— Я не желаю быть монстром, Аарон, — вот в чем дело.
— Не желаешь? И в этом-то все дело? Но может, ты изменишь свое решение? Мэгги, проси у меня прощения! Лучше всего — бросься мне в ноги. Когда ты проделаешь все это, возможно, я отпущу и этого старого хрена, и твоих подружек живыми…
— Повторяю: я не желаю быть монстром, Аарон!
— Тогда я принесу в жертву нашему общему делу старого Кеннеди. Старый Кеннеди, а? Как ты к нему относишься?
— Я сделаю все, что ты хочешь, Аарон, только не причиняй ему вреда…
К тому времени Мэгги добралась до Энджи и Сисси. Они были связаны собственными чулками, да так крепко, что у них посинели колени и лодыжки.
Все трое обменялись взглядами. Кого освобождать первой — Энджи или Сисси? Если Энджи была еще довольно бодра и могла постоять за себя, то голова Сисси клонилась все ниже, и даже если бы им удалось вырваться из плена, ее все равно пришлось бы поддерживать при ходьбе.
Мэгги закричала от боли, когда серая тень нанесла ей сильнейший удар по плечам.
— Зачем вмешиваться, Мэгги? Я ведь еще не решил никого освободить.
— Я сказала, что готова на все, лишь бы…
— Сначала ты сослужишь мне службу губами. Подойди ко мне.
— А где ты? — спросила Мэгги, поднимаясь на ноги.
Сила Аарона и впрямь была ужасна. Она решила, что справлялась с ним прежде только потому, что ею владела ярость, когда он убивал кого-то, кто был ей дорог, и Мэгги было уже все равно, жить или погибнуть самой. На этот раз Аарон повел себя изощреннее: захватил в плен ее друзей, но никого из них пока не убил.
— Где ты? — снова спросила она. Мэгги хотелось вывести его из библиотеки. Это дало бы ее подругам возможность освободиться.
Когда она подошла к столу, за которым сидел старый Дэ-ниэл Кеннеди, сзади на нее повеяло холодом. Мэгги обернулась и увидела наконец своего врага. Давно не сталкивалась она с ним в открытом бою: забыла, что он всегда подходит и нападает сзади.
Теперь Аарон стоял прямо перед ней — красивый и элегантный, но его черты были искажены яростью.
Он приподнял голову Дэниэла за волосы и приставил ему к горлу клинок длиной в шесть дюймов.
— Помнишь, Мэгги, как делаются такие штучки? Берется такой вот нож и…
— Я все очень хорошо помню, Аарон. Но я помню еще кое-что: начав кровавую оргию в Новом Орлеане, ты проделал все так, чтобы кое-какие твои деяния приписали Люсьену. Или я ошибаюсь?
Аарон пожал плечами:
— А почему бы и нет? Конечно, такой обман долго бы не продлился, но я вдруг подумал, что ты, узнав об этом, разочаровалась бы в старом товарище — этом, с позволения сказать, царе вампиров, который в последнее время ведет себя, как овечка Долли на заливном лугу.
— Ты льстишь себе, Аарон. Никто из наших никогда не спутает тебя с Люсьеном.
— Давай лучше вернемся к нашему делу, Мэгги. — Аарон выразительно указал острием ножа на горло Кеннеди. — Итак, что ты готова для меня сделать, чтобы я выпустил на свободу этого старого олуха? В этот момент он находится так близко от смерти, что я почти чувствую ее запах.
— Аарон…
— Опять начинаешь свои психологические игры? В этом смысле с тобой надо держать ухо востро. Но игры играми, а я готов прозакладывать душу, которой у меня нет, что прежде чем ты попытаешься вырвать у меня нож или сделать хоть что-нибудь еще, голова этой старой обезьяны скатится с плеч. Это я тебе обещаю.
— Хорошо. Ответь тогда мне всего на один вопрос. Ты вот спрашиваешь, что я готова для тебя сделать. Что ты имеешь в виду, Аарон?
Аарон размышлял, улыбаясь.
— Но я же ясно сказал, еще в самом начале. Прежде всего встань передо мной на колени, Мэгги.
Медленно, не сводя с него глаз, она опустилась на колени.
— Теперь скажи, что сожалеешь о наших многолетних ссорах и идейных расхождениях. Только не поднимайся с колен! Ползи ко мне и говори, как ты обо всем этом сожалеешь.
И Мэгги поползла, понимая, что выхода у нее нет. Аарон не блефовал на этот раз.
Время… Ей надо выиграть время и как следует все обдумать.
— Отпусти его — и я уйду вместе с тобой, — сказала она.
— Давно известно, Мэгги, что ты ужасная лгунья.
Она покачала головой:
— Я говорю правду, Аарон. Если ты отпустишь старика и девушек, я сделаю все, что ты захочешь.
— Как это благородно!.. Но сначала надо получить доказательства того, что ты говоришь правду. Ползи ко мне, Мэгги… На коленях! Теперь ты все время будешь передвигаться на коленях. А теперь поцелуй меня, Мэгги, с огнем и страстью. Этот поцелуй станет залогом будущих ласк.
Она стояла перед ним на коленях, но Аарон не двигался. Острие его ножа находилось в опасной близости от горла старого Кеннеди.
Мэгги дотронулась до щеки Аарона, приподнялась и коснулась его губ. Его рот был холоден, а губы сомкнуты. От них пахло кровью. Это должно было бы распалить в ней жажду крови. Во всяком случае, Аарон думал именно так.
— Хочется крови, Мэгги, а?
— Да, — сказала она.
— Почему бы тебе в таком случае не прикончить Кеннеди? — предложил он.
— Потому что я разучилась убивать.
— Этому нетрудно научиться снова. Поцелуй меня еще раз, Мэгги. Ощути как следует вкус моего поцелуя. А потом… загляни хорошенько в себя.
— Отпусти Дэниэла, прошу тебя. И отведи это ужасное острие от его горла.
— Хорошо! — Аарон отвел клинок от горла Дэниэла.
В следующую минуту, однако, этот же нож он с силой прижал к шее Мэгги. Она с ужасом поняла, что Аарону не составит труда отрезать ей голову.
— Давай же, Мэгги, начнем процесс познания…
Свободной рукой Аарон подтащил Мэгги к себе.
— Если ты убьешь меня, другие из нашего племени убьют тебя. Люсьен…
— Правление Люсьена подходит к концу. Неужели ты этого не понимаешь? Вот тебе пример: разве твой драгоценный Люсьен пришел сюда защитить тебя? У Люсьена нынче вялая кровь и почти не осталось власти. Я провел не меньше века, чтобы научиться генерировать энергию более сильную, чем у Люсьена. Что мне какой-то Люсьен? Если мне захочется убить тебя, я и его убью — так, мимоходом. И тогда начнется мое правление. Так что не зли меня, Мэгги…
Она тяжело вздохнула и посмотрела на него в упор. А потом ее охватил настоящий ужас.
— Отпусти ее, задница! — прозвучал густой, с низкими модуляциями голос Шона.
Глава 19
Шон никак не мог отделаться от вопроса, который сверлил ему мозг.
Кто лежал мертвый при входе?
Он опустился на колени и ощупал тело. Шону впервые в жизни едва не сделалось дурно.
Потом появился леденящий страх: отец! Что они сотворили с его добрым старым отцом? А Мэгги, что с ней? В доме было невероятно тихо. Тихо и темно. Начинал накрапывать дождь, выл ветер, и дело шло к буре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
