Это помещение было поменьше; через окно виднелись тёмное небо и две яркие звезды. По залу гулял ветер. Здесь тоже валялись разные осколки и обломки, а в одном углу когда-то росло дерево, которое теперь уже умерло и лежало на полу. Брокл хлопнул по нему рукой:
— Отличные дрова. И отсюда можно будет следить за входом.
— Здесь есть ещё одна дверь, — сказал Скапти, вглядываясь в темноту. — Этот дом просто кишит дверями.
Брокл воткнул свечу в поваленный ствол и принялся откалывать от него щепки. Они отскакивали легко, с громким треском.
Вскоре перед ними уже ярко пылал огонь; он осветил углы зала, но большая его часть так и осталась в темноте. Путешественники высушили одежду и поели, потом завернулись в одеяла и улеглись спать, не сказав друг другу почти ни слова. Джесса была рада согреться. Укладываясь поудобнее, она вспомнила о старике, работнике Ульфа. Он что-то говорил о невероятно огромном замке. Потом эта мысль стала ускользать от неё: Джесса слишком устала, чтобы думать о чём-то. Сон поглотил её мгновенно, словно огромный волк.
Хакон дежурил первым.
Он опёрся подбородком о меч, но это не помогало; вскоре он начал клевать носом, и тогда ему пришлось встать и бродить по тёмному залу.
Хакон подошёл к двери и выглянул наружу. На какое-то мгновение ему показалось, что в темноте что-то зашуршало, однако вокруг стояла полная тишина. Вдали виднелась ещё одна дверь, светлеющая в кромешной тьме.
«Все спят; лучше не будить их, надо сначала всё проверить самому. Если ничего страшного, то Скапти потом повеселится от души. Да и Джесса, насколько я успел узнать её», — подумал Хакон.
Хакон принялся всматриваться в тёмный зал. Кругом тишина. Нет, никто не мог сюда проникнуть.
И вдруг он снова услышал этот звук, уже ближе. Тихое звяканье.
Сжав меч, Хакон пошёл вперёд, осторожно ступая по мусору и камням. Сквозь дырявую крышу на пол упал лунный луч и тут же пропал, в воздухе тихо кружились снежинки. И вдруг в темноте мелькнула длинная серая тень. Сердце Хакона заколотилось. Кажется, это волк.
Он подождал, потом сделал шаг назад. Вдруг чья-то холодная рука зажала ему рот, а в спину упёрлось остриё меча.
— Не двигайся. Или я перережу тебе глотку.
Меч больно колол спину, и Хакон поморщился от боли. Рука отпустила рот и быстро схватила его меч. Хакон задрожал от ярости. Ему захотелось закричать, но он не решился. И всё же от него зависела жизнь остальных. Хакон открыл рот, но было уже поздно; рука снова зажала его.
— Сколько вас? — прошептал хриплый голос. Хакон затряс головой.
— Сколько? — Рука чуть ослабила хватку.
И тут Хакон издал сдавленный вопль, который разнёсся по всему залу; после этого его с такой силой ударили лбом о стену, что всё запрыгало у него перед глазами. Он услышал рычание, комната закачалась, поплыла, пол ушёл из-под ног, и Хакон рухнул на скользкие камни.
Глава двенадцатая
Век бурь и волков до гибели мира; щадить человек человека не станет.
Джессу разбудили рёв и грохот, от которых задрожал пол. Пальцы так ломило, что сначала ей показалось, что их кто-то откусил; Джесса никак не могла стряхнуть с себя сон. Что-то упало и разбилось. Лошади в ужасе заржали; мешок Брокла свалился со ствола дерева, и из него полилась вода, посыпались продукты и монеты, которые со звоном покатились по полу.
Скапти поднял Джессу на ноги.
— Что происходит? — спросила она.
— Тише!
Они замерли, прислушиваясь к звукам, доносящимся из дома. Стены ещё раз дрогнули, и наступила тишина.
— Землетрясение? — тихо спросил Скапти.
В зале раздался глухой стук, и снова стало тихо.
— Может быть. — Брокл напряжённо прислушивался. — Если это землетрясение, то нам надо поскорее выбираться наружу. Толчки обычно повторяются.
— Может быть, это что-то другое, — прошептала Джесса.
— Великан идёт? — предположил Скапти.
Они испуганно замолчали, не обратив внимания на насмешливый тон скальда, и представили себе, как по залу шагает Галар. Потом сзади раздался голос Кари:
— Брокл, Хакона нет.
Все обернулись к нему.
— Вот олух! — прошипел Брокл. — О чём он думал? Он выскочил наружу?
— Нет. Птицы бы об этом сообщили.
Кари к чему-то прислушался. Внезапно он сказал:
— Мне кажется, в большом зале кто-то есть.
Все посмотрели на чёрный дверной проём. Потом Брокл подошёл к двери и тихо позвал:
— Хакон!
Из темноты послышалось тихое придушенное бормотание. Потом раздался дрожащий голос Хакона:
— Всё в порядке, Брокл, но я тут не один.
— Кто там с тобой?
Ему никто не ответил.
— Посветите мне! — рявкнул Брокл.
Скапти подошёл к костру, вытащил из него тлеющую ветку и зажёг от неё свечу. Свет огня отразился в диких глазах лошадей, которые с храпом пятились назад.
— Эй, ты! Отпусти мальчишку! — гневно сказал Брокл. — И учти, если он ранен…
— Послушайте! — Казалось, Хакон едва дышит. — Он держит возле моего горла меч. Он говорит, что один и не хочет кровопролития, но если вы нападёте на него, то он убьёт меня.
— Нам нужно выйти из дома, — тихо сказал Скапти. — Это землетрясение…
— Я знаю! Но сначала нужно освободить Хакона. Пошли.
Они шагнули в зал.
Свет свечи был очень слаб. Они увидели Хакона, который сидел среди кучи камней, подвернув под себя ноги, с откинутой назад головой; под его подбородком блестел клинок меча. За спиной мальчика стоял кто-то серый и бесформенный. Повсюду летала пыль и кружилось что-то похожее на снег.
— Отпусти его! — прошипел Брокл.
Хакона рывком поставили на ноги. Незнакомец был высокий и худой. Но не великан.
— Если я его отпущу, — сказал низкий голос, — вы обещаете мне свою дружбу?
— Обещаем. — Скапти был зловеще спокоен. Они немного подождали. Потом Хакон сделал шаг вперёд, словно его толкнули, и они услышали, как в ножны с лязгом вошёл меч.
Человек отдал Хакону его оружие и поднял руки:
— Я не желаю вам зла.
Скапти неохотно убрал свой меч, а Джесса нож. Брокл снял руки с топора, который висел у него на поясе. Кари не пошевелился.
— Подойди к огню, — хрипло сказал Брокл. — Дай на тебя посмотреть.
Человек медленно вышел на свет. Высокого роста, худощавый, на лицо надвинут капюшон. Когда он его сбросил, все увидели длинные серые волосы, яркие, янтарного цвета глаза и мягкую серую бородку. «Ему около сорока, — подумала Джесса, — уже старик». Сильный, сухощавый мужчина в одежде неопределённого цвета. На нём не было ни амулетов, ни украшений, вообще никакого металла, кроме меча в старых кожаных ножнах.
— Ты и вправду один? — спросил его Скапти.
— Сейчас один, — угрюмо ответил человек; его передние зубы были острыми, словно заточенными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
