
— Кого они прислали в качестве наблюдателя?
Поскольку погибший не состоял на королевской службе и относился к высокому роду, следствие вели сами Волки. Бдящие предоставляли им запрошенную информацию, но не более. Обвиняемый, лорд Рудаэр, входил в состав дипломатического корпуса, но одновременно являлся прямым вассалом тех же Волков и подлежал их суду. Хотя в теории королева могла судить его сама — как принесшего ей малую клятву верности, — на практике центральная власть предпочитала не вмешиваться во внутренние дела аристократов без лишней нужды и ограничивалась присылкой наблюдателей.
— Принца Иркуинона.
— Большая честь.
— Да. Или, возможно, ему даны особые полномочия. Опять ходят слухи о приезде Ирнаэталя. Если они правдивы, присутствие его усилит позиции королевы.
— Мы ждем визита высокородного уже две тысячи лет, — скептически усмехнулся Торат.
Вторжение орков и вызванные им беды привели к расколу элиты Кайлинога. Надежды остановить нашествие рухнули — армия разбита, король и наследник мертвы, западные соседи отказали в помощи. Выбор стоял простой: либо погибнуть в бою, либо бежать. Среди тех, кто предпочел почетной смерти бесславное отступление, единства тоже не наблюдалось. Высокие роды, объединившиеся вокруг княгини Иррианы, признавали необходимость перемен и соглашались с предложением назначенного Первым Мечом Аркониса совершить долгий переход через пустые земли на север. Там, в малонаселенных лесах на границе со степью, он предлагал создать не государство, но общество нового типа. Превратить статичный, не способный бороться с внешней угрозой социум эльфов в нечто иное — сильное, жизнеспособное и опасное. Первыми княгиню поддержали Волки, следом за ними в Темный Лес согласились уйти еще пять родов. Остальные дома аристократов предпочли отправиться в Благие Земли в надежде найти приют в давно освоенных, густонаселенных и могущественных государствах востока. Формально предводительствовал ими несовершеннолетний принц Ирнаэталь, которому тогда исполнилось двадцать шесть лет.
Темнолесье строилось долго и трудно: перемены нравились не всем. В первое столетие после объявления об основании нового королевства почти треть эльфов ушла во владения светлых князей. Когда поодиночке, когда целыми родами не сумевшие примириться со слишком быстрыми переменами подданные покидали королеву. Их не удерживали, ибо воевать на два фронта, с передовыми отрядами орков и с собственной оппозицией, слабое государство дроу не могло. Из-за проявленной мягкости до гражданской войны дело не дошло, но мелкие стычки случались постоянно. Пока Арконис реформировал армию, а Ирриана безжалостно ломала многотысячелетние обычаи, руководствуясь голым прагматизмом в создании новых, прошло приблизительно пятьсот лет. Все это время представители восточной ветви королевского дома не давали о себе знать. Доходили слухи, что Благой Совет выделил Ирнаэталю земли где-то на юге, однако контактов между собой семьи не поддерживали. Причина прохладных отношений заключалась не столько в личной неприязни, сколько в стремлении светлых претендовать на высшую власть. Княгиня Ирриана приходилась дочерью последнему королю Кайлинога, обладала всеми необходимыми правительнице качествами и вообще была личностью неординарной. Но — женщиной. Ирнаэталь принадлежал к побочной ветви, зато был мужчиной. Они оба имели приблизительно одинаковые права на престол. В прошлые времена вопрос статуса разрешался на поле брани — сейчас ни светлые, ни темные войны не желали.
Всеблагой Совет, как и следовало ожидать, «предводительницу банды отбросов» главой рода считать отказывался. Предназначавшееся при голосовании высокому роду Лунной Охотницы, Покой Приносящей в Мир, трон-кресло занимал представитель Ирнаэталя. Одно время — после первых побед над орками — Темному Лесу предоставили право голоса, однако посол королевы даже не успел доехать до места сбора Совета, как слухи о проводимых реформах подтвердились и трон сожгли. Поэтому до сих пор правящее семейство дроу в официальных бумагах светлых именовалось «отложившейся ветвью высокого рода Лунной Охотницы, Покой Приносящей в Мир», и никак иначе.
Шансов получить власть в Темном Лесу Ирнаэталь не имел, да и не хотел. Но сложившаяся юридическая коллизия сильно мешала признанию дроу в качестве равноценного партнера светлых земель, ее давно пытались разрешить. До сей поры — безуспешно.
Приличия вынуждали раскланиваться с многочисленными родственниками и знакомыми, обмениваться с каждым парой фраз. Аластесс стояла достаточно высоко в иерархической лестнице своего клана, даже в такой момент с ней желали поговорить многие. Выразить соболезнования или просто приветствовать. Женщина доброжелательно кивала каждому, хотя с каждым мгновением Торат сильнее чувствовал, как тугой спиралью в ней закручивается злость. Наконец ему надоело:
— Пойдем. С нашей стороны невежливо забыть о хозяевах.
— Я тоже здесь не чужая, — огрызнулась пришедшая в дурное расположение духа жена, затем глубоко вздохнула, успокаиваясь, и погладила спутника по руке: — Извини.
— Ничего страшного.
Перед центральным входом в замок пришедших встречала леди Месерэ, супруга Аластора. При виде внучки она сделала пару шагов вперед, выражая благоволение и радость от встречи. Торат удостоился чуть заметного кивка — хозяйка замка всегда держала его на некоторой дистанции. Вместе с тем мужчина ни разу не слышал от нее колких высказываний в свой адрес, и интриг против него она, кажется, не затевала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
