– Ну что ж, я должен идти, Нора.
– Вы уверены, что не можете остаться к обеду, доктор? Он с сожалением покачал головой.
– Я обязан вернуться к себе в офис. У меня в восемь часов прием. Нора поставила стакан и встала.
– Я провожу вас.
Вайдман повернулся ко мне. На этот раз мы все же обменялись рукопожатием.
– Был рад увидеть вас, полковник.
– До свиданья, доктор.
Проводив их взглядом, я снова расположился за столом, рассеянно открыв один из ящиков. В нем лежали старые синьки. Вытащив их, я пригляделся к ним. Это был один из домов моего первого проекта.
Прошло столько лет, а мне показалось, будто все было только вчера. Я пригляделся к чертежу. Все же то был хороший дом. И если бы я строил его сегодня, то почти ничего не стал бы менять в нем.
Нора стояла в дверях, наблюдая за мной.
– Видишь, ничего в самом деле не изменилось, Люк. Я даже ничего не вынула из ящиков.
– Вижу, – я засунул чертеж обратно и задвинул ящик. – А теперь скажи мне, зачем ты все-таки пригласила меня на обед?
Улыбнувшись, она закрыла дверь.
– Это может подождать и до после обеда. На полный желудок куда легче объясняться с человеком.
Она подошла к столу и остановилась, глядя на меня сверху вниз.
– Я всегда говорила, что комната должна принадлежать настоящему человеку. Порой, когда тебя не было, она мне казалась совершенно пустой.
– Брось, Нора. – Я улыбнулся, смягчая резкость своих слов. – Публики нет. К подобным глупостям ты всегда относилась без всяких сентиментов.
Она внезапно рассмеялась.
– У нас не осталось никаких иллюзий, не так ли, Люк?
– Думаю, что нет, – покачал я головой.
Она взяла свой стакан. Несколько секунд внимательно его разглядывала, затем со стуком поставила его.
– Будь джентльменом, Люк. Смешай-ка мне шотландское с содовой. Понять не могу, как люди пьют это идиотское мартини. Пахнет, как дешевые духи.
Поднявшись, я приготовил ей напиток, а Нора снова расположилась на диване. Отпив глоток, она кивнула.
– Это куда лучше.
Я тоже взял выпивку. Откинувшись на спинку стула, я призывно приподнял стакан. Она сделала то же самое. Мы выпили.
– У доктора Вайдмана такое интересное лицо. Тебе не кажется, Люк?
Я сделал неопределенный жест.
– Ты знаешь, как его зовут?
– Нет.
– Исидор. Можешь себе представить? Исидор. В наши дни. Мог бы сменить имя.
– Может быть, оно ему нравится.
– Не думаю, – задумчиво сказала она. – Но он слишком горд, чтобы признаться в этом. Я подметила одну особенность у всех еврейских врачей. Они очень горды.
– У них есть для этого причины.
– Они так и носятся со своей религией. И знаешь, что еще я подметила у них?
– Что?
– У них у всех такие печальные глаза, – сказала она. – Как у Христа.
Открылась дверь и в библиотеку вошел Чарльз.
– Обед подан, мадам.
Стол был выше всяких похвал. Он начался с салата из крабов с листьями латука, распростертых среди колотого льда, с острым горчичным соусом, непревзойденным мастером приготовления которого был Чарльз. После этого был кьйопино, нечто вроде сан-францисского буйабеса, больше напоминавшего густую рыбную похлебку, чем суп, в котором было чуть ли не все, чем может одарить Тихий океан. Основательный кусок ростбифа, приготовленного на решетке, хорошо прожаренный сверху и с кровью внутри. И наконец величественный пирог из консервированных персиков с шоколадным мороженым, именно таким, какое мне всегда нравилось. Я с благодарностью посмотрел на Чарльза, наливавшего мне кофе.
Он улыбнулся. Он-то помнил, как я любил консервированные персики. Сначала он ужаснулся моему плебейскому вкусу и приказал доставлять специально для меня огромные свежие персики. Но спустя какое-то время он оставил свои старания и покупал только консервированные персики. Он также помнил, что после обеда я любил выпить большую кружку кофе, а не изысканную чашечку.
– Потрясающий обед, Нора.
– Рада, что он тебе понравился, Люк, – улыбнулась она.
Он мне в самом деле понравился. Я уплетал за обе щеки, а она, как обычно, еле клевала то, что было у нее на тарелке.
– Думаю, что достаточно хорошо знаю тебя, и надеюсь, что ты не будешь против, если я спущусь на кухню и поблагодарю Кукки.
Нора встала из-за стола.
– Иди. И возвращайся в мастерскую, где мы попьем кофе с коньяком.
Я зашел на кухню. Кукки с раскрасневшимся лицом, как обычно, хлопотала у плиты. Только густая седина, высыпавшая в ее волосах, напоминала мне о прошедшем времени.
– Полковник Кэри! – обрадованно воскликнула она.
– Кукки! Я не могу уйти, не сказав вам, что обед был просто потрясающим.
– Я любила готовить для вас, полковник. У вас всегда был отличный аппетит. – Лицо ее омрачилось. – Только одного нам не хватает. Я бы так хотела, чтобы и мисс Дани была здесь.
– Может быть, скоро она будет дома, – мягко сказал я.
– Вы в самом деле так думаете, полковник?
– Я надеюсь, Кукки.
– Я тоже надеюсь. Если бы только в тот день мы были дома, может, ничего бы и не случилось.
Я уже двинулся уходить, но тут же повернулся к ней.
– Вас в тот день не было дома?
– Нет, сэр. Обычно выходной день у нас в четверг. Но так как мисс Хайден была в Лос-Анжелесе и собиралась вернуться только в пятницу вечером, мистер Риччио отпустил нас и на пятницу.
– Я этого не знал.
– Я поехала в Окленд навестить свою сестру и не возвращалась допоздна. Когда уже все кончилось. Я посмотрел на Чарльза.
– А вы?
– Я вернулся к шести часам, – сказал он. – Мисс Хайден уже была дома.
– Что насчет Виолетты?
– Виолетта пришла через несколько минут после меня.
– Значит, вы должны были слышать ссору, – предположил я. Чарльз покачал головой.
– Нет, сэр. Никому не хотелось холодной закуски, которую я приготовил, так что мы с Виолеттой оставались на кухне. А отсюда ничего не слышно, что происходит в доме.
Он был прав. Припомнив расположение помещений в доме, я прикинул, что кухня и помещения для прислуги действительно находятся в отдалении. Нора всегда говорила, что ничто не раздражает, как разговоры под звяканье тарелок, которые моют на кухне.
Улыбнувшись, я повернулся обратно к кухарке.
– И все же обед был восхитителен, Кукки. Огромное спасибо. Она улыбнулась мне в ответ.
– Благодарю вас, полковник.
Коньяк и кофе уже стояли на столике для коктейлей, который расположился в центре своеобразного уголка отдыха у задней стенки мастерской. Нора, утонувшая в кресле, улыбалась мне, когда я вошел. Я понял, что она готова приступить к делу.
– Как прошла встреча? – спросила она. – Кукки, небось, была рада увидеть тебя?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
