— Правильно, — подхватила Ленда, избегая взгляда Дебрена. — Глуповатая молодежь над такими ранами посмеивается, но они чертовски опасны. Потому что и крови много, и быстро обмыть надо… Правильно старший Генза сделал.
— Ну, в этом-то я как раз не уверен, — поморщился Збрхл. — Такими-то уж глубокими раны не были, если отец целую полуроту бельницкого сброда разогнал. Хоть и в потемках. А потом еще верхом до самого Правда доехал. Не говорите Гензе, потому что, сдается, я дольше бы с обоими родителями пожил, если б его отец все-таки помчался догонять бельничан.
— Э?
— Потому что он, дурень, в качестве бинта использовал… пеленку.
— Что использовал? — поразилась Петунка.
— Ну, тряпку такую, которой грудничков…
— Я четверых детей на свет произвела, — просипела она. — Знаю, что такое пеленка. Просто меня удивило, откуда у кондотьера… — Она осеклась. — Ну да. Язви вас, сдуреть можно с этими мужиками… Я же спрашивала, не грудничок ли ребенок-то был. Нет, откуда! На няньку орет, грехи наши… А если пеленки — значит грудничок, об этом ты не подумал? У тебя три дочери, до каких пор ребенок в пеленках ходит?
— Пока они протекать не станут? — спросила как бы от имени ротмистра Ленда. И тут же посерьезнела. — Оставь, сестра. Он не в няньки наниматься собирается, а в солдаты. Так что не обязан в пеленках разбираться.
Збрхл, ко всеобщему удивлению, символически сплюнул.
— Ну, этого-то я как раз бы и не сказал. Солдат должен разбираться во всем, что может его убить. Значит, и в пеленках тоже.
— Убить? — недоверчиво повторила Ленда.
— Причем дважды. Во-первых, потому что ведьма Серослава их взамен пергамента дала: когда-нибудь, мол, отец ее как ассигнату[16] солидного банка на звонкую монету обменяет. И, вероятно, поэтому он чувствовал себя обязанным так яростно защищаться: серьезный контракт, серьезный подход. Во-вторых, потому что на ней была моча того сосунка, и от нее заражение на отцовы раны пошло. Так что, если б не пеленка, он, возможно, поручения не принял бы, а приняв, не умер.
— Моча? — Казалось, Ленду это здорово потрясло, но и на других тоже подействовало крепко.
— Малоромантическая история, — криво усмехнулся Збрхл. — И никак не годится на то, чтобы с ее помощью повышать моральные устои кандидатов в рыцари. Потому что какая из нее следует мораль? Что если у кого-то слишком мягкое сердце, то ему и твердая задница не поможет, да спасенный ему же еще в рану напрудит?
Ответа он не получил. Похоже, никто не смог придумать более достойную мораль.
— Одного я не понимаю, — буркнул Дебрен после недолгого молчания. — Почему ассигната-то из пеленки была?
— Пергамент она уже не в состоянии была тащить. — Это могло бы прозвучать насмешкой, если б не то, что Ленду было едва слышно.
— Значит, на пеленке можно писать? — удивился Йежин.
— Я не о пеленке спрашиваю. Ты говорил: серебряный поднос. Насколько я понимаю, звонкой монеты у акушерки не было, если не считать того талера, но с подноса, даже не нарушая его формы, можно наскрести серебра на вполне приличную…
— Он был заколдован, — без энтузиазма пояснил Збрхл. — Серослава всеми святыми умоляла отца не трогать поднос. И клялась, что серебра, а может, и золота он получит в десять раз больше, если ребеночек окажется в нужном месте. Что он из хорошего рода — во всяком случае, потенциально. И в доказательство тому, что не какое-то дерьмо по снегу тащит, она сунула моему отцу ту пеленку.
— Шелковую? — заинтересовалась Петунка.
— Нет. Но в уголке был вышит герб, — Збрхл переждал чуточку и договорил: — Столбомуж.
Дебрен тихонько свистнул сквозь зубы.
Остальные молчали. Возможно, поэтому конское ржание показалось таким громким.
А может, потому, что конь был перепуган.
— Да ты никак спятила! — убежденно проговорил Дебрен, когда Ленда закончила.
— Не совсем, — почесал голову под кольчужным капюшоном Збрхл. — Сама идея хороша. Только не для наших сил. Тем более что мы не знаем, где паршивец расположился.
— Прррроведу ррразведку, — предложил Дроп. — Черррез дырру в поторрке выпорррхну.
— Да ты никак спятил, — проворчал магун. — Я ж говорю: как раз на крыше-то и сидит. Думаешь, зачем я палец в ту щель совал?
Взгляды собравшихся невольно устремились к проделанной между бревнами щели.
— Значит, не для того, — удивился Йежин, — чтобы Пискляку возницкий знак показать?
— Что показать? — не поняла Ленда.
Трактирщик поднял руку и начал распрямлять средний палец, но вовремя спохватился и быстро спрятал руку за спину.
— А, это… Не думаю. Я уже видела Дебрена за работой и никогда никаких паскудств с пальцами… — Она резко осеклась и покраснела. Взгляды присутствующих так же, как раньше на щели, сошлись на лице магуна. Тоже не совсем бледном.
Никто ничего не сказал.
— Я сканировал, — бросил Дебрен сквозь зубы. — Активное сканирование лучше проводить с помощью палочки, — принялся он объяснять, слабо надеясь, что они перестанут глазеть, а начнут слушать. — В случае отсутствия таковой справочники рекомендуют воспользоваться пальцем. Указательный благоприятствует точности как наиболее часто применяемый, но, с другой стороны, возницкий, средний, ну, в общем…
— Не оправдывайся. — Збрхл, у которого борода все же не совсем скрывала многозначительную ухмылку, пренебрежительно махнул рукой. — Как сказала Ленда, самому младшему из нас перевалило за тридцать. У нас уже дети, — он глянул на девушку, — либо вскоре будут. Так что нет нужды распространяться относительно действий с пальцами.
— Все не так, — пробормотала Ленда, не в силах решить, то ли смотреть обоим мужчинам в глаза, то ли не смотреть ни на кого. Готовясь к вылазке, она, по-прежнему босая, надела взятый у Йежина кафтан и натянула капюшон на глаза, поэтому говорить ей об этом было немного проще. — Дебрен… Дебрен… его пальцы… это было в исследовательских целях, а не каких-то…
— Достаточно, — спокойно сказала Петунка. И так же по-деловому обратилась к магуну: — Из сканирования следует, что грифон сидит на крыше?
— Не совсем. — Он с облегчением сменил тему. — Но в другом месте его нет. А к крыше я не пробьюсь. Она экранирована. К тому же это самая удачная позиция. Он все вокруг видит, запросто соскользнет и бросится на любого.
— Не во дворе. — Они перешли к военным вопросам, и Ленда быстро взяла себя в руки. — Заостренные столбы сильно сдерживают мерзавца. В случае чего я успею отскочить. И арбалет возьму. Не обижайтесь, но до сих пор он с близкого расстояния не нападал ни на одного профессионала, вооруженного арбалетом. Збрхл послал в него две дюжины болтов… и что?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
