Оставшись с ним один на один, Булдаков долго молчал, он думал, как лучше начать, чтобы не задеть чувства друга.
– Андрей, ты объявил минуту молчания? У нас траур?– улыбнулся Саша, но тот молчал, и друг спросил прямо уже серьёзно.– Есть проблема посерьёзнее, чем подозрения?
– Да. Дело в Кейт.
– В Кейт? Но, по-моему, она полностью здорова.
– Прости, Саш, но… ты видел её глаза?
– Я не понимаю, о чём ты?
– Я бы и сам хотел это знать. Мне, кажется, вся эта история со стадионом…
– Короче, ты сомневаешься в её психическом здоровье,– ответил за него Саша.
– В общем, ты прав.
– Как только мы вернёмся, сделаем обследование. Здесь мы ничего не можем сделать…
– Мы можем с ней поговорить, откровенно. Точнее, ты можешь. Я твой друг, и никогда не посоветовал бы плохого,– сказал Андрей, на что Саша заметил:
– Знаешь правило: лучше никогда не советовать?
– Да, знаю. И всё же я советую. На свой страх и риск.
– Ну… ты игрок, ты любишь риск. Я не хочу об этом с ней говорить. Она и так многое перенесла. Зачем теребить рану, когда она ещё не зажила? Это всё?
– Да.
– Я подумаю, Андрей, но и ты меня должен понять,– поднимаясь, сказал Саша.
– Да, я всё отлично понимаю, вот только боюсь, что с ней придётся поговорить на эту тему.
– Ладно, не будь таким мрачным, а то с таким настроением ты всю дипломатию себе порушишь,– усмехнулся Александр.
– Давай, иди. Не трогай моё проклятие,– усмехнулся Андрей. Вскоре за другом захлопнулась дверь, и он остался наедине со своими мыслями.
* * *
Все эти долгие дни Кэтрин думала лишь об одном: как бы поскорее вернуться домой. Мысли об Алексе тоже часто посещали её во время пленения. По-другому она не хотела это называть, и более того: считала, что это было именно пленом.
Сегодня наконец-то появился свет в конце туннеля. Она ликовала: мечта последних четырёх недель сбывалась, но что-то глубоко в душе говорило, что до конца ещё далеко. Им ещё придётся отведать «сюрпризов». И связаны эти предположения были с наличием в ней сознания другого, более сильного существа, с которым она не могла совладать.
Теперь стало совершенно очевидно, что именно Фэви устроил эксперимент с ними, подстраивал им «случайности», которые сводились к одному моменту и месту: арена центрального стадиона Эрении. Вот только зачем Фэви потребовалась такая сложная комбинация, не понятно. Ведь, обладая такой силой, он мог бы сделать проще. Загадка…
Кэтрин посмотрела на горизонт, окрашенный в багровые тона, и внезапно почувствовала приближающуюся опасность, но не для неё. Девушка поняла, что ощущала какие-то планы этого существа. Теперь, когда Фэви был внутри, его мысли иногда удавалось «почувствовать». Она попыталась вчувствоваться, но кто-то резко закрыл доступ и ощущение опасности исчезло. Происходящее походило на войну, в которой у Кейт не было ни единого шанса на победу…
Кэтрин отошла от окна и взяла компьютер, следовало проверить некоторые догадки. Этот компьютер был подарком матери на двадцатилетие. Дорогая девушке вещь, почти талисман, с которым она редко расставалась. Сколько тяжёлых дней и ночей они провели за работой. Как же Кейт радовалась тогда, что компьютер нашёлся! Чудо, что он сохранился после всего, что произошло!
Кейт нажала кнопку. Через секунду микрокомпьютер загрузился, и на дисплее засветилась приветствующая вставка.
– И тебе привет, Джонни,– сказала Кейт, садясь на кровать.
– Рад вас снова видеть,– ответила машина.
Почему-то этот голос вызвал у неё улыбку. Может быть, голос компьютера напомнил о родине.
– Джонни, мне нужна информация о расчётах для гипердвигателя. Необходимо рассчитать, сколько потребуется энергии компьютеру, чтобы задать функции прыжка, сфера радиусом десять метров.
На экране возникли графики и цифры. Её первая догадка подтвердилась: нехватка энергии стала причиной тому, что они оказались здесь, а она уже начала подозревать, что Фэви приложил руку и к этому. «Значит, всё-таки это сбой в работе компьютера»,– решила она.
Судя по графику, ожидаемое отклонение от координат составляло около двух метров.
«Около двух метров»,– повторила Кейт мысленно.– «Нас разбросало на несколько километров. Не ты ли помог, Фэви?»
– Это всё, Джонни. Спасибо.
Компьютер послушно выключился.
«Неужели всё он придумал уже на ходу?..»
– А вот здесь ты права,– голос прозвучал так неожиданно, что Кейт вздрогнула и вскочила. Фэви сидел на кровати и улыбался.
«Почему он постоянно улыбается?»– подумала она и ответила:
– Я догадалась, что верно догадалась. Мог бы и не приходить. Одно твоё присутствие уже для меня невыносимо. Убирайся!
– О, смело, но эта смелость от неведения,– произнёс он.
– Не пугай, я уже устала бояться.
– Нравится тебе это или нет, но я всегда буду с тобой.
– Ты слишком самонадеян. Мы найдём способ избавиться от тебя. Я и так дала тебе завышенную оценку. Скорее всего, ты человек, который достиг некоторых способностей, хотя и высоких.
– Это скромная оценка. Ты никогда не сможешь понять до конца, кто я есть на самом деле, если будет оперировать лишь известными тебе символами. Человеку свойственно всё объяснять любыми понятиями, уже ему знакомыми.
– В этом и состоит способ познания мира,– отметила Кэтрин.
– Неверный способ.
– Ты знаешь другие?– усмехнулась девушка.– Ничто не происходит из ничего, даже Теория Эйнштейна, которая перевернула мировоззрение, не возникла на пустом месте. Этому предшествовали столетия. Таков фундаментальный закон природы.
– В мою задачу не входит тебя переубеждать…
– Тогда зачем ты пришёл?
– Сообщить одну новость, приятную, надеюсь.
– Как же! От тебя дождёшься приятных новостей. До сих пор ты нёс только одни беды, экспериментатор. Или лучше с большой буквы: Экспериментатор?
– Неважно. Это всего лишь слова. Они не меняют сути. Ты слишком эмоционально на всё реагируешь… Вам придётся взять ещё одного человека с собой.
– Вот это уже вряд ли. От нас это будет зависеть, а не от тебя. Или ты решил нам внушить?
– Этого делать я не собираюсь, но поверь мне. Мои прогнозы всегда сбываются.
– Ты – предсказатель?
– Нет, я – Творец. Проведём ещё один эксперимент. Вот сейчас по лестнице будут подниматься Алекс и Андрей, между прочим, они говорят о тебе. Они зайдут и спросят: «Кейт, с кем ты разговариваешь?»
– Почему ты так думаешь?
– Это можно посчитать. Я знаю их местоположение, я знаю, о чём они разговаривают. Имея многие исходные данные можно узнать будущее, то есть просчитать. Как говорил ваш Ферран: «Человеческий ум может судить о будущем не иначе, как обдумывая прошедшее».
– Ферран имел в виду совсем иное,– бросила Кэтрин, но всё-таки задумалась над сказанным.– То есть, имея начальные данные Вселенной, можно вычислить её историю? Идея идёт ещё из XIX века.
– Я не это имел в виду. У Вселенной нет начала.
– Она существует вечно?
– Есть третий вариант, который является совокупностью двух других. Истина, как всегда, посередине. Приведу пример: тогда, в гостях у аборигенов, ты сказала, что существует третий вариант. Ты сказала, что вы на Земле и нет.
– Цикличность?
– В некотором роде, да. Смотря как посмотреть…
– Похоже, ты любишь загадки, Фэви,– произнесла Кэтрин.
– В любом случае всё развивается в соответствии с заданным планом. Каждое действие уже предрешено, нравится тебе это или нет.
– Кем?
– Можешь назвать это Судьбой.
– Мне не нравятся идеи, в которых отсутствует свобода выбора.
– Я знаю. Позже ты сама всё поймёшь. Свобода лишь иллюзия, не более того. Будущее так же легко читается, как и книга… если ты, конечно, умеешь читать,– добавил он и улыбнулся.
– Что ты там говорил про Эндрю и Алекса?– решила прервать этот спор Кэтрин.
– С вероятностью девяносто восемь процентов они захотят поговорить с тобой, но так как, подходя, услышат твой голос, а они знают, что никого постороннего здесь нет, то спросят об этом. Вероятность того, что прозвучит именно эта фраза,– девяносто пять процентов. Посчитай вероятность.
– Девяносто три процента.
– Девяносто три и одна десятая процента,– поправил он.
– И о чём же они говорят? Может, ты знаешь подробности?
– Обсуждают тебя-меня. Твою-мою проблему. Говорят, что ты-я очень изменилась.
– Твоё всеведение может только поражать, но чему оно служит, Фэви? Зачем тебе это нужно? Зачем ты подстраивал нам «случайности»?
– Я изучал ваше поведение.
– Что?!– взорвалась Кейт, но Фэви повторил:
– Я изучал ваше поведение. Я приходил к тебе и изучал твою реакцию. Ты же сама назвала меня Экспериментатором.
– Ради своего Эксперимента ты представился конюхом? Но это же смешно!..
