Вопрос о происхождении жен выдающихся ученых на основании данных анкеты не мог быть выяснен с такой же полнотой, почему мы не приводим относящихся сюда цифр. Отметим лишь, что здесь, вероятно, чисто случайно, первое место принадлежало уроженкам Южной России (31 %), затем центральных губерний (27 %) и Петербурга (16 %), но было не вполне ясно, откуда родом их отцы.
Относительно национальности выдающихся ученых и их жен мы могли извлечь из анкеты следующие данные:
Таблица IV. Национальное происхождение
По поводу этих данных следует заметить, что национальное происхождение жен характеризовалось (обычно очень кратко) самим автором анкеты, а относительно своего собственного он сообщал более подробные данные о национальности своего отца, матери, а также о примеси иноплеменной крови у предков. Поэтому процент жен чисто русского происхождения кажется нам несколько больше истинного, а жен смешанного происхождения несколько ниже его, ибо в некоторых случаях примесь иноплеменной крови у предков, вероятно, не отмечалась. Что касается до национального происхождения самих выдающихся ученых, то процент часто русских элементов здесь почти такой же, как и у всех ученых вообще (56 и 57,3), напротив, лиц смешанного происхождения заметно больше (26 вместо 16,7), а чисто иностранного заметно меньше (18 вместо 26), чем в общей популяции Дома ученых. Таким образом, здесь приходится отметить несколько меньшее участие иностранного элемента, что же касается до характера последнего, то среди лиц смешанного происхождения им чаще всего является немецкий или шведский (в 9 случаях из 13), а среди чистых иностранцев еврейский (в 4 случаях из 9). Заметим, что отмечаемая некоторыми чисто русскими лицами возможность отдаленного участия татарской крови не принималась нами во внимание, как отчасти входящая в понятие «русского». Относительно выдающихся ученых у нас имелись данные и о их сословном происхождении, приводимые ниже в следующей таблице.
Таблица V. Сословное происхождение (сословие отцов)
Если сравнить эти данные с известной статистикой Декандоля для иностранных членов Парижской Академии наук, согласно которой 41 % их происходил из высших слоев общества, 52 % – из верхов среднего сословия и только 7 % из низшего сословия, то нельзя не признать, что наши петербургские выдающиеся ученые происходят из гораздо более демократической среды. Для общей популяции петербургских ученых мы располагали данными о профессии как их отцов, так и отцов их супругов (см. таблицы VII и VIII предыдущей статьи). При этом оказалось, что более квалифицированными профессиями занималось 36 % отцов ученых и около 29 % отцов их супругов. Для выдающихся ученых мы можем привести данные о профессиях не только их отцов и отцов их жен, но и их братьев. Эти данные приводятся вместе в следующей таблице.
Таблица VI. Профессия
Мы видим, таким образом, что процент представителей более высоко квалифицированных профессий не только превосходит среди отцов выдающихся ученых такой же процент для отцов их жен, но и значительно выше соответствующего процента для отцов всех ученых вообще (46 % и 36 %). Еще выше, как и следовало, впрочем, ожидать, поднимается он среди братьев выдающихся ученых, большинство которых занято более высоко квалифицированными профессиями. Говоря о профессиях, нельзя обойти молчанием вопроса о профессии жен выдающихся ученых. Мы видели уже, что у всех ученых вообще приблизительно две трети жен заняты домашним хозяйством, а около одной трети заняты особой профессией, причем ею чаще всего является педагогическая и медицинская (см. табл. X предыдущей статьи и с. 14). Вот такие же данные для выдающихся ученых.
Таблица VII. Профессия
Здесь особенного различия с отношениями у всех ученых вообще уже не наблюдается. Так же, как и там, часть жен, а может быть, и сестер-педагогов правильнее, вероятно, причислить к домашним хозяйкам, так что последних и здесь, будет около двух третей. Распределение остальных жен и сестер по другим профессиям носит приблизительно тот же характер, насколько этого допускают наши малые цифры. Заметим еще, что жены-ученые имеют обычно одну специальность с мужем. Переходим к детности выдающихся ученых, из которых, как видно и из других приведенных выше цифр, женаты 45, т. е. 90 %. Число детей у них видно из следующей таблицы.
Таблица VIII. Детность выдающихся ученых
Получается та же картина, что и у всех ученых вообще. Определяя среднюю величину этого рода, получаем М = 2,22 для всех и М = 2,85 для одних детных, тогда как соответствующие средние для общей популяции ученых 1,78 и 2,51. Словом, размножение выдающихся ученых идет тем же темпом, как и всех ученых вообще, причем этот темп трудно признать мало-мальски нормальным. Прежде чем анализировать дальше этот вопрос, сообщим некоторые сведения о детях выдающихся ученых, сравнимые с тем, которые были приведены для всех ученых вообще в таблицах XIII–XVI предыдущей статьи.
Таблица IX. Пол детей
Здесь, таким образом, никакого различия со всеми учеными и с обычной нормой нет.
Таблица X. Годы рождения детей
Если определить здесь среднюю величину ряда и его квадратическое уклонение, то мы получим:
...
М… 1894 год
σ… около 12 лет.
Таким образом, здесь средний возраст родителей и детей отличается, как и в общей популяции ученых, приблизительно на 30 лет.
Благодаря молодости многих из детей выдающихся ученых, а также из-за событий последних лет сведения об их профессиях отличаются, как и для детей всех ученых вообще, большой неполнотой. Приведем, однако, и эти данные.
Таблица XI. Профессии детей
Как и у детей всех ученых вообще, здесь наблюдается заметное преобладание наиболее высококвалифицированных профессий над всеми другими. В частности, среди сложившихся детей выдающихся ученых чуть не половина оказывается учеными же – обстоятельство, представляющее большой интерес, но отчасти ослабляемое скудостью наших данных по этому вопросу.
Таким образом, как в отношении числа детей, так и в отношении их различных качеств (пол, возраст, профессия) наши выдающиеся ученые не отличаются заметно от всех ученых вообще. Особенный интерес в силу этого приобретают некоторые дополнительные подробности, установленные для выдающихся ученых и оставшиеся невыясненными для всей популяции.
Прежде всего, является ли низкая детность ученых результатом падения рождаемости, наблюдаемого почти всюду за последнее время, или они происходят сами от малодетных родителей? На это отвечает следующая таблица, в которой указано, сколько детей имели отцы выдающихся ученых.
Таблица XII. Детность отцов
Средняя величина этого ряда равна 5,11, т. е. число детей у отцов выдающихся ученых было в среднем почти в два раза больше, чем у них самих.
Что это резкое падение рождаемости выдающиеся ученые разделяют со всеми учеными вообще, видно из того, что и по данным В. М. Штейна среднее число детей у представителей одесской профессуры близко к двум, а у их отцов было около шести [112] .
Чем, однако, обусловливается это падение рождаемости – тем, что мы имеем дело с учеными, как таковыми, или с учеными, как с частью нашей интеллигенции? На этот вопрос отвечает следующая таблица, где приведены данные о числе детей у братьев и сестер выдающихся ученых, причем здесь взяты лишь те из них, у кого, как и у родителей, были дети.
Таблица XIII. Детность братьев и сестер
Если откинуть последний – единственный в своем роде и, несомненно, редкий случай семьи из 12 детей, то среднее число их у сестер выдающихся ученых падает до 3,17. Таким образом, сильное падение рождаемости по сравнению с предыдущим поколением отнюдь не является уделом только ученых, а свойственно в той же степени и другим группам нашей интеллигенции, вызываясь экономическими, а также другими причинами. В последнем убеждает нас то обстоятельство, что никакой связи между числом детей у выдающихся ученых и числом детей у их отцов нет: бездетные и малодетные ученые происходят как от малодетных, так и от многодетных отцов, и процент корреляции здесь близок к нулю (= +0,055). Чрезвычайно интересен вопрос, каким по счету ребенком был выдающийся ученый у отца, данные о чем приводятся в следующей таблице.
Таблица XIV. Каким по счету ребенком был выдающийся ученый в семье отца
Этот вопрос обсуждался уже в цитированной выше работе Штейна по данным для одесской профессуры в связи с учением Пирсона о низких качествах первенцев. Напротив, все данные Штейна указывают на решительное предрасположение к профессуре именно у первенцев, и то же самое говорят наши цифры. В самом деле, если мы вернемся к таблице XII, то увидим, что 12 из 50, или одна четверть, отцов выдающихся ученых имела 1 и 2 детей, следующие 13, т. е. вторая четверть, – 3 и 4 детей, еще 13, или третья четверть, – 5–6 детей, а все остальные, т. е. последняя четверть, свыше 6 детей. Иначе говоря, этот ряд разделяется медианой и двумя квартилями в духе Гальтона таким образом:
