- Да ладно, че вы ссыте то. Оформим все в лучшем виде, - непонимающе оглядел нас Геша. Всего-то чурку одного привезти, а у нас только стволов по два на каждого. Да и вообще мы парни крутые...
- Тем, ты же говоришь что там наркотой барыжат, да? - спросил я.
- Да.
- Так а почему там никого не арестовывают? Если вот ты, милиционер, знаешь, что там наркотой барыжат?
- Да не доказа...
- Тем... Чего не доказать-то? - удивился я. Краем глаза видел, как Жека чуть усмехнулся.
- Вот ты знаешь в каких домах наркотой барыжат, и не доказать что там наркотики есть? Там хоть раз с обыском были? Ты же говорил, что задерживать туда ездил кого-то? - продолжил я.
- Там по наводке брали залетного одного, слили его.
- Ну, сами цыгане и слили, - на меня вдруг навалила бесконечная усталость. Не физическая, а состояние такое, когда приходиться повторять очевидные вещи не в первый, и даже не в десятый раз. Вздохнул глубоко, провел руками по лицу, прислонив ладони к глазам, как снимая паутину.
- Тем, ну не только же этот Салаев с цыганья, с наркоты этой, кормится, правильно? Что, никто в милицию из деревни не жаловался что ли? - посмотрел я на него.
- Я не кормлюсь, - сверкнул он глазами.
- Ну хорошо, ты не кормишься. Амельченко не кормился. А Салаев кормится, и наверняка машина у него не ваз десятой модели, да? С зарплатой в восемь тысяч, или сколько сейчас там у вас? А кому он заносит еще? Начальнику твоему? - меня вдруг злость взяла.
Артем молчал. Мы все смотрели на него. Только поскрипывал снег, когда кто-то переминался с ноги на ногу.
- Не знаю я, кому он заносит. Я же с ним не хожу.
- С ним не ходишь, но знаешь же?
- Я не знаю, догадываюсь. Там не только ему.
- Да твои догадки равносильны знанию.
- А теперь скажи, в чем подвох то? Если Митричу бабла отстегивают, зачем ему этого Мишика везти? - снова заговорил Жека.
- А откуда ты знаешь, что его Мишей зовут?
- Да я наугад ляпнул, - пожал плечами Джексон. Так зачем мы нужны?
- Не знаю я, даже не догадываюсь, - Артем выглядел раздраженным, видимо действительно не догадывается. Вот только, - продолжил он, - мне Митрич намекнул, что если мы там кого подстрелим при попытке к бегству, можно не расстраиваться. Говорит, прикроет если что.
"Говорит" - опять машинально передразнил про себя выговор сержанта.
- Ага, - это я уже вслух. А письмо из внутренней почты ты распечатал, с этими его "прикроем"? Мы сейчас туда поедем, завалим кого, а потом когда тебя или меня как злобных фашистов сажать будут, он нас прикрывать будет. Папкой от телекамер.
- Алекс, а ты думаешь, будут сажать? Третий день на острове без телика, и с большой земли ничего. Как вымерли все. Ты вон завалил одного, и чего-то тебя от камер не прикрывают, - вступил в обсуждение долго молчавший Геша, проникшийся серьезностью разговора.
- Я вообще ничего не думаю. Я просто врубаюсь, что мы в блудняк какой-то вписались.
- Давайте на эрэлэску сгоняем, а там посмотрим, я замерз уже тут стоять. Если никто не хочет наркобарона арестовывать, на крайняк можем машину в столб загнать, скажем так и было, не доехали. Да Алекс? - Геша уже подпрыгивал на месте.
- И что? Сегодня не сгоняем, завтра пошлет. Все равно в говне мараться. Или посылаем мы Митрича, говорим, что не хочется. Дальше что? Если мы тут надолго, с ним отношение испортим, - я поежился. Тоже замерз, пока стояли.
- Да, засада..., - протянул Жека.
- Поехали на эрэлэску уже короче. Как там еще сложится, дальше видно будет, - резюмировал Артем.
Залез в батон, сразу стало тепло и уютно. Даже руль узкий не напрягал больше, привык. Выехал с полянки, в который раз удивившись проходимости уазика. На своей я бы здесь и остался. Хотя не, на своей на эту поляну и заезжать бы не стал. И вообще, чем круче проходимец, тем дальше бежать за трактором, вспомнил я поговорку.
По этой дороге я еще не ездил, но ничего нового видно не было. Лес слева, лес справа, ни одной встречной машины. Красота. Проехали всего две деревеньки, одну по виду совсем заброшенную, ни одного дымка над домами не поднималось. Парни молчали, думая каждый о своем. Рация тоже молчала, хотя может просто не ловит, я не разбираюсь. Вглядываясь вперед, я вспомнил, как шел по такой же пустынной дороге в лесу, еще с поезда, и у меня даже зажигалки не было. Вот окажись мы где подальше от жилья, даже костер разжечь нечем было бы, согреться, если б до вечера шел. Тут же попросил у парней зажигалку, на вопрос зачем, ответил мол, на всякий случай. Жека свою хотел отдать, но Тема поискал в бардачке, и протянул мне грязный крикет. Явно в машинном масле руки были, когда зажигалку хватали, зато горела хорошо, я чиркнул пару раз, проверяя. Засунул в карман, и усмехнулся. Всего одна маленькая зажигалка, а уже - дух плюс два, харизма плюс один.
После второй деревни, названия которой я не увидел, сержант толкнул контрактника. Теперь тот, сонно моргая, сидел в прострации. Через какое-то время забубнил что-то себе под нос. После очередного поворота слева показался пологий холм. Я оглянулся, и увидел, как военный вглядывается в окно. Приехали уже, наверное. Увидел знак второстепенной дороги, сбавил скорость, и накатом подъехал к повороту, притормаживая. Узкая дорога змеей поднималась к вершине холма. Сквозь деревья на склоне метров за тридцать виднелась машина, микроавтобус. Рядом суетились несколько человек.
- Назад, Саня, назад! - дал указание Артем. Давай, давай, чтоб машину не палить. Левее прижимайся.
Переключил передачу аккуратно, даже без скрипа в коробке, и внатяг поехал назад. Проехал метров семь, выехав на встречную полосу, вопросительно глянул на Артема. Тот кивнул, и я съехал на обочину, задом чуть загнав в канаву. Даже без душевных терзаний, привык, что машина прет как танк. А даже если встрянет, тут народа пять человек, вытолкать влегкую можно.
- Алекс, в машине, если что, два одиночных, остальные за мной, - скомандовал сержант, и ринулся в лес.
- Дверьми не хлопать! - успел прикрикнуть я, прежде чем двери опять громко лязгнули металлом.
Парни скатились в неглубокую канаву, и, продравшись сквозь придорожные кусты, углубились в лес. Некоторое время еще наблюдал мелькание спин сквозь деревья, потом все скрылись из виду. Стало не очень уютно, одному в полной тишине. Только двигатель потрескивал, остывая. С минуту побарабанил пальцами по оплетке руля. Движения никакого не наблюдалось, но внутреннее напряжение нарастало. Я достал автомат из-за сиденья, положил на руль, и периодически поглядывая вперед и по зеркалам, начал рассматривать уже мое оружие, изучая каждую деталь и царапинку. Автомат был весь в потертостях, металл на углах ствольной коробки протерт до белизны, деревянное цевье в царапинах. Не новое оружие, но я особо не расстроился. Новое не новое, а надежное и безотказное, судя по тому, что в народе говорят, а тому, кто поймает злую остроносую пулю, без разницы будет возраст моего оружия. Да и париться за каждую царапинку теперь не надо, раз потерханный автомат такой. Как раз, пока рассматривал оружие, вспомнился читаный в детстве рассказ о советском воине новобранце, которому вручили поюзаную винтовку с треснутым прикладом, а он очень расстраивался и комплексовал по этому поводу. Но увидев грусть солдата, старшие товарищи ему рассказали, что у всех винтовки как винтовки, а у него винтовка героя, который кучу фашистов из нее завалил, а приклад треснут от контакта с фашистской черепушкой. Чем закончился рассказ я так и не вспомнил, судьба воина героя покрыта туманом воспоминаний, но можно думать о том, что ранее моим автоматом тоже герой какой нибудь владел, и покрошил кучу врагов из него. А не кучу мишеней на стрельбище и бутылок на шашлыках, - мерзко шепнул мне внутренний голос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
