Вылез из машины и пошел назад.
Тут как раз освободилось место для кого-нибудь, кто ищет парковку.
Тролле был уверен в том, что мужчина в «Тойоте» его займет.
* * *
Ральф увидел это место еще с Вертавэген. Идеальное место. Всего в тридцати метрах от ее дома. Но если не повезет, место успеют занять, поэтому он увеличил скорость и проскочил светофор на Вальхаллавэген как раз, когда тот переключался на красный. Быстро направо и еще раз направо. Тут он сбавил скорость. Не хотел привлекать к себе ненужного внимания. «Дырочка» сохранилась. Он осторожно припарковался. Огляделся. Все тихо и спокойно. Его злило то, что он запоздал, уже почти восемь. Он пощупал на поясе нож типа финки. Потом он воспользуется не им, поварской нож, как всегда, лежал в пластикатовом пакете в сумке. Однако нож поменьше пригодится в самом начале. Как только ему откроют дверь. Руку на рот, нож к горлу. Испуг и смертельный страх. Обычно это срабатывает. Одет он правильно. Оружие можно не прятать. Мастера ходят с ножами.
Он отстегнул ремень безопасности и как раз собирался выйти, когда распахнулась дверца с пассажирской стороны, и в машину запрыгнул какой-то человек. Пожилой мужчина. Потрепанного вида, довольно длинные седые волосы, большое черное пальто. Но его глаза горели. Он явно что-то хотел. В руке он держал какой-то черный пластиковый предмет, напоминавший испорченный фонарик.
– Все кончено, – сказал мужчина, пытаясь прижать этот странный предмет ему к горлу.
От предмета донеслось электрическое шипение и слабое тиканье. Ральф машинально взмахнул правой рукой и сумел изменить направление руки нападающего мужчины. Но действовал недостаточно быстро. Черный предмет, издававший звуки, ударился о подголовник. Тут Ральф внезапно понял, что это.
Маленькие синие вспышки.
Электрическое жужжание.
Электрошокер.
Он попытался с новой силой прижать руку нападавшего назад, в сторону заднего сиденья.
Тролле выругался и как раз собирался попытаться подтянуть руку обратно, когда высокий худой мужчина ударил его левой рукой. Удар пришелся прямо на рот и зубы, но особой боли не причинил, а только еще больше разозлил его. Он осознал, что момент неожиданности полностью упущен, и что он внезапно попал в очень невыгодную ситуацию. Для ближнего боя он не в форме. Необходимо кончать быстро. Он нанес два быстрых удара свободной левой рукой, одним промахнулся, а вторым угодил в щеку, мужчина застонал, и его голова слегка подалась вперед.
Тролле сумел в драке высвободить правую руку и прижал ее к телу мужчины. С изысками пора кончать. Нельзя же, черт возьми, драться в машине. Опять запустив в действие электрошокер, он ждал лишь, пока тот достанет до мужчины. Уголком глаза он видел, как левая рука мужчины взметнулась к его животу. Попытался блокировать удар, но промахнулся. Ничего страшного, скоро все и так будет кончено.
Удар мужчины попал в цель первым. Стало жутко больно. Настолько больно, что Тролле полностью утратил мускульную силу, и электрошокер просто выпал из его руки.
Как же это получилось?
Когда мужчина снова ударил, причинив резкую боль, у Тролле начало темнеть в глазах. Тут до него дошло.
Мужчина не бил.
Он рубил.
Снова.
Тролле почувствовал, как вся нижняя часть его тела внезапно стала теплой и влажной. Почти теряя сознание, он все-таки сумел посмотреть на руку мужчины. Она что-то держала, и что-то вываливалось из его живота.
Первым был нож.
Вторым – его собственные кишки.
Последнее, что он видел, это вновь вонзавшийся нож.
Ральф увидел кровь и внутренности, выплескивавшиеся и попадавшие мужчине между ног. Зрелище было странным, но он продолжал наносить удары ножом. Ему требовалось убедиться. Пожилой мужчина на пассажирском сиденье протяжно захрипел, а затем полностью замолчал. Его тело реагировало само по себе на каждый удар, а потом медленно упало вперед, на панель управления. Ральф на мгновение перестал атаковать, продолжая оставаться наготове. Стоило мужчине лишь пошелохнуться, как он начал бы снова рубить. Но тот полностью замер. В машине вдруг стало совершенно тихо. Рукава малярского комбинезона были кроваво-красными. Пахло внутренностями и кровью.
У него в голове замелькали мысли.
Что произошло? Кто, черт побери, этот сидящий рядом с ним мертвый мужчина? Появятся ли еще люди? Он с беспокойством огляделся, но улица казалась пустой. Насколько он видел, никто к его машине не направлялся. Никто не обращал на них никакого внимания. Едва ли этот старик полицейский. Они не пользуются электрошокерами. Они используют настоящее оружие. Но его личность или, по крайней мере, его планы каким-то образом оказались раскрытыми. Ведь мертвец сидит в его машине не в результате случайности.
«Все кончено», – единственное, что он сказал. Так не говорят, если хотят кого-то ограбить. Так говорят, если хотят кого-то остановить. Мастер был прав. Он где-то допустил небрежность. Разоблачил себя. Может, за этим стоит Себастиан Бергман, оказавшийся более серьезным противником, чем он думал. Он ведь понял, что Ральф за ним следит. Побежал ему навстречу возле здания полиции. Возможно, сменить машину было недостаточно.
Но все равно нелогично.
Если Себастиан причастен к тому, что у него в машине сидит мертвец, то это должен был быть полицейский. Ведь он работает вместе с ними. И их наверняка оказалось бы больше. Намного. Он ведь их главная цель. Он – важнейшее расследование, над которым они работают. Где же все остальные?
Приемлемых ответов на вопросы не находилось.
Ральф снова беспокойно огляделся. Усмотрел какое-то движение возле дома, в котором ему уже следовало бы находиться. Подъехало такси. Он опустился вниз, чтобы его не заметили. Увидел, как из подъезда вышла Анна Эрикссон с чемоданом. Она села в такси. Ему следовало бы поехать следом. Но он понимал, что это невозможно. Ему требовалось поменять одежду. Ликвидировать тело. Отделаться от машины.
Он потерпел неудачу.
Подвел Мастера.
Придется отвечать за последствия.
* * *
В здание полиции Ванья пришла в мрачном настроении. По правде говоря, она уже накануне легла спать, пребывая в ярости, и наутро проснулась сердитой.
Не было еще даже половины восьмого, а день уже казался совершенно отвратительным.
Мало того, что они нисколько не продвинулись с расследованием, что само по себе ее невероятно раздражало, так еще в нем по-прежнему активное участие принимал Себастиан Бергман. Она не понимала, почему. Как мог человек, имевший связь со всеми четырьмя жертвами, оставаться в самом центре расследования? Хотя Торкель и прав в том, что участие Себастиана, благодаря его знанию Эдварда Хинде, возможно, воспрепятствует дальнейшим убийствам, это совершенно непростительно. Если это выйдет наружу, то Торкелю конец. Даже он не справится с грязью, которую выльют на них СМИ. Впрочем, выводило ее из себя не только это. Она действительно любила Торкеля, и если ему хочется рисковать карьерой ради Себастиана, то она могла бы на это наплевать. Ее безумно злило то, что Торкель, казалось, все время ставил Себастиана выше всех остальных в команде. Не такой уж он и гений. Кроме того, он действует ей на нервы. В его присутствии она не может расслабиться. Он постоянно так странно на нее смотрит. Она чувствовала себя под наблюдением. Становилась из-за него не таким хорошим полицейским. Она ненавидела его. Всей душой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
