– Кейн… Кейн… Господи, Кейн, – бормотала Бренна.
Тоби и Кейн лежали на ступеньках собора, словно две огромные куклы. Эта картина четко отпечаталась в мозгу Бренны, словно на пожелтевшей литографии. Мулатка уронила поднос и ошеломленно смотрела на рассыпавшиеся пирожные. Пистолет Тоби валялся в луже.
Бренна метнулась к Кейну, расталкивая людей. Некоторые старались протиснуться поближе, чтобы все рассмотреть, остальные разбегались. Она мельком увидела смертельно перепуганную Абьютес, прежде чем броситься на колени перед Кейном и повернуть его лицом к себе. Пальцы мгновенно покраснели от крови.
Он был еще жив. Лицо белее бумаги, глаза точно огромные бездонные колодцы, губы бескровны. Лоб влажный от испарины. Но он что-то силился произнести.
Бренна затаила дыхание. Кровавая струйка по-прежнему текла из раны, пачкая рубашку. Он может умереть от потери крови!
Девушка отчаянно дергала за подвенечную вуаль, забыв о шпильках. Наконец ей удалось сорвать прозрачный газ. Она скомкала вуаль и прижала к его плечу, ощущая, как ткань набухает кровью.
Рядом опустилась Мелисса и, бессвязно крича, попыталась встряхнуть Кейна.
– Оторви лоскут от нижней юбки! – рявкнула Бренна. – Скорее!
– Но…
– Иначе он умрет, дура! Ты этого добиваешься?
Мелисса всхлипнула, послышался звук рвущейся ткани. Бренна схватила тряпку и снова склонилась над Кейном. Атласное платье покрылось уродливыми красными пятнами и грязью. Почему она думает об этом в такой момент? Боже, прошу тебя…
Кейн пошевелился; веки чуть затрепетали. Хотя Мелисса все еще была подле него, он смотрел лишь на Бренну.
– Прости… дикая кошечка… я опоздал…
– Нет, Кейн, все хорошо. Помолчи, тебе лучше отдохнуть.
– Хотел сказать тебе… Услышал о свадьбе… Собирался снова украсть тебя… – Тень улыбки легла на его лицо, но тут же исчезла.
– О Кейн!
Ее пронзила радость, неуместная и неистовая, тут же сменившаяся страхом, как только Кейн потерял сознание.
Но в эту минуту появилась Абьютес и, решительно оттолкнув окаменевшую Мелиссу, приказала:
– Продолжай прижимать тряпки к ране, Бренна. Сейчас мы отвезем его в Карлайл-оукс, что бы там ни говорил Монти, а по пути заедем за доктором Бредли.
Из толпы протянулось сразу несколько рук, чтобы поднять Кейна и отнести в экипаж Абьютес. Только когда лошади тронули, Бренна нашла время взглянуть на бездыханного мужа, все еще лежавшего на соборном крыльце.
– Не будь вас, юная леди, он не протянул бы и часа, – вздохнул доктор Бредли, старательно вытирая руки поданным Абьютес влажным полотенцем. – Я извлек пулю, но, к сожалению, раненый потерял так много крови, что, откровенно говоря, сомневаюсь, выживет ли он.
Доктор Бредли, добродушный толстячок с нафабренными усами и густыми бакенбардами, устало покачал головой. Видно было, что он тяжело переживал смерть каждого пациента.
– Но он силен и здоров, доктор, – запротестовала Бренна. – И очень вынослив! Ему непременно станет легче!
– Возможно. Думаю, что сама рана не опасна, но мистер Фэрфилд очень ослаб и вряд ли перенесет такое испытание. Вы сказали, он переболел тифом?
– Да, но… он будет жить!
Они стояли в залитой солнцем гостиной Абьютес. Бренна понимала, что, должно быть, выглядит не лучшим образом в перепачканном кровью и грязью платье, с растрепанными волосами. Доктор молча отвел глаза.
– Ну же, Бренна, не волнуйся, – прошептала Абьютес, сжимая ее руку. – Доктор Бредли делает все, что в его силах.
– В таком случае пусть поднимется наверх и сделает еще что-нибудь! – вскрикнула Бренна. – Почему он здесь, а не рядом с Кейном?!
– Мисс Лохлан, я употребил все свое умение, чтобы помочь раненому, и сейчас остается только ухаживать за ним, не отходя ни на минуту, а это вы можете не хуже меня! Если хотите, я пришлю сиделку. А теперь меня ждут другие пациенты. У женщины первые роды, и я не имею права оставить ее одну!
– Уходите?! Нет, доктор, вы не смеете…
Бренна хотела удержать доктора, но тот ловко увернулся и исчез.
– Абьютес! – Бренна, почти теряя сознание, прислонилась к притолоке. – Абьютес, я не дам ему умереть! Снова уйти и на этот раз навсегда! Я… я… Кейн так и не поверил, что я люблю его. Я… – Она осеклась. – Он сказал, что вернулся за мной! Хотел увезти меня…
Абьютес сочувственно погладила ее по плечу.
– Иди наверх и оставайся с ним, Бренна. Молись. Может быть…
Сколько она просидела тут, в этой спальне? Тени на полу ползли все дальше, протянулись в углы. Наконец вошла рабыня со свечами. Но догорели и они. Бренна неотрывно смотрела на любимое лицо, вливала по капле воду сквозь сомкнутые губы, клала все новые прохладные компрессы на горящий лоб. Время от времени появлялись другие: Абьютес, слуги, даже Мэри. Но она почти не смотрела на них, занятая молитвой, снова и снова звучавшей в мозгу, как литания.
– Господи милостивый! Даруй ему жизнь!
Медленно-медленно небо за окном посветлело. Рассвет. Бренна чуть пошевелилась, потерла ноющую спину. Он живет почти четырнадцать часов. Она вновь уставилась на Кейна.
И тут его губы дрогнули.
– Бренна…
– Что? – Она наклонилась ближе, жадно ловя каждый звук.
– Я… все еще намереваюсь… сделать это…
– Что именно?
Бренна пристально уставилась на него. Неужели его лицо чуть порозовело? Или это всего лишь рассветные лучи упали на постель?
– Я… так надоело… вечно видеть тебя… в подвенечном платье… у тебя… разве нет… ничего другого?
– Что?!
Она ошеломленно смотрела на него. Уголки рта Кейна чуть изогнулись в легкой улыбке, и на мгновение он, казалось, стал совсем таким, как прежде, уверенным в себе и надменным.
– Когда я увидел тебя… выходящей из собора… об руку с ним… и понял… что опоздал… – Кейн закашлялся и поморщился от боли. – Но все равно… знал, что ты будешь моей… даже если придется похитить…
Бренна онемела от счастья. Кейн, растеряв все силы, устало смежил веки. Бренна нащупала пульс. Бьется гораздо ровнее… и сильнее, чем за все это время!
– Прекрасно, – объявила она. – Я тоже хочу быть с тобой, но на сей раз на моих условиях. А это означает свадьбу с обручальными кольцами и скромной церемонией – и, пожалуйста, никаких соборов! Мы выкупим Глори и дадим ей вольную! А потом я пойду за тобой, куда бы ты ни направил корабль – в Бостон, Калифорнию, Китай, хоть на край света!
Глаза Кейна сверкнули.
– Вижу, ты научилась торговаться, любимая.
Бренна улыбнулась. За окном огромный огненный шар поднимался в безоблачное голубое небо.
