театре комедия Островского в режиссерской трактовке оказалась сниженной, облегченной в идейном отношении и упрощенной в ее художественно-образном звучании. И к таким результатам театры пришли в то время, когда они как будто стремились, наоборот, к агитационному заострению пьесы Островского.
В Театре-студии Ю. Завадского «Волки и овцы» приняли стиль импровизационного «шарадного» представления. Вместо целостной конструкции комедии на сцене вырос ряд игровых эпизодов, сделанных остроумно и талантливо, но подменяющих глубокую тему поверхностным плакатным рисунком.
Соответственно этому стилю ведущими персонажами представления оказались не Мурзавецкая и Беркутов, но пьяница и шут Аполлон Мурзавецкий (Н. Мордвинов) и разбитная девица Глафира (В. Марецкая). Фигуры этих шутников и проказников поставлены в центр спектакля. Они все время забавляют публику смешными выходками, игровыми трюками и своей забавной маской. Эти фигуры проказников вырастают в самостоятельные образы своеобразных конферансье агитобозрения. Они заслоняют собой остальных персонажей комедии. Мурзавецкая и Беркутов отходят на задний план.
Все это сделано смешно, весело и талантливо, но комедия Островского оказывается обедненной и упрощенной. Глубокая и безжалостная сатира теряет большую долю своего яда.
В Малом театре снижение комедии Островского пошло прежде всего по линии образа Мурзавецкой. Сложный характер, в котором сплелись многие черты, типичные для помещичьего быта конца XIX века, превратился усилиями режиссера-постановщика в лубочную сатирическую маску. В этой трактовке Мурзавецкая дана монахиней, которая на людях сохраняет святость и благопристойность, а у себя в келье хлещет водку и сквернословит. Несмотря на превосходную игру В. Пашенной, этот лубок, задуманный режиссером К. Хохловым, по существу, уничтожил тему Островского.
В киевской постановке того же Хохлова действие комедии возвращено в помещичью усадьбу. Мурзавецкая сняла монашеский клобук, и вместе с ним исчезли монастырские стены, купола, колокольный звон и церковное пение, как это было в спектакле Малого театра. На сцене появилась старуха помещица с хищным и злым лицом. Постукивая костылем, в темном платье, в сопровождении стаи приживалок, черным вороном проходит по сцене эта помещица, еще недавно забивавшая до смерти своих крепостных. Сейчас у нее подрезаны крылья, и ее хозяйство, построенное на рабском труде, начинает сдавать. Как хищная птица, Мурзавецкая стоит над своим запустевшим поместьем, пытаясь подкрепить его за чужой счет, чужими деньгами.
Такой образ Мурзавецкой дает в Киевском театре артистка Евгеньева. Он намечен остро и зло. В нем правильно раскрывается тема комедии. Недостаток в исполнении Евгеньевой роли Мурзавецкой заключается в том, что артистка сразу же в первых актах исчерпывает все свои приемы и средства выразительности. Образ Мурзавецкой преждевременно останавливается в своем развитии. Он выходит менее мощным, чем обещает по первым актам.
В верном и отчетливом рисунке сделана А. Семеновой роль Глафиры. Московские исполнительницы этой роли исчерпывали характеристику Глафиры чисто внешними средствами. В Малом театре Е. Гоголева играет Глафиру с манерами и повадкой опытной холодной авантюристки. В Театре-студии Завадского В. Марецкая подчеркивает в Глафире черты кокотки, дает ее в канканно-танцевальном стиле.
А. Семенова разоблачает свою героиню более тонкими средствами. Ее Глафира по внешнему облику — «барышня» с приличными манерами и не лишенная обаяния женственности. Тем острее вскрываются ее моральная испорченность, ее душевный цинизм и опустошенность.
Роль Аполлона весело и смешно разыграна Лазаревым, но она выпадает из общего плана спектакля. Исполнение перенасыщено игровыми трюками; артист чрезмерно комикует, давая Аполлона как в дым пьяного мальчишку-шута. Само по себе как комическое «антре» это сделано неплохо, но часто «сламывает» серьезный замысел спектакля.
Не без тонкого мягкого юмора дает Лыняева артист Значковский. Зато очень плох в спектакле исполнитель роли Бернутова (Изаров). Артист играет ее в провинциальной манере, как дешевого подпольного дельца. Приклеенные, словно поддельные бакенбарды, иронически ухмыляющееся лицо с прищуренными глазами — все это необычайно понижает образ самого хищного волка из всей волчьей стаи, показанной Островским.
Артистка Саламанова ведет роль Купавиной в корректном, сдержанном рисунке. Но в сценах с Беркутовым актриса иногда сбивается с тона на чрезмерное жеманство.
Исполнение остальных ролей — Анфусы, Чугунова и Горецкого — остается на хорошем профессиональном уровне, актеры создают в них отчетливые характеристики персонажей комедии.
Неудача с Беркутовым, конечно, снизила качество спектакля и в художественном отношении и в раскрытии общей мысли пьесы. И все-таки спектакль остался серьезным и острым, показывающим подлинный облик волчьего царства, изображенного Островским.
Результаты соревнований трех театров по постановке «Волков и овец» должны быть учтены нами при решении задачи нового прочтения классических произведений. Победителем в соревновании вышел театр, наименее сильный по художественным своим ресурсам. Его удача определилась тем, что он не соблазнился элементарной модернизацией классика, поверхностной игрой с сатирическими масками и упрощением мысли драматурга. Театр попытался поднять глубокую тему классической комедии без механической ее перелицовки, раскрыв эту тему на сложных живых образах, имеющих глубину и движение. И эти образы он стремился увидеть глазами человека нашей эпохи.
11 октября 1935 года
«Враги» в Художественном театре{68}
За последние два года «Враги» ставятся уже в третьем московском театре. Не напрасно наши театры проявляют такой интерес к этой пьесе. Написанная Максимом Горьким вскоре после революции 1905 года, пьеса эта отразила целую эпоху в общественном развитии России. В ней поражает предвидение большого художника, с такой исчерпывающей полнотой еще тридцать лет назад раскрывшего в конкретных образах те глубокие процессы, которые завершались в недавнем прошлом нашей страны.
В пьесе нет документальных портретов, но зритель невольно подставляет к образам горьковских героев известные имена. Из группы рабочих, арестованных за подпольную революционную работу, как будто смотрят на него знакомые лица людей, которые сегодня строят жизнь социалистической страны.
В серии блестящих характеристик обрисован лагерь фабрикантов, помещиков и их прислужников. И здесь зритель узнает будущих героев контрреволюции.
Целая жизнь, сложная и еще не потерявшая связи с нашими днями, возникает перед аудиторией.
На сцене Художественного театра пьеса Горького зазвучала с огромной силой и убедительностью. Художественный театр показал спектакль жизненной правды и блестящего мастерства.
Он сделан с большой простотой и сдержанностью. Театр не расходует своих художественных средств на выигрышные внешние детали. Поэтому вначале спектакль кажется немного тусклым и вялым. Замысел раскрывается в нем постепенно на продуманных и внутренне освоенных образах. И чем дальше развертывается действие, тем сильнее захватывает театр подлинностью чувств и мыслей, идущих со сцены. В финале спектакль достигает высокого драматического пафоса.
Во «Врагах» (руководитель постановки Вл. И. Немирович-Данченко, режиссер М. Н. Кедров) Художественный театр снова обретает свое замечательное искусство жизненной правды. Но оно возвращается к нему в новом обогащенном виде. Здесь нет лирической мягкости и блеклых тонов, которые были характерны для дореволюционных спектаклей МХТ. Во «Врагах» реалистический прием сочетается с той страстностью человеческих характеристик, которая свойственна
