— Как, — спросил Симон Полосатая Спина, прозванный так из-за шрамов, покрывавших его спину и плечи, в напоминание о побоях, от которых он страдал в Астапоре. — Тринадцать кораблей…это не достаточно. Даже сотни кораблей будет недостаточно.
— Деревянные лошади нехорошие, — запротестовал Роммо, старый джакка рхан(?). — Дотракийцы поскачут.
— Они могут двигаться по земле вдоль берега, — предложил Серый Червь. — Корабли могли бы поддерживать скорость движения колонны и снабжать её провиантом.
— Это сработает пока вы не достигнете руин Бхораша, — сказал Бритоголовый. — После него ваши корабли должны будут повернуть на юг, мимо Толоса и Острова Кедров, и обойти вокруг Валирии, в то время как пешие продолжат идти на Мантарис по старой дороге драконов.
— Теперь ее называют дорогой демонов, — сказал Моллоно Йос Доб. Пухлый командующий Несгибаемых Щитов со своими запачканными чернилами руками и толстым животом был больше похож на писца, чем на солдата, но он был умен не менее остальных. — Очень многие из нас погибнут.
— Те, кто останутся в Мирине, позавидуют их легкой смерти, — простонал Резнак. — Из нас сделают рабов или бросят нас в ямы. Все будет так, как было раньше, или хуже.
— Где ваша отвага? — вскипел сир Барристан. — Ее Светлость освободила вас из цепей. Теперь ваша очередь наточить мечи и защитить собственную свободу, когда она уплывет.
— Смелые слова от того, кто собирается уплыть на закат, — огрызнулся в ответ Симон Полосатая Спина. — Ты обернешься посмотреть, как мы умираем?
— Ваша Светлость…
— Великолепная…
— Ваша Милость…
— Хватит. — Дени ударила по столу. — Никого не оставят умирать. Вы все мой народ.
Мечты о доме и любви ослепили ее.
— Я не позволю Мирину разделить участь Астапора. Мне печально говорить это, но Вестеросу придется подождать.
Гролео был в ужасе.
— Мы должны принять эти корабли. Если мы откажемся от подарка…
Сир Барристан преклонил перед ней колено.
— Моя королева, твое королевство нуждается в тебе. Здесь ты не нужна, но в Вестеросе люди тысячами соберутся под твоими знаменами, великие лорды и благородные рыцари. "Она пришла", — радостно будут кричать они друг другу. — "Сестра принца Рейегара наконец-то вернулась домой".
— Если они так меня любят, они дождутся меня, — Дени встала. — Резнак, позови Ксаро Ксоана Даксоса.
Она приняла принца торговцев в одиночестве, сидя на скамейке из полированного черного дерева, на подушках которые принес ей Сир Барристан. Его сопровождали четеро моряков, несущих на плечах свернутый в рулон гобелен. "Я принес еще один подарок королеве моего сердца", объявил Ксаро, "Эта вещь находилась в сокровищнице моей семьи еще со времен падения Валирии"
Моряки развернули гобелен по полу. Он был старый, пыльный, и огромный. Цвета с трудом различались. Дэни пришлось перейти на сторону Ксаро чтобы понять что на нем изображено. "Карта? Это прекрасно." Она покрывала половину пола. Моря были голубыми, суша зеленой, горы черными и коричневыми. Города были изображены в виде звезд из золота и серебра. Здесь нет Дымного моря — поняла она. Валирия еще не остров.
— Вот здесь Астапор, Юнкай и Мирин, — Ксаро указал на три серебряные звезды рядом с голубым Заливом Работорговцев. — Вестерос… где-то там внизу.
Он неопределенно махнул рукой в сторону дальнего конца зала.
— Ты повернула на север, в то время как тебе надо было плыть дальше на юг и запад, через Летнее море, но с моим подарком ты скоро сможешь попасть туда, где тебе место. Прими мои галеры с легким сердцем и налегай на весла в западном направлении.
Если бы я могла.
— Милорд, я с радостью приму эти корабли, но я не могу дать тебе обещание, о котором ты просишь. — она взяла его за руку. — Отдай мне галеры, и я клянусь, что Кварт сможет расчитывать на дружбу Мирина, пока не погаснут звезды. Позволь мне торговать с ними, и ты получишь хорошую часть прибыли.
Довольная улыбка Ксаро погасла.
— Что ты говоришь? Ты говоришь мне, что не поплывешь?
— Я не могу уплыть.
Слезы брызнули из его глаз и поползли по носу мимо изумрудов, аметистов и черных бриллиантов.
— Я сказал Тринадцати, что ты прислушаешься к моей мудрости. Мне горько узнать, что я ошибался. Возьми корабли и уплывай, иначе ты без сомнения умрешь в муках. Ты не представляешь, скольких врагов ты нажила.
Уверена, что один из них стоит сейчас передо мной, проливая лживые слезы. Осознание этого опечалило ее.
"Когда я вошел в Зал Тысячи Престолов умолять Чистокровных сохранить твою жизнь, я сказал, что ты не больше, чем дитя", Ксаро продолжал, "но Эгон Эмерос, Блистательный, поднялся и сказал: ""Она безрассудное дитя, безумное и непредусмотрительное, и слишком опасное, чтобы жить." Когда твои драконы были маленькими, они были чудом. Выросшие, они смерть и разрушение, пламенный меч над миром." Он вытер слезы. "Я должен был убить тебя в Кварте."
"Я была вашим гостем, ела ваше мясо и мед"- сказала она — "В память о том, что вы сделали для меня я прощу вам эти слова… когда-нибудь… но никогда не позволю угрожать мне снова."
— Ксаро Ксоан Даксос не угрожает. Он обещает.
Ее печаль превратилась в ярость.
— А я обещаю тебе, что если ты не уйдешь до рассвета, мы все узнаем, могут ли слезы лжеца потушить огонь драконов. Оставь меня, Ксаро. Быстро.
Он ушел, но оставил после себя свой мир. Дени снова села на свою скамейку и устремила пристальный взгляд поверх синего шелкового моря, навстречу далёкому Вестеросу.
"Однажды" — пообещала она себе.
На следующее утро корабли Ксаро ушли, но «подарок», который он привез ей, остался в Заливе Работорговцев. Длинные красные вымпелы слетели с мачт тринадцати кораблей Кварта, извиваясь на ветру. И когда Дейенерис спустилась для приема, посыльный с кораблей уже ждал её. Он не сказал ни слова, положив к её ногам черную атласную подушку, на которой покоилась окровавленная перчатка.
— Что это? — спросил Скахаз. — Окровавленная перчатка…
— …означает войну, — сказала королева.
ДЖОН
— Остерегайтесь крыс, мой лорд, — Скорбный Эд указывал Джону путь по лестнице вниз, держа фонарь в вытянутой руке. — Они издают чудовищный визг, если наступить на них. Моя мать имела обыкновение также визжать на меня, когда я был мальчишкой. У нее, должно быть, была такая же крыса внутри, по крайней мере так бы я сказал о ней теперь. Каштановые волосы, глазки-бусинки, сыр любила. Должно быть и хвост у нее был, я только не старался его рассмотреть.”
Черный замок под основанием был связан лабиринтом туннелей, которые братья назвали «червоточинами». Они были темными, мрачными и к тому же глубоко под землей, поэтому «червоточины» почти не использовались летом, но стоило задуть зимним ветрам и выпасть снегу, туннели становились самым быстрым способом перемещения по замку. Стюарды же пользовались ими постоянно. Джон видел это по горящим свечам в отдельных настенных нишах, когда они шли по туннелю, которые распространяли эхо их шагов далеко вперёд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
