институтов, поэтому во многом кафе стало студенческим. Но Карина по заведениям такого типа почти не ходила – жирные бургеры слишком манили желудок жареным мясом, а ей не хотелось искушать себя лишний раз. И сейчас на нее голодную набросился удушающий и раздражающий аромат сытных котлет и хрустящего картофеля фри, от которого некуда было деться. Это бесило.
Первым делом она осмотрела зал внимательным взглядом в поисках знакомых лиц, боялась, что кто-нибудь из однокурсников мог сюда тоже зайти, но никого не встретила. Зайкин сидел за большим столом, окруженным невысокими перегородками, чтобы можно было немного абстрагироваться от тесноты и вечной забитости ресторанного зала. Перед ним лежал планшет между коробочкой с наггетсами и высоким стаканчиком кофе. Спортивная сумка валялась на сиденье рядом. Он сидел спокойно, читал, улыбался про себя. Видимо, в книге шутили. Девушка на мгновение застыла на входе, уткнувшись в него взглядом. В груди просыпалась благодарность, но она не знала, как ее выразить. Затем Карину подперли приходящие посетители, и пришлось подойти к его столу.
– Где сумка? – от волнения с ходу спросила она, нависнув над парнем черной тенью, а глазами продолжала бегать по залу, опасаясь разоблачения.
Зайкин поднял веселые глаза и кивнул в сторону.
– Забирай, – голос звучал непринужденно, но улыбка испарилась и на лице, и в глазах.
Карина схватила жесткую лямку и натянула на плечо.
– Надеюсь, ты там ничего не трогал? – для чего-то решила она убедиться.
– Я не настолько поехавший фанат, чтобы целовать члены, на которых ты сидела, – пробурчал он и отрицательно покачал головой.
– Фу, блин, Зайкин! Какой ты мерзкий!
Девушка с силой выпрямила руки и растопырила пальцы, чтобы выпустить волну отвращения из тела.
– Не благодари, – она слышала обиду в тоне, хотя слова были произнесены очень тихо.
Парень сделал вид, будто резко вернулся к чтению и сразу увлекся. Карина смотрела на него несколько секунд, ни на что не решаясь. Затем еще раз оглядела ресторан – все лица казались незнакомыми, и проговорила:
– Спасибо.
Синие глаза сначала глядели исподлобья, но суровость быстро рассеялась. Зайкин никогда не умел долго оставаться злым, впрочем дурацкую улыбочку теперь тоже не спешил натягивать. Карина остановила тревожный взгляд на его спокойном лице и выдохнула.
– Что за спектакль ты устроил?
Русые брови вопросительно приподнялись.
– Ну, хватит прикидываться дурачком, ты прекрасно понимаешь, о чем я.
Не выдержав напряжения, девушка упала на сиденье вместе с сумкой и поставила на стол локоть. Глазами смотрела в упор, подмечая мелкую мимику, как уголки персиковых губ закрутились чуть наверх.
– Тебя же бесила моя любовь. Больше не будет.
В уме стрельнула обратная мысль: «Еще больше бесит», которую Карина не могла озвучить, потому опустила взгляд, чтобы ненароком не выдать себя.
– Типа разлюбил в один момент, и что-то изменилось? – ей хотелось придать собственному голосу язвительной шипастости, а получилось обиженно. – Сам ты таким же бесячим и остался.
Зайкин коротко посмеялся, не опуская глаз. Синий стал кислотным, всепоглощающим.
– Ну, себя я никуда деть не могу. Хотя бы не буду приставать к тебе больше.
Она насупилась. Губы сомкнулись плотно. Мозг ничего не понимал и отказывался анализировать.
– Зачем тогда помог?
– Мне показалось, тебе нужна помощь.
Искренность в нем ничто не убивало: ни насмешливость, ни серьезность. Девушка усмехнулась и закивала, вспомнив историю с Линой на школьной вечеринке.
– Ах, да, точно, ты же рыцарь.
– Рад, что ты оценила поступок по достоинству, – Зайкин улыбнулся без обиды, хотя она говорила с сарказмом, который он не мог не понять.
Осмотревшись вокруг опасливо, Карина встала и натянула лямку сумки на свободное плечо. Синие глаза следили за ней.
– Это ты… на работу?
Она кивнула.
– Я думал, ты из дома работаешь.
Он откинулся на перегородку, опустив планшет на колени.
– Сестра гостит, – только ответив, девушка словила себя на мысли, что не должна ему ничего рассказывать.
– Даже она не знает? – задумчиво спросил парень.
Она отвернулась, а глаза, как радар, продолжали выискивать шпионов по надоевшим чертам лица среди незнакомцев.
– Об этом, вообще, никто не должен был знать. Ты тем более, – каждое слово выдавливалось из глотки с досадой.
– Хм. Но если бы я не знал, все на курсе могли бы узнать, – парень усмехнулся. – А если бы знала сестра, возможно, эта ситуация вообще бы не случилась.
– Не надо меня учить, как распоряжаться моими секретами, – огрызнулась Карина, сразу развернулась и ушла, а в душе бесилась, что загнала себя в западню, откуда только Зайкин мог ее спасти.
В то же время она его благодарила за оперативную сообразительность и бескорыстную помощь, о которой даже не пришлось просить. Он как всегда был чуток.
В студии ее встречала Светлана, второй администратор, которую Карина очень редко видела и даже расстроилась, потому что нуждалась в мудром совете Натальи. Хрупкая и изящная Светлана всегда витала в облаках, курила через мундштук. и носила объемные сложные прически. Карине порой казалось, что она все свободное время тратит на их создание, потому и работает так редко.
Они только здоровались, потому что до сих пор плохо знали друг друга. Зато из кухни доносились голоса Али и Оли. Девушка поспешила к ним, но, войдя, увидела еще двух моделей, которых видела максимум второй раз в жизни – обе новенькие, потому не стала ничего говорить. А ей очень хотелось обсудить Зайкина. Девчонки рассказывали новеньким о планах на свадебное путешествие. Карина одновременно за них радовалась и уже грустила, что долго их теперь не увидит.
С тоской она отправилась в комнату. Сегодня ее ждал Эр Пи и сразу вызвал в приват, не успела она войти в трансляцию.
– Ну, как прошло свидание? – спросила модель первым делом.
Мембер написал: «Супер! И у нас был секс!». Множество восторженных желтых рожиц прилетело следом. Карина искренне радовалась за него.
– Поздравляю! На первом же?
«На втором, – ухмыльнулся парень. – Это таааак классно. Я теперь чувствую себя полноценным человеком».
Модель даже засмеялась.
– Как будто девственники не полноценные люди. Что за бред, Эр Пи?
«Ну, когда… тебе 40, да, есть такое ощущение».
Она не успела скрыть удивление и выпучила глаза. Первой мыслью было: «Ни за что бы не подумала». Он всегда писал как тинейджер, говорил о том, что волнует всех тинейджеров, жаловался на родителей, как все тинейджеры. Ее удивляло не то, что он в сорок лет девственник, а то, что у него в сорок лет сознание работало, как у подростка. При этом юнцом он казался вполне адекватным. Эр Пи прислал несколько смущенных эмодзи.
– Вау, – только выдавила девушка и
