– Что ты встал? Мне нужна твоя помощь.
– С Таей ничего не случится. Она где-нибудь сидит и расслабляется. У нее сегодня праздник.
– Который уже испорчен, и я боюсь, что она что-нибудь опять натворит.
– Дана, совсем недавно ты также думала, что Тая пропала, но она целая и невредимая вернулась домой.
– Да уж, целая и невредимая, – сморщилась Дана, – ты не слышал, что тогда произошло?
– Что? Что она переспала с каким-то парней? Какая трагедия! – с сарказмом произнес Юра, – Он же ее не изнасиловал. Я не удивлен. Тая, судя по всему, та еще шлюшка.
Раздался громкий хлопок: Дана зарядила парню пощечину. Ее оскорбили слова, которые баскетболист бросил по поводу ее лучшей подруги.
– Ты совсем? – Юра потер поврежденное место.
– Не смей так говорить о Тае.
– Что я не правду сказал? – нахмурился Юра, продолжая гладить щеку, чтобы та перестала гореть.
– Еще хочешь? – прищурилась девушка.
– Не хочу, – буркнул Юра, – вообще я пошел домой. Мне завтра рано вставать на тренировку.
Юра хотел поцеловать Дану, но потом коротко что-то прорычал и отправился домой. Художница опустилась на кресло и устало потерла виски. К ней подошел Эдик, все еще держа в руках бархатную коробку, не найдя ей применение.
– Ты в порядке? – молодой человек присел на кресло напротив Даны.
– Да, – кивнула девушка.
– Я видел, как ты дала своему парню пощечину. Он тебя обидел?
– Нет, он плохо отозвался о Тае, а я ее вообще потеряла, – Дана рассмеялась, – выгляжу, как курица-наседка. Тая, Тая! Может, она, правда, не нуждается в моих советах, контроле, и вообще во мне, а я постоянно навязываюсь. Мы же одного возраста, с чего я взяла, что могу учить ее жизни? Мне всегда казалось, я мудрее, но то, что я так думала, не значит, что это так. Играю роль какого-то надзирателя, а должна быть просто подругой, которой она может рассказать все, что угодно, и не бояться осуждения. А я постоянно учу ее уму-разуму, никогда не задумываясь, нужно ли ей это. Считаю, себя самой умной и уверена, что говорю правильные вещи. Но это лишь мое мнение, я не имею права его навязывать, тем более лучшей подруге, без которой я вообще могла бы не быть собой.
– Очень трогательные слова, – Эдик одобрил Дану ласковой улыбкой.
– Спасибо, – засмеялась девушка.
– Но хочу немножко поспорить. Ты всегда говоришь то, в чем уверена. Не потому что, думаешь, что всегда права, нет, ты знаешь, когда ошибаешься и никогда не отказываешься от своих ошибок. Но то, что ты говоришь или советуешь, доказано фактами. Ты отвечаешь за каждое свое слово, никогда не отвертываешься и да, ты во всех ситуациях имеешь свое мнение. Но озвучивать его, не значит навязывать. Просто есть люди, которые бояться высказать свою точку зрения и принимают чужую, а есть более сильные, как ты. Мне всегда помогали твои советы, пусть я злился, что ты порой указываешь, что делать, но все, что ты советовала, приносило пользу. Лично я благодарен за все, что ты для меня сделала. И Тая в тебе нуждается. Она злится и обижается, потому что знает, что ты права. Ты ей нужна, и мне нужна.
Дана чувствовала, что слезы просятся наружу, но она их сдерживала, не потому что хотела в очередной раз показать свою силу, а потому, что не желала портить идеальный макияж. Ей совсем не хотелось, чтобы Эдик видел ее с растекшейся тушью.
Дана только сейчас осознала, что несправедливо осуждала бывшего парня, когда была недовольна всем, что он делал: свидания неинтересные, подарки однообразные, разговоры одни и те же. Сейчас девушка не отказалась бы от уютного ужина в ресторане, где можно отвлечься от всего и просто насладиться приятной музыкой и теплой обстановкой, не отказалась бы и от подарка. Эдик не дарил Дане ничего необычного, но ведь девушка этого и не хотела. Она морщилась украшениям, но они никогда не пылились в шкатулке, а всегда одевались на разные мероприятия. Дана расстраивалась, что бывший бойфренд совсем ее не знает и считает типичной девушкой, к которой просто привязался, но Эдик прекрасно ее знал, поэтому они редко ссорились. Художнице не хватало эмоций и впечатлений, но она никогда не задумывалась, нужны ли они ей? Дана давно выросла из сентиментальных мечтаний, рано повзрослела, и, скорее всего, Эдик давал ей все, что могло удовлетворить ее капризы. Оказывается, девушка его сильно недооценивала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Под впечатлением от речи, Дана потянулась к молодому человеку, чтобы выразить свою благодарность поцелуем. Но уже второй раз за день ее амурному делу, хоть и с разными парнями, помешали.
– Дана, ты искала Таю? – спросила подошедшая девушка.
– Да, – Дана резко отвернулась от Эдика, тот еле слышно фыркнул.
– Я видела, как она поднималась на крышу.
– На крышу?!
Художница чаще задышала, жадно глотая воздух, и помчалась к лестнице. У ступенек она столкнулась с Максимом, который тоже намеревался подняться. Дана попыталась его оттолкнуть, чтобы залезть наверх, но историк остался непоколебим.
– Пропусти меня! – раздраженно крикнула девушка, пихая Максима.
– Я пойду к Тае, – ответил молодой человек, не сдвинувшись с места.
– С чего бы?
– С того, что я ее друг.
– А я подруга! – Дана ударила историка в живот кулаком.
– Агрессивная подруга, – сжался Максим, но быстро выпрямился, оттащив уже пробравшуюся вперед Дану.
– Пусти меня! Я должна с ней поговорить.
– Посиди здесь и успокойся, ты вся на взводе.
– И что? Я не могу спокойно сидеть, когда знаю, что моя подруга расстроена, еще и на крыше. А ты, придурок, меня к ней не пускаешь!
– Дана, будет лучше, если я с ней поговорю, а ты посиди и приведи мысли в порядок.
Девушка снова попыталась пробраться, но Максим успел выставить руку, чтобы закрыть проход. Дана несколько секунд прожигала историка злобным взглядом, потом все же сдалась и села недалеко от лестницы. Молодой человек самодовольно улыбнулся: ему в первый раз удалось победить Дану, и поднялся по лестнице.
Тая сидела на небольшом возвышении, уставившись в телефон. Максим тихонечко подошел и сел рядом. Девушка заметила его краем глаза.
– Что делаешь? – спросил Максим.
– Пересматриваю старые фотки, – сообщила Тая, не взглянув на друга, – здесь даже есть трехлетней давности. Мы с Даной там очень смешные, у меня везде кудрявая челка, как у барашка.
– Теперь зато ее нет, – зачем-то сказал Максим и отвернулся, сообразив, что сказал глупость, – все сидела и смотрела фотки?
– Нет, еще музыку слушала.
– И больше ничего?
– Нет, почему же? Еще спрыгнула с крыши, сломала левую руку и правую ногу, потому что высота в два этажа, потом съездила в травмпункт, мне сделали рентген, вправили кости, и я возрожденная вернулась обратно, – съязвила девушка.
– Я серьезно, Тая.
– А что я должна сказать? Извини, что не спрыгнула? – девушка не могла скрыть раздражение. Ее бесило само присутствие Максима.
– Не злись. Я только хотел убедиться, что ты в порядке.
– Я знаю, – вздохнула Тая, – прости.
– Ты точно в порядке? – Максим взволнованно смотрел на подругу.
– Тебе нужен честный ответ? Тогда нет, я не в порядке. И что ты теперь сделаешь? Вызовешь психолога?
– Почему ты кричишь? Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.
– Да, знаю я, Максим, извини. Я должна кричать только на себя, потому что всегда виновата только я, – Тая опустила голову Максиму на плечо, тот вздрогнул и натянулся, как струна, – ты чего напрягся?
– Тая…
– Что? Ты теперь всю жизнь будешь меня отталкивать? Не бойся, не буду я тебя домогаться!
– Я так и не думал. Только лучше нам не выходить за рамки дружбы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Не вижу ничего недружеского в том, что я положила голову тебе на плечо. Ты же пришел утешать. Ты собираешься делать это, сидя в километре от меня?
– Нет, Тая, но провоцировать…
– Слушай, уйди. Мне сейчас не до твоей трусости.
– Я никуда не уйду, – Максим был настроен решительно.
– Уходи, ничего я с собой не сделаю. А утешать ты не умеешь, я сама себя лучше утешаю.
