Старший Мацумура не хотел, чтобы сын, на которого он возлагал столько надежд, посвящал слишком много времени занятиям тодэ. Хотя, как оказалось позже, и из этого можно извлечь пользу.
В 18 лет Мацумура Сокон женится на молодой красавице Ёнаминэ Тирю, дочери весьма уважаемого и зажиточного гражданина Окинавы. Ёнаминэ считался великолепным знатоком тодэ и обучался у китайского мастера.
Мацумура был отнюдь не первым из тех, кто понял, что истинная традиция боевых искусств находится всё же в Китае, а не на Окинаве. «Паломников», отправлявшихся за секретами ушу в Поднебесную империю, в то время было немало; правда, большинство из них возвращались ни с чем либо обучались весьма поверхностно. Но факт остаётся фактом – окинавцы направляли свои стопы не в Японию за самурайским мастерством, а припадали к источнику китайской боевой традиции.
Прежде всего Мацумура, зная многие неудачные попытки своих предшественников в путешествиях по Китаю, берёт рекомендательное письмо от Ёнаминэ, в котором тот называет имя своего учителя Ван Цзялиня и даже имена тех, у кого обучался сам его наставник. В 1830 г. Мацумура отплывает в Китай, где селится в уезде Путянь. Обучение в Китае резко меняет само отношение Мацумуры к боевым искусствам. Он видит, что за всем этим стоит целая система воспитания человека. На Окинаве, где школы тодэ не являлись столь мощными и уже не несли в себе ту глубину мистической традиции, которая была присуща им в Китае, вся многогранность боевых искусств не была видна. Примечательно, что до того времени ни одна из окинавских школ не имела названия, т. е. не обозначала себя как вполне самостоятельную общность.
Через несколько лет после возвращения на родину Мацумура объявляет о создании школы, которую называет «Сёрин-рю Гококу-ан-тодэ» – «Танское искусство Шаолиньского монастыря». Кстати, произносил он это название на китайский манер (здесь оно дано в японском звучании) и, не желая лицемерить, объяснял, что преподаёт именно китайское боевое искусство. Кстати, сегодня существует одно из современных направлений каратэ, носящее такое же название, но генетически школа Мацумуры и одноимённый стиль каратэ никак не связаны.
Именно Мацумура впервые выносит в название своей школы иероглифы Сёрин ( Шаолинь ), тем самым явственно связывая себя со священным китайским первоисточником.
Правда, столь сложное и к тому же традиционно китайское название не прижилось, и лишь члены школы Мацумуры использовали его. Местные же жители называли школу Мацумуры значительно проще – Сюри-тэ, что значит «стиль (рука) из деревни Сюри». Под этим названием вошли в историю и школы нескольких последующих поколений его учеников. От Сюри-тэ и берёт своё начало ниточка, которая через сто лет приведёт к каратэ.
Из Китая Мацумура привозит несколько комплексов ( таолу ), на основе которых и строит своё обучение. В первоначальной версии его стиля таких комплексов было пять, один из них выполнялся в паре и по китайской традиции включал в себя несколько сотен разнообразных элементов. Но окинавцам такая структура показалась сложной. Дело в том, что на Окинаве испокон веков существовали свои боевые ритуальные танцы. Они могли длиться целый час, но базировались всё же на повторении десятка достаточно простых элементов; кроме того в танце не требовались ни особая сила удара, ни скорость.
Китайская система многочисленных и сложных комплексов с многогранной активной медитацией в чистом виде на Окинаве не прижилась. И Мацумура, понимая это, идёт на нарушение той традиции, которой сам обучался, – постепенно уменьшает количество комплексов, в конце концов сведя их к одному, названному им Пассай (или в другом произношении Бассай), что означает «штурмовать крепость». Комплекс с точно таким же названием ( кит. «чусай») до сих пор существует в одном из северных шаолиньских направлений, которое вместе с переселенцами пришло в провинцию Фуцзянь. Правда, со временем он заметно изменился, но тем не менее мы и сегодня можем встретить в нём движения, сходные с приёмами ката Бассай.
Пользуясь колоссальной популярностью на острове, Мацумура открывает первую общедоступную школу тодэ, куда набирает местных жителей. Обратим внимание: школа существовала абсолютно открыто; в противоположность распространённому мнению занятия боевыми искусствами в те времена не преследовались и школы никто не закрывал. Поэтому многочисленные рассказы о том, как окинавские мастера занимались по ночам, скрываясь от неких преследователей, малоправдоподобны.
Мацумура воспитал целую плеяду учеников, которые и сумели создать характерный облик окинава-тэ. Среди его последователей мы, в частности, встречаем Итосу Анко (1832–1916 гг.) и Азато Анко (1827–1906 гг.) – будущих учителей Фунакоси Гитина, Ябу Кэнцу (1866–1937 гг.) – отменного силача, валившего ударом кулака стену дома.
Школа Мацумуры была по тем временам велика: в ней обучалось в разные периоды несколько десятков учеников, в том числе и дети весьма уважаемых граждан Окинавы.
Создание Мацумурой школы Сюри-тэ словно прорвало плотину в сознании лидеров десятков мелких групп боевых искусств. Полноценными школами назвать их было трудно – нередко они прекращали действовать уже во втором поколении учеников, названий не имели, хотя многие горделиво причисляли себя к Сюри-тэ, ссылаясь на то, что они тоже живут в Сюри.
Тем временем недалеко от Сюри, в деревне Томари (сегодня они слились в один город), возник стиль Томари-тэ, у истоков которой стоял Мацумура Коруку (в другом чтении – Косаку) (1829–1898 гг.). В то время она представляла собой одну из десятков мелких групп, занимающихся китайским боевым искусством.
Обратим внимание – я здесь говорю не о разных стилях, а именно о разных школах, т. е. о группах, руководимых разными мастерами и имеющих различное происхождение. А вот стиль у них мог быть один и тот же. Правда, в данном случае стиль как таковой ещё не сложился – не было стабильного набора ката, характерных методов тренировки, чётко систематизированной техники. Например, Сюри-тэ и Томари-тэ на раннем этапе были столь похожи, что, пожалуй, никто, кроме их патриархов, не мог отличить технику одной школы от другой. Кстати, Мацумура Сокон и Мацумора Коруку были дружны, и Коруку (стиль Томари-тэ) считал Сокона (стиль Сюри-тэ) своим названым старшим братом.
Первые школы жили достаточно мирно, ибо никакой конкуренции друг другу не составляли. Всё различие между ними заключалось в том, что они находились в разных районах. Корнями они уходили практически в один и тот же региональный китайский стиль, а по некоторым версиям, основатели Сюри-тэ и Томари-тэ в Китае учились даже в одной школе.
Окинавские школы
К концу ХIХ в. становится ясно, что на Окинаве начинает формироваться вполне самостоятельная система боевых искусств. До создания крупных школ тот весьма аморфный конгломерат, который назывался «тодэ» или «окинава-тэ», был копией южных, в особенности фуцзяньских, стилей ушу, в свою очередь возникших из северокитайских стилей. Предполагают, что существовали и какие-то чисто окинавские черты, например работа с манрики-гусари (цепь) или кама (серп), но и это достаточно спорно: упражнения с серпами и цепью в Южном Китае были известны по крайней мере с ХVI в., а остатки древних боевых серпов найдены на раскопках Южного Шаолиньского монастыря.
Но вот наступает иной этап – переход от слепого копирования ушу к относительной самостоятельности. Почему относительной? Дело в том, что техника южного ушу навсегда закрепилась сначала в окинавских стилях, а затем проявилась в каратэ.
В специальной литературе ошибочно принято выделять три школы, сформировавшиеся к концу XIX в.: Сюри-тэ, Томари-тэ, Наха-тэ. В реальности дело обстояло намного сложнее. Не существовало, да и не могло – по логике народной культуры – существовать трёх чётко оформившихся школ. В частности, практически все жители Сюри, которые хоть немного были знакомы с боевыми искусствами, гордо заявляли, что они «занимаются Сюри-тэ». В их искренности трудно было усомниться, так как они действительно жили в посёлке Сюри, а следовательно, занимались «стилем из Сюри». А на самом деле под этим названием фигурировал по крайней мере десяток школ и просто временных групп.
В большинстве западных книг, посвящённых каратэ, мы встречаем такую версию: Сюри-тэ и Томари-тэ произошли от северных китайских стилей, Наха-тэ – от южных, поэтому в Сюри-тэ можно наблюдать сравнительно высокие стойки, а в Наха-тэ – позиции низкие, что якобы присуще и соответствующим направлениям китайского ушу. Безусловно, версия стройная и изящная, ибо очень просто объясняет разницу двух ветвей тодэ на Окинаве, а следовательно, и появление различий между такими стилями, как Сётокан (пошедший от Сюри-тэ) и Годзю-рю (пошедший от Наха-тэ). Такова известная китайская традиция разделения всех стилей ушу, да и едва ли не всех явлений китайской культуры, на «южные» и «северные», в то время как коренных технических различий между южными и северными стилями ушу практически не существует.
