Вебер чуть перевёл дух и знаками показал на меня и Дугу, давая понять, что имеет ввиду гринго. Я быстро посмотрел пленнику в глаза и коротко спросил:
— Кто был в лагере, кроме Сильверо из… наших?
— Только инструктор по радиоделу, но… — Тут губы Вебера тронула едва уловимая презрительная усмешка — Он ничего не мог сказать, только напился сразу после прилёта и с тех пор не выходил из ваше казармы.
Нет, связник точно не врал: так тонко знать обстановку в лагере и среди советников мог лишь побывавший там, хотя я никогда конкретно этого парня там не встречал. Его слова косвенно подтверждались данными по общей обстановке сложившейся на сегодняшний момент. Перво-наперво, поиски не прекратились, это говорит о том, что Симон либо был замечен и ушёл или убит при попытке его захвата федералами. Случись иначе, поисковый невод сместился бы к северо-западу от болот, ближе к расположению партизанских баз. В случае, если паренька бы удалось взять живьём и допросить, сюда не стали бы посылать одного провокатора. Американских друзей сейчас в штабе поисковиков нет, а местным и так досталось от нас, чтобы загонять в болото роту — другую ради призрачного шанса взять нас живьём. Перемешают остров с болотной жижей и вся недолга. Поэтому теперь важно послушать, какие вести принёс нам этот мутный гонец. Однако внутренне я уже чувствовал скорое избавление от местного колорита в лице пиявок и надоедливой мошкары. Поднявшись, я подхватил снарягу и оружие, изъятые у Вебера при захвате и аккуратно положил возле ног связника:
— Излагай, амиго, как выводить нас отсюда станешь…
Связной кивнул, без усилий поднявшись на ноги и начал излагать, попутно рассовывая свои вещи по отведённым им местам. Получалось это у него сноровисто, чувствовалась долгая многолетняя практика.
— Про миномёты и замаскированные посты вы уже всё знаете — Тут гость сделал паузу, посмотрев на меня и дождавшись утвердительного кивка продолжил — Этот el cobarde graco Рауль[96] не пошлёт своих людей вам на помощь. Ваши начальники не дают столько денег, чтобы заставить команданте рисковать. Это осложняет ситуацию, но не делает её безвыходной. Мы выйдем через час, чтобы подгадать время пересменки дозоров возле южной тропы. Вы пойдёте вдоль неё, держа направление на юго-восток, чтобы выйти к партизанским передовым постам у перекрёстка Ди Мадре, на юге. Если держаться тропы, то это всего два дня до точки рандеву. Координаты точки встречи — 34'69, ориентиры: два больших белых валуна, мимо не пройдёте. Там ещё неделю будут дежурить люди Рауля, это единственное на что он дал согласие. Каждый из них так или иначе знает кого-то из вас в лицо, поэтому двигайтесь аккуратно, дайте себя разглядеть… Если получится дойти.
— Это ты верно заметил, уважаемый: если получится добраться до тех краёв. А ты не забыл, что после пересменки постов, по берегу ходит два встречных мобильных патруля и они заметят наши следы…
— Всё предусмотрено, команданте Мигель — Вебер успокаивающе поднял правую ладонь, как бы защищаясь от моего резкого возражения, с пробивающимся лёгким акцентом и оговорками продолжил излагать — Я с вами не пойду, а отвлеку на себя внимание патрулей имитируя прорыв в северном направлении к предегорам, так правильно говорю, понимаете? Они подумают, вы идёте к горам. Впереди вашего передового поста, кроме пары секретов сидит полторы сотни паратруппер… Десантников, да? Рассредоточены они вдоль тропы по обеим её сторонам в сельве. Пройти сквозь них незаметно не удастся. Я понял, что вы задумали, это смелый план. Но обмануть командиров миномётных батарей не получится, они точно знают расположение своих частей у тропы, затребуют командиров взводов, удостоверить ваши целеуказания. Поэтому я буду делать шум, «федерале» подумают, что вы прорываетесь к горам и снимут людей с тропы, тогда вам останется только тихо пройти мимо вскрытого первого поста наблюдения. Второй «секрет» оборудован западнее, и вам не придётся связываться с тамошними сторожами, поскольку основные силы уйдут, с тем чтобы отрезать мене путь к отступлению. Второй раз «федерале» не захотят упустить тех, кто им так напакостил. Окно будет небольшое и фору дам, сколько смогу, но более чем на пару часов не рассчитывайте. Местные солдаты не дураки, обман вскроют, как только… Но лучше не будем о грустном, правильно я сказал, нет? В любом случае, уходите по возможности очень быстро и лучше не шуметь, компренде?[97]
Такой поворот событий меня резко обескуражил: человек пришедший от бати, вот так запросто говорил о том, что идёт на верную смерть, причём совершенно добровольно. Внимательно посмотрев в глаза «чилийца», я спросил:
— Шансов вырваться нет и в твоём случае, верно мыслишь — в том направлении развёрнуто до двух батальонов пехоты, хорошо натасканных на войну в лесу. Зачем ты это делаешь?
Вебер закончил прилаживать мачете за поясом так, чтобы рукоять была внизу и слева под рукой. Высказав всё, что ему казалось важным довести до меня, он совсем успокоился, движения вновь приобрели некую плавность, голос стал звучать ровнее. Потом подогнав всё как было раньше и попрыгав на месте, в совершенно знакомой мне по «учебке» манере, просто ответил:
— Все мы выполняем свой долг, камрад Мигель. Сильверо вытащил из Чили мою беременную жену и двоих малолетних племянников. Им всем грозил расстрел за мою принадлежность к компартии, семьи коммунистов тогда в семьдесят третьем вырезали сотнями.[98] А Сильверо рисковал собой, получил пулю под сердце ради моих родных, хотя мог уйти списав всё на экстремальные условия. Теперь, благодаря тебе, я могу вернуть долг — «Чилиец» поглядел на меня спокойно, с твёрдостью, речь его сгладилась, а с торопливостью пропали и речевые оговорки — Но даже если бы мне просто приказали умереть, спасая товарищей, я тоже бы не колебался. Дело, за которое мы тут сражаемся… Свобода очень дорого стоит, компадре Мигель. Мы в Чили это очень хорошо помним и не стоим за ценой.
Я немного опешил, так как в голове сложились разрозненные кусочки мозаики, бередившие сознание вот уже на протяжении всего разговора с Вебером. Передо мной явно стоял человек, прошедший горнило чилийского путча семьдесят третьего года. В силу обстоятельств, я лишь слышал о трагических событиях той осени, когда был убит Сальвадор Альенде. В зарубежной прессе писали, что чилийский президент не выдержал натиска обстоятельств и застрелился, но кипы прочитанных мной газетных статей и обрывки разговоров бывавших в тех краях коллег говорили иное. Человек отказавшийся сдаться и в первых рядах дерущийся с более многочисленным и хорошо вооружённым противником не мог быть малодушным трусом. Часто мы лишь интуитивно чувствуем правду, хотя ничто не подтверждает нашей убеждённости фактически. И вот теперь. Обстоятельства сложились так, что вроде нашёлся человек способный хоть немного прояснить давно мучающий меня вопрос. Пока мы готовились покинуть странное сооружение, служившее группе убежищем уже долгое. По нашим меркам, время, я задал Веберу давно созревший вопрос:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
