— Но что? Не стесняйся, мой маленький советник, говори как есть. Для того я тебя и держу…
— Не слишком ли много внимания мы уделяем войне и не слишком ли мало — поискам Владыки? Если ОН уже здесь, но до сих пор не явился в Храм, не значит ли это, что наше служение неугодно? Не взяли ли мы на себя смелость судить вместо НЕГО? Я боюсь об этом говорить, но возможно Упокоение — слишком милосердное решение? Что если ОН не пожелает отпустить умерших? Ведь для чего-то же возникла Белая Равнина.
Жрец с трудом удержался, чтобы не размазать ящерицу о стену. Усомниться в самой сути их религии — за меньшее Эйменосу случалось отправлять на мучительную смерть. Но ведь сам виноват — разрешил твари говорить. И самое противное, что фамильяр будто угадал грызущие хозяина сомнения, которые демон скрывал даже от самого себя.
— Нет! — прорычал иерарх, ударив по столу кулаком, так что тот треснул пополам. — Не может такого быть! ОН — благороден! ОН — не станет повторно казнить умерших. А если я был неправ, и вина мира слишком велика, то я сам отвечу перед ним за этот грех.
— Что ж, я всего лишь животное, и не могу спорить с могущественным покровителем. Но, Великий и мудрый мой создатель, вспомните, что произошло, когда вы пытались отыскать ЕГО через ментал. Вернее, чего не произошло. Вы уверены, что это не знак недовольства?
Демон совсем помрачнел. На проверку ментального плана он истратил энергию трех жертвенных пирамид. И — ровным счетом ничего. Судия словно испарился из Носфера.
В дверь робко постучали. Судя по его возбужденным эманациям, посланник принес чрезвычайно важные новости, и Эйменос, подавив злость, приказал двери открыться.
— Ну что у тебя там?
— Великий, два срочных донесения от разведчиков и одно с фронта. Одному из них пришлось умереть, чтобы доставить эту новость, поэтому я счел возможным вас побеспокоить…
— Повезло юнцу. Ладно, говори давай.
— Воскресители отправили посла на Внутреннее Кольцо. Хотят заручиться помощью дроу.
Демон запрокинул голову и расхохотался.
— Интересно будет посмотреть, что у них получится… Идея сама по себе неплоха, только они, как всегда, опоздали лет эдак на тысячу. Нынешние темные эльфы совершенно безумны… надеюсь, вторая новость столь же хороша или хотя бы забавна?
— Еще лучше, Великий. Нам удалось захватить людей, которые видели Судию. Сейчас они без сознания, но наши маги уже готовы пробудить их и допросить.
Эйменос резко вскочил, а посланника скрутило волной боли.
— И ты столько времени молчал, глупец?! С этого надо было начать! Где они?!
Корчась на полу, человек все же сумел продиктовать координаты. Демон вылетел наружу с такой скоростью, что в потолке осталась широкая дыра. Только когда верховный жрец скрылся из виду, гонец вспомнил, что забыл передать еще одну новость. Пожалуй, не менее важную, чем две первых. Орден, давно преданный забвению, восстал из праха и уже нанес первые удары! И где — в Ленизаре, в одной из важнейших цитаделей Воскресителей!
Такое не прощают. Когда последний приступ боли прошел, посланник вздохнул и достал чистый свиток. У него было часа два на то, чтобы написать завещание. Если составить текст как следует, может быть, верховный жрец не станет тревожить дух самоубийцы…
Для начала Назиль забежала к татуировщикам. В городе еще не забыли недавний бой, так что победительницу встретили с честью. Хозяин салона учтиво поклонился и спросил, желает ли благородная госпожа осмотреть их ассортимент, украсить свое тело, поставить боевые, защитные руны или же посвятить себя одному из тотемов? Для рун прямо в салоне был маг, а для освящения тотема — жрец, так что дополнительно идти никуда бы не пришлось.
Каталог рисунков эльфийка с презрением оттолкнула. Она и без того была прекрасна, чтобы еще портить чем-то свою чистую кожу. Над рунами — задумалась.
В принципе, при ее довольно скромных талантах в магии, носить на коже несколько работающих заклинаний не помешает. Но у любого, обладающего магическим зрением, это вызовет слишком много вопросов. Особенно если понадобится скрытно проникнуть куда-то. Нет уж, лучше запастись амулетами — те снять при необходимости можно.
— Тотем, — решительно сказала она. — Сумеете поставить и освятить за час? Сто золотых.
— Но госпожа, такие вещи быстро не делаются… Если тотем ляжет криво…
— Двести.
— Но наш жрец может оскорбиться…
— Триста. И сто ему лично. Татуировщику столько же.
Жадность взяла верх над осторожностью.
— Воля ваша, госпожа. Но мы ничего не можем гарантировать при такой поспешности, понимаете? Это уже не от нас зависит, а от самого тотема, согласится ли он принять вас…
— Без всяких гарантий. Под мою ответственность, — она и сама не знала, почему чувствует себя так уверенно. Установление контакта с тотемом — процедура очень тонкая, затрагивающая и физиологический, и энергетический уровни организма. Те, кому это не удается, живут недолго, и все это время являются париями, ниже даже рабов. Это хуже, чем просто неудача, это доказательство полной негодности, признак того, что носящий знак не имеет права вообще называться дроу. Но Назиль откуда-то знала, что все будет в порядке.
— Какой тотем вы выбрали для себя, госпожа? Или принести вам справочник?
— Не надо. Осу.
Мастера уважительно переглянулись. Оса была редким тотемом, куда менее популярным, чем Паук или Змея. Но ничуть не менее могущественным. Один только дар неограниченной левитации, который она приносила, стоил многих других способностей.
Во внешнем мире считалось, что дроу — язычники, которые поклоняются разным животным, предметам и явлениям природы. Островитяне не спорили с ними, хотя про себя хихикали — что за варвары эти смертные… В действительности темные эльфы не верили ни в каких богов. Они почитали лишайник и боялись Белого Судии, но видели в них лишь крайне могущественные сущности, без сакрального оттенка. Если бы перед любым дроу хоть на секунду мелькнул шанс обмануть мох, одурачить Судию, это сделали бы охотно, безо всяких мыслей о «грехе». Если и колебались бы, то только взвешивая шансы на успех.
Что же касается тотемов, то это были всего лишь формы, которые принимала сила. Канал для энергии лишайника, который увеличивал врожденные магические способности, но в то же время накладывал на эльфа и дополнительные обязанности перед покровителем его народа. Или покровительницей — многие считали, что разум лишайника по организации напоминает женский. Забавная дискуссия, учитывая, что растение могло и вовсе не иметь разума. Ученые так и не нашли доказательств его рассудочного поведения, как, впрочем, и обратных. Правда, жрицы-испытательницы утверждали, что слышат голос лишайника, но с тем же успехом это могли быть и галлюцинации от сильного пси-давления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
