Сэм неожиданно сомкнул ноги, обхватив ее со всех сторон. Она попыталась вырваться, встав на колени, но Сэм удержал ее руками и повалил на себя, прижавшись губами к ее губам. Стелла почувствовала во рту его теплый язык, в то время как его руки стали нежно ласкать ее.
— Я хочу тебя, — прошептал он, судорожно сжимая ее в объятиях. — Как хорошо, что ты на свободе! Но если бы они отказались выпустить тебя, я все равно придумал бы что-нибудь и вызволил бы тебя.
Стелла закрыла глаза и позволила Сэму намылить ее тело ароматным мылом. Он нежно водил кусочком мыла по ее груди, животу и бедрам, изнемогая от страсти. Затем она услышала, как мыло шлепнулось в воду, его пальцы оказались между ее ногами. Стелла выгнулась дугой и громко застонала, а он стал целовать ее грудь. Упругие струи воды и нежные ласки Сэма вызывали довольно необычное ощущение, будто она занималась любовью не с одним мужчиной, а с несколькими сразу: ей казалось, что множество рук гладит ее тело.
На этот раз Стелла желала близости с Сэмом так страстно, как никогда. Ничего подобного она не испытывала за всю свою жизнь. Она отыскала в воде его упругую плоть и стала ласкать ее, подталкивая к себе. Когда он вошел в нее, она открыла глаза и посмотрела на Сэма. Его лицо было совсем радом — он закрыл глаза, его ноздри трепетали от страсти. Как он прекрасен, подумала Стелла. Она нежно провела языком по его лбу, носу, подбородку, покрытым каплями воды. Только сейчас она заметила, что у него очень длинные ресницы, почти как у женщины. Стелла приподняла руку и легонько прикоснулась к ним, вызвав этим движением у него восторг.
Сэм наклонился и крепко прижал ее к себе.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Никогда не думал, что вновь испытаю это чувство. — Он обнял ее и долго не отпускал, несмотря на то, что она попыталась освободиться, чтобы поскорее заняться любовью.
Стелла перестала сопротивляться и положила голову на его руку. В этот момент она вдруг поняла, что их чувство друг к другу сильнее, чем просто плотское желание, которое чаще всего сближает мужчину и женщину. Ей казалось, что они поднялись на совершенно другой уровень отношений, недоступный большинству людей, ограничивающих свою связь исключительно сексом. Не двигаясь они просидели довольно долго, никто из них не произнес ни слова — они наслаждались своей близостью и теплой ласкающей водой.
Стелла впервые почувствовала, как искренне зародившееся у них чувство, и как оно совершенно: в отличие от юношеского флирта с Томом Рэндаллом отношения с Сэмом были зрелыми и неторопливыми, они были полны настоящего блаженства, недоступного неопытной юности. Она подумала и о том, что это чувство совсем не напоминало то, что она испытывала к Брэду, — Стелла всегда уважала его и была благодарна за помощь, но не более того.
— Я тоже очень люблю тебя, — прошептала она.
Сэм улыбнулся и ласково дотронулся до ее носа.
— Ты могла это мне и не говорить, — сказал он. — Я давно это знаю.
К девяти часам Стелла и Сэм перебрались в спальню, где получили еще большее удовольствие от своих любовных игр, чем в японской ванне. Никогда в жизни Стелла не чувствовала себя так раскованно и свободно, как в тот вечер. Она испытала неописуемое блаженство и не пыталась скрывать это от Сэма. Она повалила его на спину и стала целовать его, начиная от кончиков пальцев на ногах. Когда же она добралась до его волосатой груди, он дал понять, что снова желает ее. Не раздумывая, они вновь окунулись в море сладострастия и продолжали заниматься любовью почти до изнеможения.
Женщины, подумала она, — создания совершенно особые. Мужчина может быть величайшим любовником в мире, но ему не удастся полностью удовлетворить партнершу, если женщина не будет чувствовать к нему абсолютного доверия и всецело принадлежать ему. У нее должно быть ощущение, что она с высоты летит на землю, зная, что любимый непременно подхватит ее, не позволив упасть. Тогда многократно усиливается удовольствие, оно становится не только неповторимым, но и непредсказуемым. Стелла отлично знала, что может испытать блаженство только с тем, кому она безоговорочно доверяет и кому готова принадлежать, ничего не опасаясь и не раздумывая ни о чем.
— О Господи! — вскрикнула Стелла, когда достигла пика наслаждения. Ее тело будто сжалось в комок и тут же забилось в судорогах высочайшего наслаждения. Освобождение от напряжения было настолько полным и сильным, что она выгнулась дугой, а потом, едва дыша, рухнула на грудь Сэма. В этот момент с ней произошло нечто, показавшееся ей невиданным очищением души. Она почувствовала, что все неприятности: душевная боль, горечь неудач, безотчетный страх — исчезли, не оставив и следа. Она ощутила себя опустошенной и переполненной одновременно. Это было незабываемое чувство.
Но самое главное заключалось в том, что она отнеслась к этому чувству как к совершенно нормальному. Впервые за прошедшие после трагического пожара годы она перестала думать о себе как о гадком утенке, обиженном жестокой судьбой. Ее переполняло невыразимое чувство радости оттого, что она снова испытала нормальные человеческие эмоции — прекрасные и совершенные.
Как только Стелла легла на спину, Сэм раздвинул ее ноги, приподнял их и положил себе на плечи — пошел очередной тайм их любовной игры, и Стелла не могла не почувствовать, что и на сей раз он был готов довести эту игру до логического завершения. Через некоторое время на лице Сэма отразилась охватившая его страсть. Он вскрикнул и отдал ей то, что еще несколько секунд назад принадлежало только ему.
Они обессиленно распластались на кровати, не в силах даже говорить. В комнате было темно и тихо, и только невесомые тени от занавесок скользили по стенам.
Глава 19
— Проснись, Сэм, — прошептала Стелла. — Уже двенадцатый час. Скоро придет Адам. Мне нужно уходить.
— А почему бы тебе не остаться? — сонно спросил Сэм, прижавшись лицом к ее волосам.
— Мне надо еще кое-что сделать, — сказала она, включая ночник. — Кроме того, мне не хочется, чтобы Адам сделал вывод, что мы ведем себя как муж и жена. — Сэм сел на край кровати и молча проследил за тем, как Стелла пересекла комнату и скрылась в ванной.
— А какие у тебя могут быть дела в столь поздний час?
Стелла торопливо натягивала одежду, когда в дверном проеме показался Сэм.
— Я хочу поехать к Марио и закончить наконец разборку всех бумаг, касающихся школы «Счастливые дни», — ответила она. — Я должна выяснить обстоятельства, приведшие к этой трагедии, прежде чем вернусь в Даллас.
— Ты проявляешь излишнюю активность, Стелла, — предостерег ее он, снимая полотенце и оборачивая его вокруг бедер. — Пусть этим занимается полиция. Если за этим что-то действительно кроется, то зачем тебе брать на себя еще и это дело? Неужели у тебя мало проблем?
— Полиция? — хмыкнула Стелла, вспомнив недавнюю встречу на кладбище. Она до сих пор не решилась рассказать ему об этом случае. — Если откровенно, то моей главной проблемой всегда была именно полиция.
Сэм озабоченно нахмурился. Стелла всегда куда-то спешила, как будто опаздывала на самолет, который должен был улететь с минуты на минуту.
— Может быть, мне отвезти тебя? — спросил он. — Если мы быстро соберемся, я успею вернуться сюда до полуночи. Моя сестра не оставит Адама одного. Если даже я опоздаю на несколько минут, они подождут меня в холле.
— Это смешно, Сэм, — возразила Стелла. — Со мной все будет нормально. Я поеду прямо домой к Марио и никуда не сверну.
Когда Стелла собралась, Сэм проводил ее до двери.
— Игра начинается в час дня. Подожди минутку. — Он исчез в спальне и вскоре появился оттуда с коричневым конвертом в руке. — Я купил билет и для твоего брата. Возможно, он не откажется поехать с нами на игру? Ты не против, если я заеду за вами?
— Дом Марио находится неподалеку от стадиона, — сказала Стелла, засовывая конверт в сумку. — Встретимся перед входом около полудня. Я буду стоять ближе к билетной кассе. Не уверена, что Марио поедет с нами, но я благодарна тебе за то, что ты подумал о нем. — Она подошла к нему и поцеловала. — Когда я вернусь в Даллас, все будет превосходно.
— Ты уверена? — спросил он.
— Сегодняшний вечер был просто замечательным, — сказала Стелла и после очередного поцелуя вышла из номера.
Стелла направилась к машине, припаркованной на стоянке. Мозг ее продолжал работать, как сложнейшая система, которая не должна давать сбоев. Пока Сэм умиротворенно спал, насладившись любовью, она молча лежала в темной комнате, и перед ней проносились события далекого прошлого. В состоянии высочайшего блаженства ей удалось оживить в памяти то, что она не могла вспомнить в минуты отчаяния и горя. Из глубин подсознания одна за другой всплывали яркие картинки ее далекого детства. Она вспомнила, как проснулась однажды ночью в холодном поту, обеспокоенная тем, что придется сообщить родителям о беременности. Это было за несколько дней до пожара…
