— Да что происходит?! — вскрикнула я, оборачиваясь.
Тайк… Тайк цокнул языком, почесывая затылок и безразлично отвернулся, вместив в сумку последние припасы.
— Не понимаю, почему ты проснулась сейчас? Должна же была проваляться ещё пару часов. Все было бы намного проще… — бурчал он себе под нос, игнорируя меня.
— Тайк, что там происходит?! Почему они сражаются?! — уже кричала я, теряя самообладание.
— Драконы напали на нас, — безэмоционально ответил Серэисель, словно в этом не было ничего такого.
— Как?! Нет, Рин не мог! Он бы сказал мне! И мы заключили перемирие! У него не было причин нападать!
— Были, — он повернулся ко мне, усмехаясь. — Ведь энлиды "Ночного Сераиса" убили его невесту.
— Что?! — я не поверила своим ушам. Убили?! Меня?! — Но я жива!
— Но ящерица об этом не знает, — Талэникель пожал плечами, а после приблизился ко мне, злобно нависая. Я не узнавала в нем прежнего брата. Не могли его глаза быть настолько холодными! — Тем более, он почувствовал твою смерть.
— Но я же…
— Жива. Верно, — улыбка Тайка переросла в безумный оскал, заставивший меня отступить назад. — Но одно хорошее зелье погружает энлида в состояние клинической смерти на четыре часа. Только ты, почему-то, проснулась раньше положенного времени и начала скакать по комнате, уж слишком хорошо соображая, для мертвого. Ты меня удивляешь, Элис. Но не важно. Даже двух часов достаточно, чтобы твой дракоша рассвирепел от боли, сжигающей его изнутри. Тем более, я ведь сам приполз к нему на коленях, весь в слезах, и сказал, что они убили тебя, — он указал пальцем в сторону нашей базы, а после отошёл, выпрямляясь. — Он поверил мне. Чувство потери и ярость заглушили уникальное драконье чутье. Вот бестолочь.
— Тайк… Зачем? Они же поубивают друг друга! — я не могла поверить, что передо мной стоит брат… Тот, кого я считала родным, кого сама спасала, и который защищал меня. Это не мой Тайк!
Или же… он никогда не был моим. Я никогда не знала его истинное лицо.
— Этого я и добиваюсь, — холодно бросил мужчина, окинув меня ледяным взглядом синих глаз. Руки начали дрожать. Я чувствовала опасность, исходящую от него, и судорожно искала то, что поможет мне защититься. Хоть что-нибудь.
— Но они же твои друзья, Тайк! Акан, Мелитель, Лазарит, Дантэк, Ранмар! Они же могут погибнуть! Твоя семья погибнет! Прошу, скажи, что это ламия взбунтовалась! Мы ещё можем все исправить! — но я понимала, что нет. Я хотела верить, но это была не ламия. И никогда не была.
Это истинное лицо Талэникеля.
А значит…
— Это ты убил Маина… — после минуты молчания прошептала я правду, что больно резала горло кинжалом предательства. — Ты, а не ламия. Она была лишь отмазкой. Ты нам врал.
Тайк усмехнулся, скрестив руки на груди. Помотал головой, хихикая себе под нос, и выпрямился, встряхнув кистями. После сделал шаг вперёд и телепортировался вместе со мной, прижав меня за шею к глухой стене. Не больно, но крепко, что не вырваться.
— Говорю же, для мертвой ты слишком умная, — мужчина снова попытался ласково улыбнуться, но не вышло. Былая маска рассыпалась и больше не могла скрыть взгляд, полный безумия и жажды крови. — Да-да, Элис. Твой любимый братик оказался маньяком. Но ведь твоя любовь сможет меня спасти, верно? — дыхание в страхе участилось, а я сжала потные ладони в кулаки, готовясь к худшему. Тайк рассмеялся. — Ох, ну что ты. Не стоит бояться меня, огонек. Я никогда не причиню тебе вреда, моя милая сестрёнка, — он нежно погладил меня по щеке костяшками пальцев, спускаясь к шее. В синих глазах зажёгся неприятный огонь желания. — Я ведь люблю тебя. Больше кого-либо в этом мире. Для меня ты единственная во всей Лаэргии, и никто не будет тебя любить так, как я. Обещаю, ты будешь счастлива со мной, Элис, — он мягко поцеловал меня в щеку, но это поцелуй напоминал укус ядовитой змеи, что вот-вот убьет меня. А он продолжил шептать, периодически целуя: — Мы отправимся далеко-далеко, где нас не найдут. Я дам тебе зелье забвения, и ты ничего не вспомнишь из того, что было здесь. Мы будем жить долго и счастливо. Только ты и я. Навеки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но зачем тебе убивать их? — прошептала я, роняя очередную слезу.
Страшно! Как же страшно! И больно до крика!
Как же так, Тайк? Почему? Почему ты стал таким? Зачем делаешь всё это? Боги, почему?!
Однако, у меня нет выхода. Нужно собраться и придумать план, пока не стало слишком поздно.
Кольцо! Точно! Золотое кольцо, что досталось мне от Рина месяц назад! Надо повернуть его три раза, и он поймет, что я жива! Главное, чтобы Тайк не заметил.
Я медленно начала двигать кольцо большим пальцем, делая вид, что нервничаю, пока мужчина отвечал:
— Я ненавижу их, Элис, — с презрением выплюнул фей. — Ненавижу всей душой. Из-за них я стал таким. Из-за них я стал монстром! Меня с детства использовали, как подопытную крысу, а когда эксперимент отца с "Темной искрой" не удался, то выкинули вместе с матерью в трущобы, как жалкую собачонку! Но им этого было мало! Ты же знаешь, чтобы артефакт подействовал, нужно превратить жизнь обладателя в ад! Верно… тебе это знакомо, — он провел указательным пальцем по моему шраму, заставляя вздрогнуть, чуть не выронив кольцо. Один круг есть. — Вот только меня ненавидела не одна мать, а вся деревня! Стоило мне появиться, как тут же сыпались камни от соседской ребятни: "Смотрите, Сын Змея идёт! Его мать совсем полоумная, а значит и сын такой же! Эй, а покажи-ка нам танец, отродье сумасшедшей!". Я приходил домой весь в синяках, пряча под рубахой полбулки хлеба, заработанной с огромным трудом. Но матери ой, как не нравилось видеть, что я хоть что-то ем. Каждый день, ломая мне кости и избивая до потери сознания, она желала мне смерти, видя во мне лишь монстра. Ты ведь понимаешь меня, Элис? Понимаешь? — боль и злость затмили синие глаза, что пристально смотрели в мои. Я знала эту боль. Прекрасно знала, как никто другой.
— Тайк…
— Только меня не спасли, Элис. Никогда не спасали, — с ненавистью бросил он, не замечая, как дорожки слез бегут по заострившимся скулам. — В 18 лет мне сломали крылья и сбросили с утеса, в надежде, что я разобьюсь об острые камни. Но я выжил. Выжил, используя телепортацию, чтобы потом скитаться вблизи городов и молить у прохожих хотя бы немного еды! Холодный, голодный, никому не нужный. И, представляешь, дорогой папочка, наконец, вспомнил обо мне! А потом запер в этом отвратительном клане, используя, как противоядие для остальных членов. Но никто! НИКТО НЕ МОГ ПОМОЧЬ МНЕ! — выкрикнул Тайк, срывая голос. Я смотрела на него, искренне сочувствуя. Чувствуя его боль, как свою собственную. — Больше сотни лет я ждал этого момента. Я жаждал возмездия, Элис. Ты должна меня понять.
— Я понимаю, — я положила ладонь на его щеку, даже не пытаясь скрыть плач. — Я понимаю тебя, Тайк. Но убийство — не выход. Мы ещё можем все исправить.
— НЕТ, НЕ МОЖЕМ! — вновь зарычал мужчина, но я не испугалась и не убрала своей руки. Осталось лишь немного провернуть кольцо, чтобы все закончилось. — Элис, жизнь ломает! Она сломала и тебя! Только кто-то забывается в алкоголе, кто-то в краже, а я… я убиваю. Меня не исправить. Только будь со мной. Ты единственная, кто понимает меня, и мне нужна твоя любовь больше, чем кому-либо! Подари мне ее, Элис. Прошу тебя.
Я шмыгнула носом, с тоской и отчаянием смотря на брата, чья судьба была так жестока. Он прав. Жизнь ломает.
Но никогда нельзя опускать руки.
— Прости, Тайк, — прошептала я и что есть силы оттолкнула мужчину, ударив в пах, и провернула кольцо в последний раз. Оно засветилось, завибрировало и исчезло, быстрыми золотыми искрами летя к дракону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Т-ты… предала меня… — задыхаясь от боли, прошипел фей, согнувшись пополам.
— Это неправильно, Тайк. Я знаю, насколько больно тебе пришлось, но остальные энлиды в этом не виноваты! Прошу тебя, одумайся! Мы можем начать все сначала! Лишь помоги мне прекратить битву!
— Ты предала меня, — уже более ровно сказал брат, выпрямляясь, и посмотрел на меня так, как смотрят убийцы на будущих жертв. Я в страхе отступила. — А я ведь любил тебя, Элис. Готов был на все, ради нашего счастья. А ТЫ! МЕНЯ! ПРЕДАЛА!
