«Hic iacet danorum Rex Waldemarus. Primus sclavorum expugnator. Et dominator. Patrie liberator. Pacis conservator. Qui filius sancti Kanuti rugianos expugnavit et ad fidem christi primus convertit…», что в приблизительном переводе значит: «Здесь покоится Вальдемар, король данов, первый победитель и повелитель славян, освободитель родины, хранитель мира, сын Кнуда Святого, победивший рюгенских славян и первым обративший их в христианство…» (Ericsson 1998, S. 384).
Таким образом, с первых же упоминаний ободритов во франкских источниках, упоминается и об их войнах с данами с переменным успехом. С началом саксонского летописания появляются более подробные описания реалий юга Балтики, в которых балтийские славяне традиционно предстают ничем не уступающим соседним с ними норманнами военному потенциалу как на суше, так и на море. Более того, во времена вхождения королевства ободритов в немецкие государства, их войска использовались для войн с данами, как наиболее подходящие и опытные в этом деле (815, 1169).
Однако было бы несправедливо сводить все отношения славян и скандинавов к войнам и вражде. На самом деле, отношения ободритов и данов на протяжении IX–XII вв. в целом имели дружественный и даже союзный характер, так что описанные выше войны скорее представляли из себя исключения (в процентном соотношении войн ободритов с саксами или другими соседними с ними славянскими племенами было в разы больше).
Крайне важным для понимания истории средневековой Балтики является феномен ободритско-датских династических связей. С момента принятия христианства ободритскими князьями в X веке, их династические браки начинают упоминаться в источниках. Надпись на рунном камне из Sönder Vissing в Средней Ютландии сообщает о замужестве Тове, дочери ободритского князя Мстивоя, за датским королём Гаральдом Синезубым во второй половине X века. По всей видимости, связан с датским королевским домом должен был быть и сын Мстивоя, ободритский князь Удо. Его сын Готшалк в 1028 году отправился в изгнание в Данию, где был хорошо принят и участвовал вместе с датским королём Кнутом II в походах в островную Англию и Норманнию. Впоследствии Готтшальк женился на Зигрид, дочери короля Свена Эстридсона. Их сын Генрих также был изгнан из своей ободритской родины и долгие годы провёл в изгнании в Дании. Положение его там в то же время должно было быть очень высоким – в войне со своим противником Круто и для восстановления своей власти над королевством ободритов Генрих полагался на датский флот. Став ободритским королём, Генрих принял участие и в борьбе за собственно датские земли, предъявляя претензии на какие-то области, как на наследство по материнской линии.
Саксон Грамматик указывает, на изначальное наличие конфликтов между Генрихом и его двоюродным братом ярлом Шлезвига (и, соответственно, исторической Англии) Кнудом Лавардом, вылившимся в ряд военных столкновений, но закончившихся примирением. После смерти Генриха, Кнуд Лавард также стал предъявлять права на ободритское королевство и даже добился передачи его ему императором в последние года свой жизни. На дочери Кнуда Лаварда, сестре его ставшего датским королём сына Вальдемара Великого, был женат сын ободритского князя Никлота Прислав, бывший христианином и потому вынужденный покинуть родину. После породнения с датским королевским домом Прислав получил в лен некоторые датские области, которыми в дальнейшем владел и его сын Кнуд (остров Альс и некоторые города на других островах). Возможно, к этой же ободритской династии принадлежала и некая знатная ободритка Астрид, на которой был женат датский король Олаф в XI веке.
Саксон Грамматик упоминает, что на сестре датского короля Вальдемара, самого имевшего русские корни и жену, был женат один из сыновей ободритского князя Никлота – Прислав, бывший христианином и потому изгнанный отцом со своей родины. После этого династического брака Прислав получил во владение несколько датских островов. Достоверно известно, что среди этих островов был и остров Лолланд. У Прислава был сын Кнут (и, возможно, и второй – Вальдемар) известный позже также, как владелец острова Лолланд (Lisch 1858, S. 18–20). Кроме этого, Кнут (видимо названный так в честь своего деда по матери – датского герцога и, на короткое время также и ободритского короля – Кнута Лаварда), сын Прислава, внук Никлота, владел также и островом Альсом, расположенным ближе всего к берегам Ютландии, основал город Рюеборг и, возможно, поселение Кнудсхёвет на юге датского острова Фюн. Из всего этого можно предположить, что по крайней мере Альс, но, возможно, также и другие датские острова между Альсом, Лолландом и югом Фюна – Эрё, Лангеланд и ряд ещё более мелких – принадлежали до Кнута уже и его отцу Приславу. Судя по тому, что на Лолланде, как и на прочих мелких южнодатских островах известен очень обширный слой как настоящей славянской, так и «вендской» (с основой «венд/ винд» – датск. «славянин»), передача этих островов Приславу после его женитьбы на сестре Вальдемара Великого, могла быть обусловлена как раз тем, что на там в это время проживали славяне – другими словами, в подчинение «принятому в семью» славянскому князю были отданы «наиболее славянские» области Дании. Передача датских островов Приславу состоялась всего через несколько лет после вышеописанных разорений этих островов славянами. Владение славянскими князьями южнодатскими островами прослеживается до 1183 года, в котором Кнутом, сыном Прислава была написана одна из грамот.
Любопытно, что в иных случаях ободритские правители получались данами по происхождению не менее чем на две трети. Однако рассматривать это как «чужеродный элемент» тоже нельзя, так как и сами датские правители временами имели не меньший процент славянской крови в своих жилах. Истории ободритов и данов с самых первых их упоминаний и на протяжении веков, оказываются связанными самым тесным образом. Это войны, переселения купцов и другие торговые связи, династические и военные союзы, совместное освоение островов югозападной Балтики – многовековое соседство славян и германцев определяло историю обоих народов, взаимно обогащая и делая уникальными культуры и тех и других.
Династические связи ободритов и данов с X века представляют из себя настолько прочную традицию, что было бы сложно объяснить появление её уже после принятия христианства. Гораздо более вероятно, что истинные причины её были в необходимости заключения мирных договоров с ближайшими соседями, в противном случае представлявшими немалую опасность на границе. Особенно актуальны такие обстоятельства должны были быть для Вагрии и континентальной Англии. Из указанного выше не трудно заметить, что именно ютландская Англия и её столица Хаитабу/Шлезвиг теснейшим образом оказывались связаны с событиями в ободритских землях. Влияние, оказываемое ободритами на эту часть датского королевства, как и наоборот – Шлезвига на ободритов – трудно переоценить. Наиболее наглядно об этом говорят такие исторические факты, как переселение купцов из Рерика в Шлезвиг в 808 году, последовавшее за ним сооружение огромных оборонительных сооружений для защиты от южных соседей по всей датской границе, начиная от Шлезвига, вассальная зависимость ободритов от Готфрида в 808811, три или четыре разорения ютландской Англии ободритами (815, 1043, середина XII века, возможно, также в 1069 году), трёхлетнее правление ободритским королевством Шлезвигским графом Кнудом Лавардом (1129–1131), как и предъявление ободритским королём Генрихом наследственных прав на земли Кнуда (до 1127 г.), ленное владение прилегающим к Англии островом Альс сыном и внуком Никлота.
Учитывая близкое соседство и постоянные торговые контакты континентальной Англии и Вагрии, информация об уходе защищающего гарнизона могла передаваться между обоими областями в течении суток. В силу небольшого расстояния, обилия множества морских бухт, где можно было расположить флот, и отсутствия серьёзных природных преград, нападение как данов на Вагрию, так и славян из Вагрии на Шлезвиг, после этого могло произойти очень быстро, а застигнутая врасплох сторона понести в результате колоссальный урон. Именно этим и объясняется сооружение славянами Вагрии недолговечных жилищ, как и сооружения данами огромных укрепительных сооружений по всей южной границе, начиная от Хаитабу. Потому, обмен знатными заложниками и династические браки были выгодны и даже необходимы обоим сторонам, как гарантии ненападения. Заключение династических браков и нахождение в изгнании знатных персон, в свою очередь, должно было также стимулировать приток в эти области славян – как в составе свит высших лиц, так и просто для призвания колонистов для торговли или освоения пустующих земель.
Такие отношения контакты славян со скандинавскими, прежде всего датскими, землями, хорошо прослеживаются археологией и лингвистикой. Балтийские славяне заметны здесь и как мирные колонизаторы и переносчики высоких технологий керамического производства, о которых уже упоминалось выше.
