— Нет, — категорически возразил старейшина. — Какой смысл в такой подтасовке? Ведь для большинства людей старых рас не существует в помине. А значит, бессмысленно подставлять то, чего не существует. Здесь надо смотреть по-другому. Ладно, я с Басановыми и еще кое с кем переговорю — глядишь, что-то и присоветуют. Здесь же делать нечего. Что надо — посмотрели. Пойдем отсюда.
Заждавшийся на крыльце пес, дружелюбно помахивая хвостом, встретил ламбушан и последовал за ними к стоявшей у ворот машине. Ни Пашка, ни Алексей не сказали ни слова, когда Пират шмыгнул на заднее сиденье вслед за участковым и пристроился у него в ногах Только при подъезде к Подворью Феофанов поинтересовался причиной, толкнувшей Стаса на странное милосердие по отношению к чужому животному, но тот лишь неопределенно пожал плечами.
Боярыня, изменив сложившимся традициям, встретила машину во дворе и, даже не пригласив приехавших в дом, сразу взяла быка за рога, потребовав полного и немедленного отчета. Выслушав рассказ Алексея, хозяйка Подворья заволновалась:
— Сейчас же надо принять меры защиты. У нас ни вход, ни ограда не зачарованы. Ловушки бы выставить на задворках... Да и детишек надо бы собрать в одном месте.
Приехавшие односельчане сразу предложили помощь в важном деле, но боярыня выбрала в помощники опытного старейшину, отправив молодежь заниматься своими делами. Стас даже облегченно вздохнул, когда своенравная Басанова отказалась от его «услуг», ему было чем заниматься, в отличие от Пашки, который с неприкаянным видом шлялся по двору.
Бумагомарание всегда являлось неотъемлемой стороной государственной службы. Участковому приходилось ежедневно посвящать канцелярщине свыше часа личного времени, не считая различных бумажных дел, возникавших по ходу работы. За недолгий срок службы Стасу стало казаться, что основной целью существования всех вышестоящих органов является изобретение различных форм документации. Множились приказы, директивы, распоряжения и прочие начальственные опусы, несущие в объемистых приложениях образцы или параметры новых документов. Невысокие чины скрипели от злости зубами и перьевыми ручками (по странному повелению начальства требовалось заполнять документацию только чернилами), но не могли избежать печальной участи писарей.
Рашупову на ниве бумагомарания «повезло» вдвойне: если дело хоть каким-то боком задевало интересы Ламбушки или ее жителей, то милиционеру приходилось в дополнение к документам, представляемым начальству, составлять еще один отчет, но более полный, где с учетом милицейской специфики и особых родовых знаний излагались и сопоставлялись факты дела. Каждый месяц таких отчетов набиралось несколько десятков. Требования старейшин оказались во много раз жестче, чем у самого крутого начальника системы МВД.
Стас легко накатал докладную для районного майора и, стараясь учесть всю имеющуюся информацию, сел за отчет для старейшин. Сведения, полученные от Феофанова, а также оперативные и следственные данные четко обозначали складывающуюся версию об объединенной банде нелюди-нечисти, но что-то тревожило охотника. То ли сомнения, высказанные Алексеем, то ли сама беспредельная наглость преступления. Взгляд упал на овчарку, не отходившую от него ни на шаг. Даже попав на Подворье, к вящему неудовольствию боярыни, собака не осталась на дворе или в комнате охраны, а с настороженным видом прошла с новообретенным хозяином в его комнату на второй этаж и устроилась в ногах сидящего за столом участкового.
— Да, если б ты мог говорить, — тихо сказал Стас, — то, наверное, я бы услышал много интересного.
Услышав голос, овчарка подняла морду и печально, почти по-человечески вздохнув, уткнулась носом в передние лапы. Рядом с человеком животное чувствовало себя уверенно и комфортно.
Творческие страдания милиционера прервал Пашка. Ведун деликатно постучал и, не дожидаясь приглашения, вощел в комнату. Не обращая внимания на встрепенувшегося пса, он сел на свободный стул. Стас с тоской посмотрел на односельчанина и стал ожидать, что же тот ему скажет. Близкими друзьями они не считались, но взаимное уважение и общее дело связывало их покрепче обычных дружеских уз.
— Ты извини, если отвлек от важных дел, — вежливо заговорил ведун, — но я тоже кое-чего смыслю в наших делах, и сдается мне, что наше Око Господне что-то не учел, где-то сделал ошибку в выводах.
Участковому такое начало разговора показалось интересным, и он внимательно прислушался к сказанному. Внутри защемило — слова Седова почти полностью совпадали с его мнением, которое он только что перенес на бумагу. Уловив на лице собеседника понимание, Пашка продолжил:
— Я не подвергаю сомнению знания старого Феофанова, но мне почему-то кажется странным, что за несколько дней один вампир осушил несколько человек, к тому же именно однотипных — одни женщины средних лет. Тебе не кажется, что это — странный выбор «меню»? А оборотень? Настоящий гурман — питается исключительно гениталиями. А характер ран на шее? Ты ведь видел следы нападений рыси, диких кошек и им подобных. Что-то мало они похожи на эти. Про чердынских ведьм не скажу — не знаю, чем они отличаются от остальных представителей этого племени, но про Чердынь в наших краях мало кто слышал. Кромешник-морлок, уродливый карлик или карлица — слишком заметны в нашем и так малонаселенном городке. А кто-нибудь их видел?
— Что ты хочешь сказать? Что Алексей ошибается? Или вообще врет?
Взглянув на брезгливое выражение, появившееся на лице Стаса, Пашка осторожно ответил:
— Нет. Обвинять старейшину рода в таком недопустимо, но сомнения все равно имеются. Не поддаются некоторые вещи логике, хоть тресни.
— Ты боярыне свои сомнения высказывал? — поинтересовался участковый. — Она-то баба тертая — сразу разберет, где истина затаилась.
— Не-а. Мои сомнения граничат с обвинением, а это... Сам понимаешь — все голословно и бездоказательно.
Раздраженно отодвинув бумаги, Стас встал. Периодически вылезавшая интеллигентность Седова иногда доставала быстрого на решения и незамысловатого в действиях милиционера. Но высказанная ведуном мысль навевала новые идеи для дальнейшей работы по поиску бесчинствующей нечисти.
— Пойдем к боярыне. То, что ты сейчас сказал, слишком серьезно, чтобы держать в тайне. Сам все ей расскажешь, но прошу тебя без облыжных обвинений в адрес Алексея. Кто из вас неправ или некомпетентен — судить не тебе. И не мне.
Невзирая на слабое сопротивление ведуна, Ращупов подхватил его под руку и повел к двери. Внутренний голос тихо шепнул Стасу, что медлить нельзя, события очень скоро навалятся на них такой грудой, что неизвестно, как обернутся дальше попытки расследования.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
