-Эй, ты оглянись! – рявкнула я воинственно и грозно или, во всяком случае, очень надеюсь, что именно так это и выглядело.
Меня проигнорировали. Да что там проигнорировали! Кажется, для демона я была больше чем пустое место, если такое вообще возможно. Бить в спину я не хотела, но выбора мне похоже не оставили. Демон продолжал бормотать что-то непонятное и чертить кончиком длинного острого кинжала непонятные знаки на груди у… Алана?!
-А вот это ты зря, - процедила я в бешенстве и, высоко подняв над головой булыжник, с размаху опустила его на рогатую голову.
Раздался жуткий хруст, потом хрип, сорвавшийся с губ демона, и вот уже он лежит у моих ног. Когда-то в юности, может быть, и мечтала, чтобы мужчины падали к моим ногам, но вряд ли тогда я могла помыслить, что такое и вправду произойдёт с маленькой поправочной – мужчина пал к моим ногам с раскроенным черепом. Дать оформиться мысли, что я только что, кажется, убила живое разумное существо, было не суждено. Стоило только демону затихнуть, как весь чертёж вспыхнул ослепительным, белым светом, столбом, взметнувшимся в небо.
На миг я ослепла, но, к сожалению, не оглохла, хотя очень хотелось. Этьен костерил меня, на чём свет стоит. К моей затаённой радости, что была глубоко запрятана в душе, на помощь ко мне мужчина не спешил, из чего я сделал два противоречивых вывода – либо повода для беспокойства нет, либо мне и всем тем, кто находится внутри пентаграммы, уже помогать не имеет смысла. Ошиблась дважды.
-Так, мальцы, шустро вспоминаете, чему вас в академии учили и ещё быстрее деактивируем эту проклятущую пентаграмму! – крикнул магистр Норн адептам. – Я не желаю везти обратно трупы!
-Кажется, дело дрянь, - пробормотала я фразу, которая плотно прижилась в нашем лексиконе с самого начала этой операции по спасению.
Осторожно присев на корточки, и наощупь отыскав Алана, я первым делом попыталась прощупать пульс. Влажный от крови рукав рубашки под моими пальцами плавно перешёл в распахнутый ворот, медленно провела выше. Почувствовав под ладонью подбородок мужчины с пробивающейся колючей щетиной, я ловко переместила пальцы и нащупала сонную артерию. Пульс был слабым и каким-то рваным. Глухой всхлип вырвался против моей воли, но второму, готовому последовать за первым, я не дала сорваться с губ.
Яркость света постепенно ослабевала, а вот глаза слезились так, что я едва успевала утирать слёзы одной рукой, вторую неотрывно держала на шее демонолога, контролируя его пульс. Где-то поблизости я слышала оживлённые и встревоженные голоса адептов, вдалеке слышалась ругань наставника, который с помощью зомби и такой-то матери один за другим выводил из строя наших рогатых противников. Судя по ответной ругани, демоны активно сопротивлялись, видимо морально свыкнувшись с тем, что против них шли сражаться ожившие мертвецы. Мне же ничего другого не оставалось, как сидеть и ждать, сторожа дыхание Алана.
-Руби этот канал! – крикнул где-то справа от меня Олив.
-Стабилизируй пятый сектор! Стабилизируй, кому говорю! – надрывно вторил ему Андрас.
Часто-часто моргая, я пыталась разглядеть в гаснущем белом свете мальчишек, что отчаянно пытались предотвратить намечающуюся трагедию. До меня только сейчас, с заметным запозданием стало доходить, что своей необдуманной попыткой помочь жертвам, я чуть было не приблизила их смерть. Видимо со смертью первой жертвы происходила окончательная активация пентаграммы. Да, Алан был жив, но, похоже, демона я и впрямь убила, его смерть и активировала чертёж.
-Идиотка! – в очередной раз отругала саму себя, но тихо, почти шепотом.
-Геля? – вдруг услышала я слабый голос магистра Джейлира. – Какое чудесное видение перед смертью.
Я перевела взор и столкнулась с чуть мутноватым, затуманенным болью и усталостью взглядом карих глаз. Похоже, зрение ко мне вернулось, иначе я не смогла бы разглядеть бледное до синевы лицо демонолога, его тело испещрённое кровавыми узорами. При виде запёкшейся крови меня охватила такая ярость, что в её порыве боюсь, могла вполне осознано и без сожаления повторно прикончить демона, мучавшего мужчину, уже успевшего стать почти родным.
-Только попробуй помереть, - совершенно по-плебейски всхлипнула я, шмыгнула носом и утёрлась рукавом, что был чуть чище, чем руки. – Я тебе этого не прощу! Понял?!
-Поздно, - едва шевельнулись стремительно синеющие губы. – Прости…
Последнее слово совпало с последним выдохом, вдохнуть мужчина уже не смог, но я продолжала ждать, что он вот сейчас сделает вдох. Глаза Алана оставались открытыми, вселяя глупую надежду на чудо, но чуда не было. Вокруг нас суетились адепты, где-то за спиной продолжал гнусно ругаться Этьен, а я не могла оторвать взгляд от бледного лица в обрамлении спутанных русых волос. Разум до последнего отказывался понимать, что пульс под моими пальцами, всё ещё прижатыми к чужой шее, уже не ощущается. Сердце остановилось.
Глава 10. То ли любить, то ли добить.
А Геля осталась одна.
Геля привела колдуна.
Он связал душу с телом и Алан встал и пошёл.
Вот уже не мёртвый встал и пошёл.
Хорошо, что не зомби!
Будь он зомби, всё равно бы встал и пошёл,
Ведь даже зомби могу, могут играть в баскетбол
(песенка о воскрешении из мёртвых бравого демонолога)
Осознание того, что случилось самое страшное и непоправимое, медленно окутывало меня, будто удушливым, ледяным коконом. Мир утратил краски, словно присыпанный пеплом. А внутри было пусто. Совсем. Абсолютно.
Никогда ещё я не ощущала ничего подобного. Когда погиб отец, я была, по сути, ещё ребёнком. Я не видела, как он умер, а на прощании глядя на неподвижное тело, лежащее в гробу в ворохе пурпурных роз и гвоздик, не могла до конца поверить, что это действительно мой отец. Мне всё чудилось, будто всё вокруг плохо срежиссированный спектакль, а стоит чуть-чуть подождать, и папа придёт живой, невредимый, засмеётся так заразительно, как только он умеет…. Стоя рядом с мамой у гроба, комкая подол жутко колючего чёрного шерстяного платья, я прокручивала перед внутренним взором тот момент, что успела придумать в своём воображении. За спиной шептались дальние родственники, укоряли, что бессовестная девчонка не проронила ни слезинки на похоронах родного отца, но ведь им было невдомёк, что в смерть отца я так и не смогла до конца поверить.
Смерть мамы была наоборот чем-то неотвратимым, с чем мне пришлось смириться и покорно ждать, зная, что изменить это я не в силах. День за днём я наблюдала её постепенное угасание, привыкая к мысли, что в скором времени она меня покинет. На её похоронах я тоже не плакала, выплакав все слёзы раньше, когда маме только-только поставили страшный диагноз. Сейчас сдержать слёзы у меня не получалось.
-Как ты мог!? – всхлипнула я, чувствуя себя ужасно беспомощной и жалкой.
Утерев слёзы рукавом рубашки, опять посмотрела на лицо Алана в надежде, что он ещё жив, что я просто ошиблась. Возможно, всему виной была пелена слез, вновь застлавшая мой взор, но мне показалось, что тело демонолога слабо засветилось. Я сморгнула солёную влагу и склонилась над мужчиной, разглядывая странное явление, которому не находила объяснения.
-О, Мёртвый Бог! – услышала я вопль Этьена почти над самым ухом, чуть не вынудивший меня отшатнуться в сторону. – Держи его душу! Быстрее!!! Я попробую снова привязать её к телу!
-Что? – опешила я на секунду, но почти сразу сумела взять себя в руки. – Как мне это сделать!?
Слёзы высохли мгновенно, стоило мне только услышать быстрые и чёткие команды некроманта, упавшего на колени рядом со мной. Магистр Норн сам положил одну мою руку на грудь Алана, ладонью другой руки прикрыл распахнутые карие глаза. Первое время он держал свои ладони поверх моих и направлял мои действия, а когда посчитал, что я смогу справиться без него принялся поспешно связывать силовые нити души с телом.
