Чтоб у меня крылья отсохли, я ведь ещё грудь гордо выпячивала, пытаясь показать свое спокойствие! Там, конечно, выпячивать нечего, но соски-то у меня на месте! Боги, как же стыдно…
— А-а-а. Ясно. Принцесса спешит на свидание с принцем, — я нервно сглотнула, а Торин, все так же издевательски улыбаясь, потянулся и посмотрел в сторону океана, теряя ко мне всякий интерес. Хотя его хитрые глаза периодически пробегали по моей фигуре. — А я-то думал, что такого все нашли в маленькой феечке? А там о-го-го! — усмехнулся оборотень, разговаривая сам с собой.
— Я все слышу! — ещё больше зардевшись, вспылила я. Да и что там такого?! Ничего особенного!
— Так радуйся. Я комплимент тебе сделал, две вишенки, — я попыталась ещё больше прикрыть грудь, но Торину, казалось, мои руки совсем не мешают. — Ночь официально удалась. А теперь беги на свое свидание, Принцесса. Или лети? Да хрен с ним, главное поворачивайся скорее и дай мне оценить остальное, — издевается, засранец! Да они все в этом клане такие… Такие… Аргх!!!
— Извращенец! — не сдержав эмоций, вспылила я. — И нет никакого свидания!
— Да-да, конечно, так я и поверил, — снова оскалился оборотень, задорно виляя хвостом. — И, Элис, это не я хожу полуголый, так что кто из нас ещё больший развратник? Я просто говорю, что вижу, и наслаждаюсь этим!
— Ах, ты!…
— Лети уже, моя бабочка! Давай! Лети-лети! — перебил он меня, шуточно подмахивая руками, словно пытаясь меня сдуть. — Садись там на свои цветочки и устрой им великолепный стриптиз! Лети же!
От такой наглости, я не нашла, что ответить, и, в ярости поджимая губы, улетела прочь, признавая свое поражение!
Вот же (маты-маты-маты)! Да как он?!… Как он?!… Аргхт!
Боги, да в этом клане все поголовно наглые, чтоб их всех бабочки покусали! А я-то думала, Тайк такой единственный! Как же я ошибалась! Чтоб их всех!
Злая и раскрасневшиеся от стыда, я приземлилась около виноградников. Чтоб его! Я снова ошиблась! Здесь не было никаких цветов! Даже вездесущего вереска не было! Черт, меня точно спалили!
От обиды, стыда, злости и недосыпа, я с силой сжала челюсти и пнула ближайший валун, что попался под горячую руку. Точнее ногу.
Больно не было. Совсем. А все потому, что вырвавшаяся на волю тьма рассекла камень пополам, образуя черные трещины в твердой породе.
А за камушком, оказывается, кто-то был…
— Хорошо, пугать больше не буду, — поднялся мужчина с земли, ошарашено глядя на меня самыми красивыми на свете глазами. Оранжевыми и ласковыми, как теплое пламя свечи.
— Рин! — слезы радости (и прочих эмоций) брызнули из моих глаз, и я сорвалась с места, забыв про все проблемы. За одно мгновение я подбежала к дракону и прижалась к родной, горячей груди, которой мне так не хватало.
Большой и сильный. Пахнущий жженым лимоном и каким-то притягивающим парфюмом.
Мой любимый мужчина. Мое золото.
— Я тоже скучал, моя кха'алит, — нежно прошептал он, крепко обнимая меня в ответ и целуя в макушку. Прижался щекой к волосам и с таким упоением вдыхал мой аромат, что я поняла без слов: Рину также не хватало этого, как и мне.
Сентиментальности, чувственности, ощущений… Ощущения единения друг с другом. Словно мы — это одна душа, разделенная пополам, и, однажды встретившись, больше не можем расстаться. Даже пара дней становились чудовищной мукой.
— Как я жил без тебя раньше? — прохрипел Эмраэт, покрывая поцелуями мою щеку и кончиками пальцев гладя по спине.
Я же таяла в его руках, цепляясь за широкие плечи, чтобы хоть как-то удержаться. Стремительно пьянела от каждого его вздоха, прозвучавшего около ушка, от каждого касания. Целовала в ответ мощную шею, пытаясь изо всех сил дотянуться до самой вкусной сладости.
Его губ.
— Любимый, — прошептала я на драконьем языке. Пусть он не был таким же мелодичным, как фейский, но произнесённое "Кха'арнонт" фейерверком зажглось в лавовых глазах, принося мне радость.
Принося ему радость от озвученного.
Ведь так приятно услышать слова любви именно на своем языке. Они становятся более сакральными, глубинными, попадающими в самое сердце. Вмиг вес простого слова возвышался, обрастая новыми гранями, соединяющими с родиной, с привычным уютом и любимым человеком, что только начал познавать твою душу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И это слово становилось первым шагом. Маленьким, но уверенным.
— Кха'ар'ано ту, а Эмраэт, — я погладила его по щеке, не боясь колючей щетины, и была счастлива, видя яркие желтые искры в его глазах.
"Я люблю тебя, мой Эмраэт."
Золотой дракон мягко улыбнулся. Сладко и любовно, а я знала, что он улыбался так только мне одной! Словно не существует никого другого в целом мире. И смотря на эту красивую улыбку, на смягчившиеся черты лица, на глаза, в которых я готова была утонуть, я поймала себя на мысли, что хотела бы видеть все это в своем ребенке. Данная мысль настолько поразила меня, что я невольно смутилась, потупив взор. Но на сердце стало тепло-тепло, словно маленький золотой дракончик уже рос в моем теле… И хотя это не так, представления о будущем ребенке в животе все равно грели душу.
А его "папа" в это время заправил прядь волос мне за ухо, ласково проводя рукой по шраму. Я впервые не хотела убирать его ладонь, ведь не чувствовала опасности. Только защиту.
— Кха'ал'ани ту, а Элис, — прошептал он на драконьем, опустив веки и прижавшись своим лбом к моему. Словно хотел передать все свои мысли мне. И не знаю, что насчёт их смысла, но эмоции я уловила точно.
"Я люблю тебя, моя Элис."
— Ты готова к нашему тайному свиданию? — прошептал дракон мне прямо в губы, специально дразня меня.
— Конечно, мой романтик, — улыбнулась в ответ и притянула мужчину к себе за ворот лёгкой рубашки, наконец касаясь сладких уст.
А нечего было меня дразнить, любимый. Ты теперь от меня так просто не отделаешься. Вороны всегда утащат золото в свое гнездо.
— Не вороны, а сороки, — усмехнулся Рин сквозь поцелуй, снова каким-то чудом прочитав мои мысли.
— Плевать, — и наши горячие губы слились в нежном поцелуе.
Пожар в груди напоминал маленькое солнышко, что разрасталось с огромной скоростью и, под собственной тяжестью, падало вниз, разгоняя всех бабочек. Они мне не нужны. Только сочные, шершавые губы и горячие руки, прижимающие меня все ближе. Ближе. Ближе!
Жарко. И этот жар, расширив сосуды, словно превратил мою кровь в винный шоколад. Сладкий, тягучий и дарящий лёгкое чувство опьянения от секретного ингредиента внутри.
Мы прервались на мгновение, разлепляя веки. Боги, как же он красив! Мой дракон. Мой любимый.
Он напоминал звезду, спустившуюся с небес. Яркий, пышущий пламенем изнутри и обжигающий до боли, но я никак не могла отвести взгляд. Даже если ослепну, хочу смотреть на него до конца. Хочу и дальше видеть, как возбуждённо расширяются зрачки в лавовых глазах, как клубы пара выходят из острых ноздрей и влажного рта, как багровеют щеки и уши, делая его выражение лица таким милым. Даже по-детски невинным, если бы не этот взор. Уверенный, по-королевски властный и до безумия нежный!
— Люблю, — прошептала я, поднимая шелковистые волосы у корней и мягко почесывая дракона за ушком. Даже показалось, что он замурчал от удовольствия.
Я так смущаюсь. Нет, не его мурчания, не своего платья, не тем более интимного чувства, из-за которого предательски дрожали бедра.
Глаза. Его глаза! Они говорили о многом, лаская до глубины души золотыми всплесками в раскаленной магме. А ведь Рин даже не заметил моей полуобнаженной фигуры, сгорающей от каждого прикосновения грубых пальцев, как от настоящего вулкана.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Эмраэту не нужно было мое тело. Ему нужна Я. Целиком и полностью.
И от этого так хорошо!
— Моя куколка, — трепетно, он перехватил мою ладонь, покрывая каждый пальчик будоражащим поцелуем.
Я невольно облизала губы. Ах, не думала, что это может быть настолько сексуально. Особенно, когда взгляд падает на щетину, расстегнутую рубашку… Мощную грудную клетку с сияющими волосами… Густую дорожку у пупка.
