Амелия скрыла улыбку.
— Пожалуй. — И взглянула на Энн. — Твои вещи тоже нужно посмотреть.
Энн улыбнулась и кивнула в знак согласия.
С полной готовностью, без малейшего намека на страх.
Амелия окинула взглядом стол. На другом конце занятый разговором с Люцифером Люк наблюдал за ними, как она и просила. Она встретила его темный взгляд; хотя он и не кивнул, но она ощутила, что он согласен с ее планом.
Если Энн воровала вещи, что она с ними делала? Если ее поступки были просто манией, значит, они спрятаны где-то, скорее всего в ее комнате. Эмили, Порция и Пенелопа вечно вертятся рядом, не говоря уже о горничных и миссис Хиггс, а потому спрятать их где-то в другом месте просто немыслимо. И даже если Энн удалось что-то продать, трудно предположить, судя по случаю с солонкой, что она сумела продать все.
— В городке есть на что посмотреть? — спросила Филлида.
Амелия подняла голову.
— К сожалению, нет, но это приятное местечко. Можно съездить туда верхом после ленча, если вы хотите. — И кивнула в сторону мужчин: — Они явно не будут слишком заняты делами.
Филлида усмехнулась:
— Пожалуй. Значит, после ленча. — И она отодвинула стул.
Все разошлись. Минерва и Филлида решили пройтись по саду. Мисс Пинк пригласила своих подопечных наверх, в классную комнату. Оставив мужчин продолжать разговор за чашкой кофе, Амелия повела девушек в их комнаты.
Необходимость осмотреть их наряды не была совсем уж выдумкой. Именно платья Эмили и Энн впервые навели Амелию на мысль, что обстоятельства семьи изменились: она видела, что платья у них перешиты из старых по новой моде; сделано это было умело, но, часто бывая у них, она заметила это и поняла причину.
Теперь больше ничто не мешало девушкам обзавестись новыми платьями, а значит, следует обновить их гардероб в соответствии с общественным положением. Сами девушки об этом не думали, а потому пришлось думать Амелии.
Сначала они направились в комнату Эмили. Та широко распахнула дверцы своего платяного шкафа, Амелия опустилась в кресло, стоявшее у окна, Энн устроилась на кровати, и все погрузились в приятное занятие.
Через сорок минут они обстоятельно обследовали наряды Эмили и содержимое ее комода. Амелия проверила всю одежду, обувь и многочисленные аксессуары; каждый ящик и коробка были открыты, содержимое из них вынуто.
Амелия сделала пометки в записной книжке и произнесла:
— Прекрасно. Мы немедленно этим займемся. А теперь… — Она махнула рукой в сторону коридора.
И они пошли в соседнюю комнату — комнату Энн.
Там они проделали все то же самое, но на этот раз Эмили сидела на кровати, а Энн стояла у шкафа. Амелия, доставая оттуда платья, шали и спенсеры, внимательно следила за девушкой. Ни намека на угрызения совести, ни следа страха не отразилось на милом личике Энн — только робкое восхищение тем, что она участвует в этом действе.
Снова было исследовано содержимое каждого ящика, каждой шляпной коробки и коробки с лентами. Но Амелия только и обнаружила, что Энн нужны шелковые чулки, пара новых вечерних перчаток и новая шаль вишневого цвета.
Держа в руках старую шаль, Энн с огорчением рассмат ривала ее.
— Я просто не понимаю… Конечно, она старая, но я понятия не имею, почему ткань так износилась.
Амелия пожала плечами:
— С шелком иногда такое бывает — вдруг износится, и все тут. — Хотя шаль выглядела так, словно ее теребили и выкручивали. — Не важно. Мы купим тебе новую.
Эмили выпрямилась.
— Пока у тебя не будет новой шали, ты не сможешь пользоваться своим красным ридикюлем, который сочетается с ней по цвету. Дашь мне его поносить? Он очень подойдет к моему дорожному платью.
— Конечно. — Энн посмотрела на полку над висящими на вешалках платьями. — Он должен быть где-то здесь.
Амелия заглянула в свои записи. Эмили и Энн свободно менялись одеждой и аксессуарами, и это помогало скрыть плачевное состояние их гардероба от орлиных взглядов светских матрон. Она записала, что необходимо сделать, чтобы у. Энн было всег что нужно, но главное — необходимо обновить наряды Эмили, которая скоро покинет родительский дом.
— Я уверена, что он был здесь. — Приподнявшись на цыпочки, Энн рылась на полке. — А, вот он.
И, достав ридикюль, она бросила его на кровать, где сидела Эмили.
Эмили со смехом поймала его, и вдруг на лице ее отразилось удивление.
— Господи, что это у тебя здесь?
Она ощупывала то, что лежало в ридикюле, сквозь несколько слоев красного шелка, все более недоумевая.
Амелия взглянула на Энн, но лицо ее выражало только одно — полное непонимание.
— Носовой платочек, шпильки. Не знаю, что может быть там такое тяжелое… — Но теперь они все видели очертания какого-то предмета, возникшие под пальцами Эмили. — Дай-ка взглянуть.
Энн подошла к кровати, где сидела Эмили; Амелия тоже подошла к ним. Эмили уже развязала ленты, открыла ридикюль и заглянула туда. Потом, помрачнев, вынула оттуда…
— Лорнет. — Эмили подняла его вверх. Все уставились на затейливо украшенную вещицу, на усыпавшие ее крошечные бриллиантики.
— Господи, что это такое?
Вопрос задала Энн. Амелия посмотрела на нее — внимательно, испытующе. Но как она ни всматривалась, на лице девушки отражалась лишь растерянность.
— Как это туда попало? — Энн оглянулась на свой шкаф, подошла к нему и неожиданно для Амелии сбросила с полки все свои ридикюли, все шляпные коробки, которые они уже осмотрели. Когда полка была пуста, она расшвыряла коробки и встала на колени перед кучкой ридикюлей. Она открывала каждый и вытряхивала его содержимое. Носовые платочки, шпильки, расческа, два веера.
Сидя на корточках, Энн смотрела на сестру и невестку.
— Ничего не понимаю.
Амелия тоже не понимала.
— Это ведь не лорнет твоей матушки?
Эмили покачала головой, рассматривая лорнет.
— Мне кажется, я ни у кого его не видела.
Амелия взяла у нее лорнет. Он оказался тяжелым; она не могла вообразить, чтобы леди пользовалась такой неудобной вещью. Энн подошла к ним, хмуро посмотрела на лорнет и ничего не сказала.
— Его могли доложить в твой ридикюль по ошибке. — Амелия сунула лорнет в карман своего утреннего платья. — Я буду всех расспрашивать — владельца выяснить совсем нетрудно. — Она оглянулась. — Так мы закончили с твоими вещами?
Энн заморгала и огляделась как-то оцепенело.
— Наверное.
Эмили схватила красный ридикюль и вскочила с кровати:
— Я и забыла ? сегодня наша очередь ставить цветы в вазы.
Амелия изобразила на лице улыбку:
— Тогда вам дучше поторопиться — до ленча осталось меньше часа.
Они вышли, Энн закрыла дверь. Эмили заскочила в свою комнату, чтобы оставить там красный ридикюль, и присоединилась к ним. Амелия шла сзади, девушки — впереди, направляясь к лестнице; спустившись вниз, они помахали ей рукой и побежали в цветник.
