в квартиру. И просто рухнула на диван, облегченно вздохнув.
— Да нормально. Анька под капельницами сейчас. Вроде пока тьфу — тьфу. Эти довели ее до трясучки. Айкин вызвал скорую. Должен ее сегодня проведать, принести ее ноутбук. Я теперь нянькой работать буду. Пока она с больницы не выйдет.
— Получается, я все это время одна дома сидеть буду?
— Ну, если хочешь, то можешь побыть на моей съемной хате, — вмешался Сергей. — А уже потом мы с тобой уедем в Кемерово.
— Вы че, уже собираетесь уезжать?
— Ну да. После четвертого числа.
Я заметила, что мама не особо реагирует на эту новость. Оно и понятно: когда старшая дочь болеет, тут не до размышлений, стоит ли младшей куда — то ехать или нет. Главное, чтобы она была пристроена где — то на определенное время.
Да, мать по жизни со мной таскалась, побаиваясь оставлять меня одну.
Я могла вытворить такое, что даже психически здоровый человек поседеет.
В глубине — то души она обрадовалась, что Сергей за мной присмотрит, пока ее не будет какое — то время.
Поэтому не особо возражала, когда мы с ним тем же вечером уехали, так как ей на следующий день сидеть со своим внуком.
Ничего особо важного за это время не произошло. Разве что перепихнулись пару раз, и уже через день Сергей привез меня обратно.
Это я постаралась, если честно.
Я пообещала самой себе, что буду во дворе и хрен куда уйду.
После мы с матерью пришли к дедам, узнать, что же на самом деле случилось.
— Он просто накинулся на меня, когда я ему сказал, как криво он обшил дом. Я говорю: “посмотрите, как вы дом изуродовали! что, нельзя было поаккуратнее это сделать?”, - произнес дед, когда мать напрямую его спросила, по какой причине он сцепился со своим бывшим зятем.
Зная характера своего отчима, тот запросто мог устроить скандал на пустом месте. И при этом бить себя в грудь, что он такой благочестивый, всем помогает, а люди, сволочи, этого не ценят.
Да и сам хорош. Всю жизнь был на поводке у своей мамы, которая запрещала ему видеться с собственной дочерью после развода с моей матерью.
Им приходилось прятаться по углам, лишь бы только тетя Маша не узнала.
— А он мне: “а тебя никто не спрашивал, ты этот дом подарил, вот и иди отсюда, это моя дочь, и я делаю так, как считаю нужным!”. А я ему говорю: ты вот поступаешь неправильно, дом — то я Аньке подарил, а ты, ты, даже копейки не вложил, когда мы с бабкой попросили сто тысяч выплатить. Там с нотариусом проблемы, были. Говорю, ты ради дочери даже пальцем не пошевелил, они с Айкиным на копейки живут. Где ты был, говорю? А он меня трехэтажным матом послал. “Я никому ничего не должен!”. А я ему: как так, ничего не должен? Она с матерью жила, ты алименты платил? Платил. И сам же обещал с домом помочь. И вместо этого его угробил!.. Вот так.
Очень интересно, но ничего не понятно.
Но я особо не вслушивалась в их беседу. Думала о своем.
— Ты кушать хочешь? — обратилась ко мне бабуля, которая тоже молча слушала их разговор.
— Нет, спасибо.
— Ну как у тебя там, с женихом? Все нормально?
— Да. Нормально.
— Ну и хорошо.
Это был последний раз, когда мы с ней пообщались. Пусть и немного, но все же.
Я тогда думала, что мы еще не раз встретимся. Но…
Жизнь закрутилась неожиданным образом, подкидывая все новые и новые неожиданности. Часть из них довольно неприятные, и разразились до такой степени, что до сих пор аукаются.
Хотела ли я этого? Нет.
А меня кто — то будет спрашивать?
Либо пан, либо пропал.
Эпизод 6
1
Сентябрь наступил очень неожиданно.
Вроде по календарю смотришь, что вот — вот лето кончится, и наступит холодное время года.
Но это всегда происходит внезапно, как гром среди ясного неба.
Я, может, сейчас ляпнула несуразную фигню. Просто постаралась объяснить свой взгляд на вполне привычные вещи.
Буквально за считанные дни до своего отъезда в Кемерово я умудрилась свалиться с простудой.
Горло адски болело. Потом поднялась температура. Ну и далее по списку.
Два дня провалялась в постели, хлебая чай с лимоном и медом и бегая в туалет по маленькому.
До этого момента я провела достаточно веселое (если можно так сказать) незабываемое время.
Кристина уехала домой тридцать первого числа.
Она тогда жила в Тайге и приезжала пару раз на каникулы.
Но последние дни действительно были веселыми. Даже чересчур.
Однажды Лизка Халус пошла в цех к дяде Сереже. К тому самому, что делал мебель на заказ.
Он отец Тимоши Гурьевского, двоюродного братика Сони, если вы помните.
Дядя Сережа оставлял для Халус опилки в картонной коробке.
У нее тогда был маленький хомячок.
Мы зашли в цех и забрали коробку.
Тогда Вальке Андрюшкиной пришла на ум гениальная идея.
Насколько может гениальной для двенадцатилетнего ребенка.
Она просто зачерпнула рукой опилки и швырнула их в нас.
Причем было это довольно неожиданно: мы шли со спокойной душой, не ожидая никакого подвоха, и вдруг нате! В нас летят опилки, забивающие не только нос и уши (слава богу, глаза не пострадали!), но и всю одежду вместе с волосами.
Мы же восприняли это как шутку.
Кристина с Лизкой убежали.
А мне, как человеку, не умеющему бегать, досталось по полной.
Я пришла домой вся в опилках.
Даже в карманах моей спортивной куртки их было дофига.
Пришлось освободить ванну, а после замочить все вещи.
— Да уж. Жениха твоего точно надолго не хватит, — заметила мама, наблюдая, как я пытаюсь вытряхнуть опилки из своих брюк.
— А ему какая разница? Главное, что есть с кем переспать, а все остальное мелочи жизни, — ответила я.
Но и на следующий день мои приключения продолжились.
Мы с Кристиной и Валькой поперлись в строительный магазин.
Валька купила балончик синей краски. В канцелярском приобрела пару кисточек для рисования.
— Пошлите, разрисуем свободные стены.
И пошли вдоль центра, оставляя собственные имена и парочку “крылатых” фраз, услышанных от Мотыленок.
— Мы с Женей раньше часто этим занимались, — объяснила нам Андрюшкина. — А давайте я напишу, какая Ксюша Мотыленок шлюха, — неожиданно предложила она. — Вот здесь, — и кивнула на закрытую дверь подвала дома, находящийся рядом с филиалом двадцать седьмой школы.
Там как
