Потом, ругаясь в два голоса, долго вынимали мелкую гадость Иркиным пинцетом для выщипывания бровей и петлей из синтетической нитки.
- Надеюсь, что мы не подцепим энцефалит…
- Мы же привитые, забыла?
- Третью вакцинацию мы не делали. Вся эта заваруха помешала.
- Первые-то две есть.
- Да…
- Не куксись - жизнь прекрасна. Пошли - лось ждет.
Лось ждал, куда ж ему деваться. Но вот то, что на нем пировала какая-то мелкая дрянь Виктору не понравилось совсем. Разогнав всякое зверье, в основном представленное мышами, топаньем ног, Виктор прибил к стволу ближайшего деревца перепечатанный из инета рецепт и - периодически сверяясь с текстом - начал работу вместе с Иркой.
Рецепт гласил:
'Свежую лосятину, кабанятину, медвежатину, пока она ещё не совсем остыла, вытереть полотенцем, чтобы убрать кровь. Вынуть самые большие кости, взвесить мясо, натереть его со всех сторон солью, высушенной в печи или на костре и смешанной со специями. Развесить мясо для окончательного остывания. После того, как мясо остыло, его складывают в бочонки (эмалированную, пластмассовую тару); в середину кладут крупные куски, а по краям - маленькие, чтобы не было пустого места. На дно ёмкости насыпают соль со специями (лавровый лист, перец, ягоды можжевельника).
Уложив первый ряд мяса, его пересыпают солью со специями, и так до полного заполнения тары. Наполнив бочонок, накрывают его крышкой и засмаливают со всех сторон. Бочонок необходимо подержать в комнате или другом тёплом месте два-три дня, каждый день переворачивая его, затем убрать в холодное место (погреб) и там переворачивать два раза в неделю. Для приготовления солонины берутся следующие пропорции: на 10кг мяса - 700 г соли. Для придания солонине мягкости можно добавить в бочонок 20 г сахарного песка на каждые 10 кг мяса.'
МастерРужье,?56, 2001
- Охренеть! - только и сказала Ирка. Она не стала говорить, что у них нет полотенец, что кровь не удалось спустить, что на эту тушу уйдут практически все специи и изрядная часть соли, а вот результат - весьма сомнителен. Погреба нет, наступает теплое время года…
В общем - полная филейная часть, расположенная у нормальных людей как раз ниже спины…
Но, посмотрев на взъерошенного и несчастного Виктора, Ирка мудро съела все свои мысли. Она хоть и напоминала немного практичный и прочный, но табурет, однако как практически любая нормальная дочка Евы неплохо разбиралась в мужском настроении. Сейчас был не тот момент, чтобы бесить сожителя.
И она отправилась разбираться с деликатесами. Готовить их ей не доводилось, но как готовить печень и губы - она читала. Ничего сложного.
Виктор пластал мясо, как своего худшего врага - с ненавистью, но расчетливо. Он нарубил совсем немного, когда Ирка попросила его подойти.
- Слушай, что это такое? - спросила она, показывая на полупрозрачные шарики размером с грецкий орех, свисавшие с печени на тонких тяжах.
- Бля! - только и ответил Виктор. - Отложи - это в жратву не пойдет.
Он был достаточно брезгливым и не очень понимал профи-охотников на сайтах и форумах которых изрядно ознакомился с этими делами. То, что в кулинарных темах заядлые охотники вперемешку пишут рецептуру всяких блюд из дичины и тут же помещают фотографии всяких паразитов в этой дичине - ему было непонятно. Что было в этих пузырях - эхинококкоз, финноз или что там еще - Виктор бы не сказал, но точно знал, что заболевать глистами в условиях БП - совсем глупо.
Ирка послушно отложила печень к остальной требухе.
- Руки помой и бери губы и язык. Там этого не будет.
Второе свое 'Бля' он сказал через час - Ирка уже вывернула язычище лося и вовсю копалась в башке лосяры. Губы лося она не ела, но знала, что это мало того, что деликатес, но еще и почетная еда, которая не каждому в жизни доставалась.
Поэтому когда она шарахнулась и совершенно неожиданно для него блеванула, чего он за ней ни разу не наблюдал, Витя бросил все дела и подбежал к ней.
Вытирая рот рукой, Ирка ткнула пальцем в сторону башки.
Виктор глянул - и понял, что блевануть может не хуже Ирки.
В открытой Иркиным ножом внутренней полости на фоне бледно-розовой слизистой вяло копошились жирные желтовато-зеленые толстые личинки самого мерзкого вида. Здоровенные - с полмизинца и Виктору показалось, что их там сотня. Ну, минимум две пригоршни! С черными глазками. И некоторые словно мало всего остального еще и как перхотью покрыты.
В этот момент Виктор и сказал еще раз свое 'Бля'.
А что еще оставалось делать?
- Что это еще за блядство? - сипло спросила Ирка, глядя на личинок.
- Это? Это личинки носового овода. Или носово-глоточного? Ну, в общем, он на зиму яйца в нос откладывает. Для человека не опасно, только выглядит похабно. А так на них наверно можно рыбу ловить. На личинку майского жука похожи.
- Да ты гонишь! Майского - симпатичная, беленькая, а эти гнойные какие-то! - Ирку ощутимо передернуло.
- Ладно, погуляй, водички попей. Я сейчас приберу.
- Ага, я чутка передохну - согласилась бледная Ирка.
Паскудных личинок оказалось 18 штук. Вот что угодно - но Виктор на них ни за что не стал бы ловить рыбу. На опарыша - ловил, а на этих - нет, не смог бы… От запаха сырого мяса уже подташнивало. Аппетит пропал после этой сраной печени и личинок в носу напрочь. Но все равно - начали - надо продолжать. И Виктор кромсал мясо, складывал его в мешки, а Ирка сыпала соль, сахар, специи и жалела, что нет весов.
Требуху Виктор оттащил метров за пятьдесят и наскоро накидав сверху всякого сучья и сушняка - запалил. И горелым ливером навонял на весь лес.
К вечеру у них обоих руки отваливались, а работы и половины не сделали - на лосе еще мяса осталось до черта. Самые вкусные части они, правда, срезали, но до голого скелета было еще далеко… Сваренные язык и губы не сговариваясь, жрать не стали. Ирка словно случайно варила их часа три. И мясо, вырезанное из поясничной части - тоже. Пожевали немного хлеба, а потом хряпнули по полста грамм водки и свалились в сон, как убитые.
…
Николаич прихватывает пару бутылок водки. Прихватываю по его просьбе то же самое. И идем на поминки.
Разнокалиберные столы, разнокалиберные стулья с уложенными на них досками - чтоб больше мест было, еще более разнокалиберные кружки и тарелки. Все это накрыто прямо в вестибюле - у гардеробов. Народу много, но шума нет. Настрой не тот. Выгружаем свои бутыли, осматриваемся. Званцев тем временем отдает РПК начарту Охрименко - он сидит почти рядом с нами. Вижу, что в основном тут музейные, есть безопасники из Заповедника, Михайлов с несколькими своими людьми - причем некоторые не охранники, а работяги с Монетного Двора, та самая стильно одетая дама, Овчинников на почетном месте. Многие с оружием. Без оружия только Павел Ильич и его люди. Непорядок…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
