– Пока нет.
– Вот когда узнаете, тогда и расскажете мне. А до тех пор я не откажусь от любых сведений, из какого бы источника они ни были получены.
Шло время. Оно истекало сейчас для всех: и для тех, кто находился здесь, и для девяти маленьких миров Солнечной системы за двести тысяч лет в прошлом. Корабль погрузился в темную туманность, словно в облако дыма, разрывая ее на клочки, точно так же, как видел Старк за туманной завесой в замке Аарла. Мгновение – и фрегат уже вышел из сверхсветового полета в обычный космос. Здесь, на самом краю туманности, дымка была еще не слишком плотной, и за ней зловещим светом горела звезда, прижимая к себе единственную крохотную планету, будто пытаясь согреть.
Сквозь рваные прорехи в Вуали Дендрид Старк разглядел лежащую за ней таинственную и пугающую область абсолютного мрака.
Ему показалось, что она с прошлого раза увеличилась в размерах.
Фрегат-призрак приземлился на планете Сейдри. Это был причудливый сумеречный мир, с закутанным в туманную дымку солнцем и бледными растениями. Улицы города протянулись без всякого порядка между деревьями и домами, которые сами выглядели живыми, обвитые лианами со множеством темных цветов.
Народ Сейдри оказался низкорослым, с глубокими глазами и неуклюжей походкой, ловкими руками и темным глянцевым мехом, защищающим от дождя. Они встретили гостей на открытом воздухе, а не в низеньких домах, где людям трудно было бы выпрямиться. Наступала ночь, и на небе засияли тусклые змейчатые дорожки – там, где зашедшее за горизонт солнце освещало пылевые течения.
С жителями Сейдри разговаривали через переводчика, но по их затаенному страху и восхищению одновременно Старк понял больше, чем можно было объяснить словами.
– Оно растет, – сказал вождь сейдрианцев. – Оно растекается, захватывает и засасывает. Это сильное дитя, оно начинает обретать разум.
Над поляной повисла тишина. Закапал легкий дождь и быстро закончился.
– Ты говоришь, оно живое? – на удивление спокойным голосом спросил Шорр Кан. – Переводчик, проверьте, правильно ли он понял вопрос.
– Оно живое, – подтвердил вождь, и глаза на его курносом лице ярко сверкнули. – Мы это чувствуем, – объяснил он и добавил: – Скоро оно проглотит нас.
– Значит, это зло?
– Нет, не зло. – Он расправил узкие плечи. – Оно живое.
Шорр Кан обернулся к советникам:
– Неужели это возможно? Как может эта сила… эта пустота… быть живой?
– Считается, что конечным продуктом эволюции может быть существо, состоящее из чистой энергии. Живое в том смысле, что оно питается энергией, как и все прочие формы жизни, и разумное… Но мы можем только предполагать, какой оно будет формы – от амебы до подобной богу.
Руководитель ученой бригады взглянул на небо, затем на низкорослых, покрытых бурым мехом аборигенов, настороженно наблюдающих за ним.
– Но мы не можем принять это на веру. Слишком мало данных… Такое важное открытие…
– Должны подтвердить авторитетные специалисты, – закончил за него Шорр Канн. – Может быть, и так, а может, и нет. Давайте сохранять хладнокровие и объективность. Вы умеете говорить с этим существом? – быстро спросил он у вождя сейдрианцев.
– Оно не слышит нас. Разве ты слышишь, как кричат букашки в воздухе, которым ты дышишь, или в воде, которую ты пьешь?
– Но вы сами слышите… это?
– Да, мы слышим его. Оно быстро растет. Скоро мы не сможем слышать ничего другого, кроме него.
– А вы можете сделать так, чтобы и мы его услышали?
– Вы люди, а люди обычно глухи ко всему, кроме собственных голосов. Но среди вас есть один… – Вождь повернул голову с глянцевым мехом и посмотрел прямо в глаза Старку. – Такой же, как все, но не совсем глухой. Может быть, с нашей помощью он что-то услышит.
– Прекрасно, посол, – сказал Шорр Кан. – Ты ведь пришел сюда выяснить, что пожирает вашу звезду. У тебя есть шанс.
Сейдрианцы объяснили ему, что нужно сделать. Он опустился на колени, и его окружили кольцом темные фигуры, державшие в руках черные цветы с резким густым ароматом. В небе змеились полосы света. Старк посмотрел в сияющие глаза вождя и ощутил, что его разум становится мягким и пластичным, вытягивается в чувствительную нить, связанную с сознанием стоявших в кругу аборигенов.
Понемногу он начал слышать.
Особенности человеческого мозга ограничивали его слух, но сейчас Старк был рад этому. Он не смог бы долго выдержать контакт с этим разумом. Даже слабый отголосок ошеломил его.
Ошеломил невероятной радостью этого существа.
Оно радовалось тому, что живет, мыслит и чувствует, что оно молодое, сильное и растущее. Это была радость бытия.
В его радости не было зла, в его силе не было жестокости. Оно высасывало жизненные силы из Вселенной так же легко и естественно, как трава высасывает питательные вещества из почвы. Оно поглощало энергию, не сознавая, что убивает кого-то. Для него не существовало понятия смерти, энергия просто переходила из одного состояния в другое. Оно считало все сущее лишь одним огромным источником, подпитывающим его вечное пламя. Чудовищная сила, заключенная в нем, скручивала саму ткань времени и пространства, искажая ее таким невероятным образом, что разделенное с ним двумястами тысячами лет Солнце оказывалось так же доступно, как и утонувшая в облаках пыли звезда Сейдри.
Оно было очень молодо. И абсолютно невинно. Его интеллектуальный потенциал можно было измерять парсеками. Оно уже осознавало собственное величие. Оно будет размышлять и расти, пока мириады галактик, подобно рою мошек, вьются вокруг него в своей первозданной красоте. И со временем оно начнет творить. Бог знает, что оно создаст, но все его помыслы были светлы и чисты.
Оно было невинно. Но оно было убийцей.
И все же Старка тянуло стать частью этой божественной силы и радости. Он жаждал навсегда раствориться внутри нее, освободиться от собственной оболочки и всех этих жалких страданий, из которых состоит человеческая жизнь. Он уже ощущал, что почти достиг цели, когда контакт прервался и он снова осознал, что стоит на коленях, окруженный сейдрианцами. Мелкий дождь облизывал его щеки, и Старк чувствовал себя ужасно одиноким и несчастным.
Шорр Кан окликнул его.
– Оно живое, – сообщил Старк. – Неизвестный вид жизни. И это означает конец для всех нас, если мы не уничтожим его. И если его вообще можно уничтожить.
Старк поднялся с колен. На обращенных к нему лицах короля Альдешара, ученых и военных экспертов отражался страх и сомнение. Они боялись поверить ему и боялись не поверить.
– И если его действительно необходимо уничтожить, – добавил Старк.
Все протестующе зашумели, но новый звук заставил их замолчать.
С усыпанного змейчатыми огнями неба спускались корабли звездных королей.
– Подождем их здесь, – решил Шорр Кан и посмотрел на Старка. – Пока твой разум пытался покинуть тебя, я получил рапорт с корабля. Генераторы теряют мощность. Потери пока незначительны, но они есть. Интересно, как с этим всем поступят мои собратья-короли.
Собратья-короли торжествовали. Они оставили на орбите Сейдри свои тяжелые крейсеры, чья мощь многократно превосходила силы корабля-разведчика Шорра Кана. Они были очень довольны, что так легко поймали эту хитрую лису.
– Даже если у вас есть оружие, вы не сможете применить его против нас, не навредив себе, – заявил Флейн Фелл.
Он расстался со своими шелками, драгоценностями и золотым венцом, сменив их, как и все остальные, на военную форму.
– Если бы у меня было оружие, я бы непременно подумал об этом, – спокойно ответил Шорр Кан. – Полагаю, вы уже обследовали планету в поисках замаскированных пусковых установок, центров управления и тому подобного?
– Да, разумеется.
– И вы по-прежнему уверены, что человек способен создать эту силу или управлять ею?
– Мы тщательно взвесим все доказательства.
– Это меня весьма утешает. А тем временем прикажите вашим техникам внимательно следить за мощностью генераторов. А заодно и за генераторами моего корабля. И постарайтесь не затягивать с решением.
– Почему? – удивился Флейн Фелл.
Шорр Кан подозвал к себе Старка:
– Расскажи им.
И Старк рассказал.
Короли Внешних Миров – те, что были людьми, – с презрением посмотрели на сейдрианцев.
– С какой стати мы должны верить этим маленьким диким тварям с заброшенной планеты? – возмутился Флейн Фелл. – Что касается вашего так называемого посла…
Он не договорил. Один из королей-негуманоидов приблизился и встал перед ним. В наследство от давних предков ему досталось превосходное мускулистое тело, гордая голова с аристократической звериной мордой и легким намеком на клыки, а также изящный белый мех с серым отливом. Улыбка у него была устрашающей.
– От имени тех немногих королей, которые, как и я сам, являются дикими тварями, я должен заявить, что лишенный шерсти потомок обезьяны – ничуть не менее дикая тварь, чем мы, и не имеет никакого права судить свысока о других расах. Мы сами поговорим с сейдрианцами.
