2. Подробнее о стихотворениях «Слово» и «Перстень» см. ниже. 3. Стихотворение опубл.: газете «Еврейская жизнь» (1916. 3 апреля. № 14—15). Номер был посвящен 25-летию литературной деятельности Х.-Н. Бялика (1873—1934), там же напечатаны переводы стихотворений Бялика Вяч. Иванова, В. Брюсова, Федора Сологуба. Как ни странно, в Бунин-9 указано, что текст печатается по этому изданию. Ошибочная публикация этого оригинального текста как переводного уже отмечалась [ Тименчик, Копельман , 105, 113], тем не менее в Бунин-13 [VII, 380] оно снова публикуется как перевод.
Основой всякого издания является вычитка текстов, сверка их с автографами и прижизненными изданиями, а также аргументированная датировка текста. К сожалению, это правило в современных изданиях Бунина не всегда выдержано. Примером может служить стихотворение «Трон Соломона», представляющее собой поэтическое переложение мусульманского предания о том, как джинны сооружали трон Соломону (Сулейману) и состарившийся Соломон опасался, что с его смертью джинны прекратят свою работу и трон останется не окончен. Для того чтобы этого не произошло, он просил Господа сокрыть от джиннов час его кончины. Так и случилось: он умер во время молитвы, и джинны, не заметив того, закончили трон. В стихотворении Бунина Соломон обращается к Господу с такими словами: «Трон Мудрости я им велел построить, / Но я умру – и, бросив труд, в Геджас / Уйдут они. Ты мог мне жизнь утроить : / Сокрой от них моей кончины час». Так стихотворение читается в прижизненных бунинских публикациях [СС 1908; ПСС 1915, 3]. В Бунин-9 и вслед за ним во всех последующих строка высокого поэтического накала «Ты мог мне жизнь утроить» превратилась во вполне меркантильную: «Ты мог мне жизнь устроить », а само стихотворение, в прижизненном (четвертом) томе собрания сочинений Бунина (1908) вошедшее в раздел «Стихотворения 1907 года», в тех же современных собраниях без каких-либо объяснений датировано условно <1906—1908>. На следующей странице в Бунин-9 [I, 311] напечатано стихотворение «Баба-Яга». Сравним его со стихотворением «Русская сказка», напечатанным в том же издании [VIII, 10]:
Баба-Яга
Гулкий шум в лесу нагоняет сон —
К ночи на море пал сырой туман.
Окружен со всех четырех сторон
Темной осенью островок Буян.
А еще темней – мой холодный сруб,
Где ни вздуть огня, ни топить не смей,
А в окно глядит только бурый дуб,
Под которым смерть закопал Кощей.
Я состарилась, изболелась вся —
Десять сот годов берегу ларец!
Будь огонь в светце – я б погрелася,
Будь дрова в печи – похлебала б щец.
Русская сказка
Ворон
Ну, что, бабушка, как спасаешься?
У тебя ли не рай, у тебя ль не мед?
Яга
Ах, залетный гость! Издеваешься!
Уж какой там мед – шкуру пес дерет!
Лес гудит, свистит, нагоняет сон,
Ночь и день стоит над волной туман,
Окружен со всех с четырех сторон
Тьмой да мглой сырой островок Буян.
А еще темней мой прогнивший сруб.
Где ни вздуть огня, ни топить не смей,
А в окно глядит только голый дуб,
Да огонь – в моря мореходу весть,
Да на много верст слышен дым от
лык…
Черт тебе велел к черту в слуги лезть,
Дура старая, неразумный шлык!
<1906—1908>
Под каким яйцо закопал Кощей.
Я состарилась, изболела вся,
Сохраняючи чертов тот ларец!
Будь огонь в светце – я б погрелася,
Будь капустный клок – похлебала б щец.
Да огонь-то, вишь, в океане – весть,
Да не то что щец – нету прелых лык!
Ворон
Черт тебе велел к черту в слуги лезть,
Дура старая, неразумный шлык!
15.08.1921
В первом случае текст напечатан по СС 1908, во втором – по Петрополис 8 , перекрестных отсылок или разъяснений нет (те же два текста напечатаны в [Бунин-6, 237, 364]). Между тем совершенно очевидно, что в 1921 году Бунин переосмыслил «сказку» и переработал первый вариант. Более того, позднее, в авторском экземпляре Петрополис 8-Бунин (c. 200) заглавие было дополнено Буниным от руки: «Русская сказка дней Ленина », и это в корне меняет смысл стихотворения. Полностью название появляется только в Бунин-8 , но и там ни оно, ни дата (там – 15.08.1921) не прокомментированы, а в примечании дана только ссылка на Роза Иерихона 1924 , где второе стихотворение напечатано под названием «На острове Буяне». Для выбора окончательной редакции текста, входившего и в сборники Бунина 1920-х годов и в Петрополис , преимущество имеет более поздняя редакция Петрополиса . Однако стихотворение «Одно лишь небо светлое, ночное…» печатается в Бунин-9 и следующих изданиях по версии Избранные стихи 1929 и таким образом содержит на одну строфу больше, чем окончательный текст в Петрополис 8 . Возможно, это связано с тем, что в авторском экземпляре Петрополис 8-Бунин стихотворение, помещенное в томе последним, вырезано, а сверки по самому Петрополис 8 не было.
Другие редакции и варианты
В фонде Бунина в РГАЛИ находится более ста одиночных автографов и машинописных вариантов стихотворений с авторскими пометами, и они только в редких случаях были учтены при подготовке бунинских изданий (некоторые примеры см. выше в таблице). Там же хранится Тетрадь стихотворных автографов Бунина в 121 страницу. Для установления наиболее точной версии текста и точной даты создания Тетрадь имеет исключительное значение. Заполнявшаяся Буниным с февраля 1915 по конец сентября 1917 года, она содержит черновые и беловые с правкой автографы 107 стихотворений, дающие отчетливое представление о характере работы Бунина над поэтическими текстами в этот период. Ничем подобным, относящимся к другим годам зрелого творчества Бунина, мы не располагаем. Вот несколько примеров, позволяющих проследить движение поэтического текста.
«Слово». Что вычеркнуто
Окончательный текст .
Слово
Молчат гробницы, мумии и кости, —
Лишь Слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь Письмена.
И нет у нас другого достоянья!
Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный – речь.
Черновой автограф [Тетрадь, 4]
Слово
Молчат гробницы, мумии и кости,
Лишь Слову жизнь дана:
[Звучат в веках,]
Из древней тьмы на мировом погосте,
[Лишь наши] Звучат лишь Письмена.
[Покрытые грехом братоубийства
В могилы ляжем мы
К потомкам нашим жалкие витийства
Дойдут из древней тьмы —]
[И все ж священно наше достоянье: ]
И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный – речь.
7.02.1915 Москва
В данном случае черновой автограф – это, по сути, самостоятельный вариант стихотворения. В нем открывается то, что Бунин убрал из текста: было – преодоление слабости, сознание греха во всей человеческой истории, понимание, что другого способа остаться в вечности, кроме слова, нет, апология речи и письма, осталась – абстрактная декларация, лишенная психологической напряженности. Первоначальный вариант оказывается небезразличен не только для истории текста стихотворения, но и для понимания его философского и художественного потенциала.
«В горах». Смысл и оттенки Окончательный текст.
В горах
Поэзия темна, в словах невыразима:
Как взволновал меня вот этот
дикий скат,
Пустой кремнистый дол,
загон овечьих стад,
Пастушеский костер и горький
запах дыма!
Тревогой странною и радостью томимо
Мне сердце говорит:
«Вернись, вернись назад!»
Дым на меня пахнул, как сладкий арома
И с завистью, с тоской я проезжаю мимо
Поэзия не в том, совсем не в том,
что свет
Поэзией зовет. Она в моем наследстве.
Чем я богаче им, тем больше я поэт.
Я говорю себе, почуяв темный след
Того, что пращур мой почуял
в древнем детстве:
– Нет в мире разных душ
и времени в нем нет!
Черновой автограф [Тетрадь, 25]
В [Апеннинах] горах
а – [Что есть поэзия?]
б – [Душа поэзии – она]
в – Поэзия темна, в словах невыразима.
Как взволновал меня вот этот
дикий скат,
Глухой кремнистый дол,
загон овечьих стад,
[Пастушеский костер]
[Пастуший грубый конь]
Пастушеский костер
и горький запах дыма!
Тревогой [творчества] странною
и радостью томимо,
Мне сердце говорит:
«Вернись, вернись назад!»
Дым на меня пахнул,
как сладкий аромат,
И с завистью, с тоской
я проезжаю мимо…
Поэзия не в том, совсем не в том,
что свет
Поэзией зовет. Она в моем наследстве:
Чем я богаче им, тем больше я поэт.
[Поэзия в чутье – в уменье чуять]
Я говорю себе, почуяв темный след
