— Еще нет десяти часов, — сказала Стелла, обращаясь к судье. — С вашего разрешения я позвоню брату и попрошу его привезти эти вещественные доказательства немедленно. Таким образом, мы сможем закончить слушание дела до объявления перерыва на обед.
— Нет, меня это не устраивает, — не согласилась судья Мэддокс, просмотрев свой распорядок дня. — На десять у меня назначено важное дело, и, боюсь, что мы будем заниматься им до самого обеда. Миссис Оппенгеймер, не хотите ли вы пересмотреть свое решение и ограничиться честным словом миссис Каталони, что она вернет вам все вещественные доказательства?
— Нет, Ваша Честь, — твердо ответила Холли. — Мы должны обязательно получить эти кусочки металла. Как я только что заявила, мы продолжаем расследование дела, и нам могут понадобиться эти вещественные доказательства для предъявления обвинения другому человеку. Мы категорически отказываемся снять все обвинения с миссис Каталони, пока она не вернет нам все, что мы ей передали. — Она сделала паузу, обдумывая следующую фразу. — К тому же, Ваша Честь, нам потребуется некоторое время, чтобы убедиться в том, что вещественные доказательства находятся в таком же состоянии, в котором были при передаче их миссис Каталони. Я предлагаю миссис Каталони вернуть их сегодня же, иначе у нас не будет возможности закончить дело до конца следующей недели.
— В таком случае, — сказала судья Мэддокс, — слушание дела переносится на понедельник. — Она отметила дату в своем дневнике. — Рассмотрение будет продолжено в десять часов утра в понедельник.
Стеллу охватил приступ ярости. Схватив свой кейс со стола, она направилась к выходу, бросив на Холли уничтожающий взгляд.
— Стелла, подожди, — окликнула ее Холли и подбежала к ней. — Мне нужно поговорить с тобой.
— Не вижу ни малейшего повода для разговора, — угрюмо ответила Стелла.
Они почти одновременно толкнули двойную дверь.
— Ты делаешь большую ошибку, — сказала Холли. — Ты что, не слышала моих слов? Твой дядя, судя по всему, не поджигал ваш дом. Моя секретарша своим уходом связала меня по рукам и ногам, а то я бы уже имела к сегодняшнему дню совершенно новое дело о поджоге.
— Неужели? — ехидно заметила Стелла и удивленно подняла брови. — Ты немного опоздала, Холли. Фитцджеральд уже успел сообщить мне: сегодня получены результаты баллистической экспертизы. Установлено, что выстрел был сделан из винтовки, принадлежавшей моему дяде. Именно он ранил Бренду Андерсон. Его друзья из полицейского департамента, вероятно, не поверят этому, но теперь у нас есть великолепная возможность доказать его вину.
Холли пригладила волосы и заметила:
— Но я хотела сообщить тебе совершенно другое, Стелла.
— Как ты могла сомневаться в том, что я верну тебе эти дурацкие куски металла? — закричала Стелла. — Если бы не ты, я бы смогла, наконец, уехать из этого вонючего города. А теперь из-за тебя я вынуждена сидеть тут до конца следующей недели. — В этот момент из зала суда вышел Брэд и направился к ней. — Я не могу пообедать с тобой, — выкрикнула Стелла, прежде чем он успел открыть рот. — Мне еще многое нужно сделать.
— Дурацкие куски металла, ты сказала? — воскликнула Холли. — Если хочешь знать, то эти дурацкие куски могут стать ключом к разгадке всего дела! Если бы ты оказалась на моем месте, то поступила бы точно так же.
— Еще бы, — со злостью заметила Стелла, — и уж, конечно же, затащила бы в свою постель твоего брата. Лицо Холли покрылось красными пятнами, но она быстро взяла себя в руки и самоуверенно заявила:
— Почему ты устраиваешь из-за этого трагедию, Стелла? Мы обе одинокие женщины, не связанные брачными узами. К тому же не я соблазнила его, а он меня. Ты не можешь дать мне отвод в суде только потому, что я спала с твоим братом. Кстати, он очень милый парень, если, конечно, не обращать внимание на его пристрастие к кокаину. Могу откровенно тебе признаться: он мне нравится.
— Ты пыталась использовать его, — не уступала Стелла. — Ты совершила не самый лучший поступок в своей жизни, согласившись выступить обвинителем по моему делу, но твоя попытка настроить против меня Марио кажется мне просто омерзительной.
Когда Стелла приехала к Марио, чтобы забрать затребованные судом вещественные доказательства, она с удивлением обнаружила, что дверь квартиры заперта. Она долго рылась в своей сумке, пытаясь найти ключи, которые он ей оставил, но так и не нашла их. Раздосадованная до предела, она стала сильно стучать в дверь, предположив, что Марио, возможно, заперся изнутри и сидит в лаборатории.
— Дерьмо, черт, проклятье, — закричала она в отчаянии, когда поняла через пару минут, что попасть в квартиру ей не удастся. Куда же подевался Марио? Если она не вернет сегодня эти идиотские куски металла, то дело растянется на целую неделю.
И тут у нее возникла ужасная мысль: что если Марио сейчас без сознания или даже убит? Она внимательно осмотрела дверь, но не заметила никаких признаков взлома. Затем она спустилась во двор и глянула на окна. Ей даже удалось рассмотреть кое-что в комнате; Стелле показалось, что коробки и стопки бумаг лежат там, где они их оставили ночью. «Спокойно, — приказала она себе. — У тебя начинается паранойя, маниакальный синдром». В сущности, причин для беспокойства не было: она позвонила Марио из офиса Фитцджеральда и сказала, что баллистическая экспертиза дала положительный результат, — выстрел был сделан из винтовки дяди. Марио, по всей вероятности, успокоился и вышел позавтракать.
Вернувшись к машине, Стелла тщательно обыскала салон, обшарила пол, надеясь найти пропавшие ключи, ведь они могли выпасть из ее сумочки. Но поиски ничего не дали. Тогда она подумала о том, что в квартиру Марио можно забраться через окно, но тут же отбросила эту мысль, посчитав неподходящей. Квартира была подключена к сигнализации, а связываться с полицией в данный момент было не в ее интересах. Наконец она решила ничего не предпринимать и написала Марио записку, в которой сообщила, что отправляется в больницу к Бренде Андерсон, и просила его немедленно связаться с ней по телефону, когда он вернется домой. Стелла приколола записку к двери и уехала.
Бренда спала, когда Стелла вошла в палату. Ее уже перевели из реанимационного отделения в хирургическое, находившееся в другом крыле здания.
— Как она себя чувствует? — спросила Стелла у матери Бренды.
— Она испытывает ужасные боли, — ответила та, — но врачи говорят, что она поправляется настолько быстро, насколько можно было на это рассчитывать.
Бренда открыла глаза.
— Стелла, — слабым голосом произнесла она, — что там с нашим делом?
— Скоро его закроют за отсутствием состава преступления, — радостно сообщила ей Стелла, — но сучка Холли снова строит козни, всячески пытаясь помешать этому.
— Что она может сделать сейчас? — спросила Бренда.
Стелла придвинула стул к кровати подруги и стала подробно рассказывать ей обо всем, что случилось после злосчастного выстрела.
— Сейчас уже никто не сомневается в том, что в тебя стрелял мой дядя, — сказала она. — Вчера мы получили результаты баллистической экспертизы. Установлено, что пуля, извлеченная из твоего живота, была выпущена из армейской винтовки «АР-15», той самой, которую я заметила в оружейном шкафу дяди Клема.
— А как насчет убийства Рэндалла? — обеспокоенно спросила Бренда. — Полиция установила, чей пистолет был оставлен на месте преступления? Обнаружили на нем отпечатки пальцев твоего дяди?
Стелла отрицательно покачала головой.
— Насколько мне известно, отпечатки пальцев, снятые с пистолета, не были идентифицированы. Правда, эксперты доказали, что в Рэндалла стреляли именно из этого оружия. Мой дядя был умным человеком, Бренда. Он прекрасно понимал, что было бы непростительной ошибкой оставить отпечатки на орудии убийства. Не исключено, что дядя Клем отобрал этот пистолет у какого-нибудь бандита много лет назад. Мне кажется, именно поэтому он и оставил его на месте преступления.
— Однако он не избавился от винтовки, из которой стрелял в меня, — резонно заметила Бренда. — Большинство преступников придерживаются определенных стереотипов поведения, Стелла. У твоего дяди было чрезвычайно развито чувство эгоизма. Видимо, он надеялся, что его обширные связи в полиции помогут ему выпутаться из этой истории, даже если выйдут на его след. К тому же он был страстным коллекционером оружия. — Бренда замолчала, и мать поднесла к ее губам чашку с водой. От продолжительного разговора ее голос стал слегка хрипловатым. Сделав несколько глотков, Бренда продолжила: — А что нового насчет школы, носившей название «Счастливые дни»?
— Не думаю, что мы найдем нужную информацию, — ответила Стелла. — Даже если удастся выяснить, кто был субподрядчиком, заливавшим фундамент этого здания, я сомневаюсь, что мы сможем найти его.
