Ральф кивнул. Он ничего толком не понимал. В основном радовался тому, что взгляд Эдварда больше не излучает откровенное презрение.
– Ладно.
– Сегодня. Сейчас. Скажи, что плохо себя чувствуешь, и езжай домой.
Ральф с готовностью кивнул, он так боялся, что неудача станет его концом. Что начатое им исчезнет. Лопнет. Это было бы самым ужасным. Поскольку он уже вошел во вкус. Настоящей жизни.
– А ты тогда дашь мне следующую? – внезапно вырвалось у него.
Неожиданный вопрос рассердил Эдварда. Неужели он уже утратил контроль над стоящим перед ним ничтожеством? Он дал этому жалкому отшельнику все. Создал его. А теперь тот пытается заниматься меновой торговлей. Он ему покажет. Но не сразу, сейчас он ему нужен. Пока он не узнает. Не будет уверен. Поэтому он удовлетворенно улыбнулся.
– Ты так важен для меня, Ральф. Я нуждаюсь в тебе. Ты можешь получить другую, если хочешь. Только сперва разберись с этим.
Ральф незамедлительно успокоился. Вероятно, понял в глубине души, что зашел слишком далеко. Захотел слишком многого.
– Извини. Я просто хотел…
– Я знаю, чего ты хочешь. Ты рвешься в бой. Но помни: терпение.
Эдвард увидел, как Ральф послушно кивнул.
– Я жду твоего отчета, – закончил он, развернулся и пошел обратно к столу и Летиции Бонапарт с сыном.
Ральф закатил тележку в лифт и поехал вниз.
Второй охранник вошел менее минуты спустя.
Идеальный тайминг.
* * *
Йеннифер Хольмгрен зевнула.
Не от усталости или недостатка кислорода. Ей жутко наскучило стоять на газоне, спускавшемся к озеру Лейондальсшён. Перед ней находился не только начальник наряда полиции, быстро вводивший их в курс дела, но и желтый двухэтажный дом с огромной верандой, выходящей на озеро. Рядом с ней стояло много полицейских, большинство, как и она, из Сигтуны[31]. Подавив зевок, Йеннифер мысленно повторила то, что ей требовалось запомнить.
Лукас Рюд.
Шесть лет.
Отсутствует несколько часов. Три, как надеялась мама Рюд. Дольше, по мнению отца. В любом случае утром, часа три назад, когда родители проснулись, Лукаса не оказалось ни в постели, ни где-либо в доме. Спать они легли около половины первого, и, по правде говоря, малыш мог отсутствовать всю ночь. Никто не знал. Когда они проснулись, двери были закрыты. Закрыты, но не заперты.
Йеннифер чувствовала, как начала потеть в полицейской форме. Солнце неумолимо пекло ей в спину. Она впервые столкнулась с исчезновением или пропажей человека без вести, как она мысленно это называла. После четырех семестров в полицейской школе она уже второй месяц являлась полицейским-стажером в Сигтуне. Город едва ли мог считаться центром криминального мира. Тут имелось чем заняться, дело было не в этом. Йеннифер проверила статистику. В 2009 году уровень преступности в Сигтуне был выше, чем в среднем в муниципальных образованиях по стране. 19 579 зарегистрированных преступлений на 100 000 жителей. Средняя цифра держалась на уровне 10 436. Тем не менее это место было не самым увлекательным для полицейской работы. А Йеннифер хотелось увлекательности при всем уважении к тому, чтобы приносить пользу и помогать. Это, конечно, хорошо и важно, но полицейским она стала главным образом не поэтому. При поступлении в полицейскую школу она, отодвинув на задний план мечты и надежды на экшен и увлекательность, продемонстрировала более зрелый и реалистический взгляд на профессию, но на протяжении всего обучения ей лучше всего удавались моменты, связанные с физическим напряжением и (или) включавшие какую-либо форму ближнего боя или обращения с оружием. После прибытия в Сигтуну ничего подобного на ее долю почти не выпадало. Она останавливала водителей, нарушавших ограничение скорости на отрезке перед школой. Принимала заявления о кражах со взломом, причинении ущерба, ограблениях и незначительных побоях. Тестировала на вождение в нетрезвом виде на шоссе 263, сидела в канцелярии и изготовила больше паспортов, чем ей представлялось возможным.
Полицейская работа – да.
Увлекательности и экшена – не слишком много.
Два месяца показались ей двумя годами. Поэтому она поначалу слегка воодушевилась, услышав о Лукасе Рюде. Маленький ребенок. Исчез. Может, его увезли. Похитили. Она втихаря питала такую надежду до тех пор, пока они не прибыли на место и не познакомились с фактами.
Исчез маленький рюкзачок с медвежонком, принадлежавший Лукасу. Не хватало также двух банок кока-колы, купленных семьей к выходным, и пакета с печеньем в форме букв.
Малыш сбежал из дома.
Или, возможно, даже не сбежал.
Он проснулся, размечтался о пикнике и не захотел будить родителей.
Обыденно. Банально. Скучно.
Йеннифер Хольмгрен сознавала, что для действительно хорошего полицейского у нее, вероятно, неправильный подход, но хватит! Сбежал из дома. Это, наверное, означает, что парнишка уселся за каким-нибудь вывороченным с корнем деревом, чтобы грызть свои припасы, пока не станет слишком холодно и скучно или слишком темно, а тогда он выползет обратно и вернется домой.
Конечно, если не заблудится. Леса вокруг хватает. Но в такое время года это адреналина тоже не повышает. В силу температуры спешки с поисками нет. Тогда остаются каменоломни и озера. Об этом Йеннифер подумала, как только увидела их участок. Парнишка мог добрести до озера и свалиться туда, но мостков у семьи нет, да и течение не сильное, значит, если малыш утонул, он должен был остаться лежать на мелком месте.
Йеннифер выделили участок для поисков. Чуть более километра в сторону. Маленькая лесная дорога. По другую сторону шоссе. У нее опять мелькнула надежда. Мысль о спланированном похищении она отбросила. Несмотря на относительно большой дом с видом на озеро, родители, похоже, в деньгах не купаются, но малыша могли спонтанно подхватить на шоссе. Маленький мальчик на обочине. Гадкий дяденька. Педофил.
Йеннифер вовсе не желала малышу зла или смерти. Отнюдь. Она искренне надеялась, что с ним ничего серьезного не случилось, лишь бы немного экшена, немного увлекательного. Получить наводку на подозреваемую машину, искать, вычислить, найти, броситься, схватить.
Вот поэтому она стала полицейским. Не для того, чтобы совершать в летнюю жару укрепляющие лесные прогулки в поисках мальчика – любителя пикников. Тогда можно было с таким же успехом работать воспитательницей в детском саду. Ладно, она несправедлива, они детей не теряют. По крайней мере, часто, хотя в принципе…
Йеннифер пошла по маленькой лесной дороге. Судя по карте, дорога завершалась гравийным карьером или чем-то подобным. Может, Лукас застрял в гравии. Забрался на какую-нибудь кучу, а мелкие камушки начали под ним перемещаться. Ускользать. Чем больше он двигался, тем глубже проваливался. Может ли такое случиться в гравиевом карьере? Она не знала, одна мысль героически схватить маленькую ручку мальчика – единственное, что торчало из огромной ямы гравия, когда она примчалась, и вытащить его, очистить ему рот от гравия и вдохнуть в него жизнь на глазах у подбегающих коллег. Одна эта мысль заставила ее немного ускорить шаг. Она рассеянно посматривала между деревьями. По представлениям родителей, на нем были синие хлопчатые брючки, желтая футболка и поверх нее клетчатая синяя рубашечка с короткими рукавами. Во всяком случае, накануне он ходил именно так, а утром одежда отсутствовала. Прямо бегающий по лесу маленький шведский флаг. Йеннифер поймала себя на том, что ей интересно, почему мальчик убежал из дома. Если это не просто возникшая у малыша жажда приключений, а побег. По какой-то причине. Йеннифер сама неоднократно злилась в детстве на родителей – а кто не злится? – но из дома она никогда не убегала. И не знала никого, кто убегал бы. Может, тут есть что-нибудь увлекательное? Если ей удастся отыскать малыша, она выдавит из него немного сведений. Ему ведь только шесть. В этом возрасте они, наверное, еще боятся полицейских?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
