— Вот последнее вполне возможно, — нахмурился в свою очередь док.
Поскольку до начала работы оставался еще час, док решил заглянуть к шерифу. Денни приветствовал его ослепительной улыбкой:
— Как поживаете, док?
— Да слава богу. Что, лодыжка у вашей матушки еще болит?
— Да нет, она уже вовсю ходит.
— Скажите ей, пусть первое время будет поосторожнее. Шериф на месте?
— Нет пока. Обычно он приходит к десяти — если ничего срочного. Последние дни ему приходилось задерживаться здесь допоздна. Должно быть, вы уже слышали о том теле, которое нашли в болоте.
— Слышал. Известно уже, кто она?
— Пока что нет. Мерзкое дельце. Этот ублюдок держал ее живой пару недель. Бог знает, что он делал с ней все это время.
— Иными словами, ты полагаешь, что это та самая женщина, которую видела Рис.
— Ясное дело, — во взгляде Денни читалась озадаченность. — Шериф тоже так думает.
— Могу я взглянуть на фотографии?
— Боюсь, док, шериф будет…
— Мне уже приходилось видеть мертвых, Денни. Не исключено к тому же, что я смогу узнать ее. В конце концов, мне приходилось лечить здесь очень многих. Я уже не говорю о том, что Рик для опознания пользуется именно моим рисунком.
— Ладно, я посмотрю… Привет, Хэнк, — добавил он, обращаясь ко второму помощнику.
— Можно здесь найти что-нибудь, кроме плохого кофе? Привет, док.
— Доброе утро, Хэнк. Как твои колени?
— Ну-у, не слишком плохо.
— Было бы еще лучше, сбрось ты фунтов десять. А ты вместо этого налегаешь на пончики.
— На такой работе, как наша, нужно все время поддерживать силы.
— Излишнее употребление сахара никоим образом не способствует поддержанию сил, — заметил доктор, принимая у Денни папку с фотографиями.
Открыв ее, он нахмурился. По лицу его скользнула тень любопытства и жалости.
— Судя по всему, над ней здорово потрудились — и преступник, и природа.
— Ее крепко избили. К тому же изнасиловали. — Денни мрачно кивнул в сторону фотографий. — Шериф не стал показывать Рис все снимки. Не хотел волновать ее больше, чем нужно. Видите, какие синяки у нее на запястьях и лодыжках? Это от веревок.
— Вижу.
— Парень утащил ее от реки и где-то прятал. Держал все время связанной и делал с ней, что хотел. До самого конца. Потом выбросил тело в болото. Ну как, узнали ее, док?
— Нет, к сожалению. Прости, Денни, что не смог помочь. Ладно, мне пора идти к пациентам. Хэнк, не налегай ты на эти пончики.
По дороге домой док размышлял о разговоре с Маком, о фотографиях, которые показал ему Денни. Он привык считать этот город своим. Привык думать, что держит руку на его пульсе, прислушивается к его сердцебиению.
Доктор вошел в дом через дверь, которую не запирал уже два десятилетия. Но вместо того чтобы пройти назад, в свой кабинет, он направился в гостиную, к телефону. Если что, Виллоу займет пока первых пациентов.
Сделав звонок, он сунул в рот леденец, чтобы отбить запах кофе, и только после этого пошел в рабочую часть дома.
В начале первого Броуди нетерпеливо расхаживал по гостиной доктора Уоллеса. Тот попросил его прийти в полдень и подождать, пока он освободится. Это надо же, думал Броуди, оторвать его от работы в самый разгар дня, когда книга стремительно движется к завершению.
Пожелай он устроить себе перерыв в середине дня — чего ему вовсе не хотелось, — он бы лучше пошел к Джоани. Перекусил бы, посмотрел, как там Рис.
По крайней мере, он предполагал, что увидит Рис. Поскольку она не позвонила ему, а машина стояла на обычном месте, он решил, что работу она не потеряла. Однако лучше было бы удостовериться самому.
Не то чтобы он присматривал за ней. Так, проверял положение дел.
А тут еще док со своей загадочной просьбой. Не будь он так немногословен, вряд ли Броуди клюнул бы на это предложение. Сидел бы сейчас за компьютером, набивал свой текст.
Главная героиня уверенно вела его через все перипетии истории. А он-то намеревался сделать ее беспомощной жертвой! Пара начальных сцен, ужасная смерть, и все.
Однако ей это явно пришлось не по душе.
Броуди хотелось вновь усесться за книгу. Но раз уж он все равно перебрался на эту сторону озера, он вернется к Мэдди после того, как перекусит и повидает Рис. Кстати, о Рис. Можно было бы предложить ей опять переночевать у него.
А впрочем, не стоит, решил он. Иначе все кончится тем, что она переселится к нему на правах законной жены.
Прежде, в отношениях с другими женщинами, ему удавалось избегать такого поворота событий. Броуди рассчитывал не оступиться и на этот раз.
Он сделал несколько шагов к окну, вернулся назад. Подошел к книжной полке и стал изучать корешки книг. Как всегда, при виде одного из своих детективов, в груди у него приятно ёкнуло.
Проведя пальцем по корешку книги, он еще раз прошелся по гостиной.
Теперь его внимание привлекли фотографии, которые стояли на самых видных местах. На одной были изображены доктор и та, которая была его женой на протяжении нескончаемого количества лет (так, во всяком случае, казалось Броуди). Фотография была сделана на воздухе. Док держал в руках леску с рыбой, а его жена радостно улыбалась в камеру.
Они хорошо смотрелись вместе. Сразу было видно, что люди счастливы друг с другом. И это при том, что на тот момент они были женаты добрых два десятка лет.
А вот другой семейный снимок. Совсем еще молодые мистер и миссис Уоллес держат на руках своего первенца. Полно и других фотографий: свадьба, семейные торжества, многочисленные родственники.
Жизнь во всех ее проявлениях, думал Броуди. Мужчина и его близкие.
Интересно, каково это?
Сам он не имел ничего против брака. В конце концов, ему были известны примеры удачной семейной жизни. Взять того же доктора и его жену. Или собственных родителей Броуди.
Просто все это выглядело таким… окончательным и бесповоротным. Один спутник на всю оставшуюся жизнь — если, конечно, вам не захочется развестись.
А что, если кто-то из вас передумает? Ведь так оно и бывает в половине случаев.
Но даже если этого не произойдет, вам все равно придется какое-то время притираться друг к другу. Учиться уступать, идти на компромиссы. Тут уже больше не сможешь делать все, что хочешь и когда вздумается.
А если он решит, к примеру, вернуться в Чикаго? Или же вообще отправиться на Мадагаскар? Не то чтобы ему так уж этого хотелось, но все-таки. Семейный мужчина уже не может позволить себе таких капризов.
Конечно же, сейчас Броуди не влюблен. Да и Рис не производит впечатление влюбленной по уши. Это всего лишь… увлечение. Иные чувства. Точнее, иной уровень их интенсивности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
