— И почему же тогда, по-твоему, хаос и черную некромантию ставят в один ряд гибельных сил? — Вангли улыбнулся.
— Потому, — брезгливо наморщила живую часть лица Оксана, а на мертвой глаз засветился сильнее, — что большинство людей испытывает нездоровую любовь и какой-то омерзительный трепет перед пустыми гниющими оболочками. По-моему — это нездорово.
— Гениально! — расхохотался Стервец, и поскольку был уже несколько навеселе, попытался поцеловать пиратке руку.
— Не начинай того, чего не сможешь завершить, — помрачнела Оксана, и руку отдернула.
— Ладно, — развел руками Фредерик. — И все же ты не желаешь более искать милашку Кайлена? Есть дела поважнее?
— Я не отказалась от мысли угробить ублюдка, но силы тратить более не намерена. Знаешь, с кем он был?
— Подозреваю, — посерьезнел сейцвер.
— И, наверное, верно — это был Провидец, глава банды хаотиков города, недоступный даже для вашей хваленой Канцелярии. Он действительно иногда видит будущее.
— Будущего не существует, — Вангли взмахнул кубком.
— Твое мнение, — загадочно улыбнулась двумя половинами леди-капитан.
— Значит, в теории, если я его найду, ты могла бы потом оказать мне огневую поддержку?
— Риск — дело благородное, долг — идиотское. Ничего не обещаю, но ты можешь меня удивить.
— Даже не знаю, руководит ли мной долг или мысль о том, каким будет лицо толстячка Гийома, если я не разрулю этот бардак.
— Похоже ты рановато ушел из пиратов, — заметила Оксана, начав подозрительно осматриваться по сторонам.
— На суше больше пространства для маневра, — улыбнулся Фредерик. — Так все-таки да или нет?
За столом из теней соткался Синз, махом осушив бутыль Вангли, он сообщил:
— Я знаю, где он.
Сейцвер широко улыбнулся половинчатой красотке:
— Ну вот и искать не надо.
— Уговорил, — хватила пиратка по столу костлявой рукой, — пойду, соберу команду. Встречаемся через час, тут же.
Библиотека Хранителей Знаний. Занимательные пояснения о тайных службах мира
На страже веры
Мы есть последняя грань между простыми подданными Единого и бездной всепоглощающей пустоты, ожидающей еретиков и маловерных. Мы, идущие долиной смертной тени, не убоявшиеся адских врат и смрадного дыхания Пучины избегнувшие.
В каждом верном есть семя, малая толика Его сути. Но лишь один из сотни может найти в себе силы и благодать, дабы дать ростку пробиться и в сем увидеть свое превосходство над рутиной скорбной жизни. Увидеть путь горнего служения, по которому пойти и достигнуть истинной цели Веры.
И лишь у одного на тысячу, из тех, кто сумели воздвигнуть в сердце своем, и душе своей, и разуме своем древо истинной благодати, достанет воли и мужества, бесстрастия и небрежения, дабы идти нашим путем.
Да, братия, вы суть есть истинный щит, кой призван оберегать Империю и все, что в ней, и все, что за ней от козней многочисленной гибели. Гибели, что грозит по воле роковых, скверных сил каждому, в ком есть семя веры Единого и каждого из тысяч прочих ваших братьев-священников, чье служение не менее важно, но менее опасно.
Вы есть те, кто грудью встанет на пути гнилостных ветров хаоса, кто не побоится ступить босою ногой в адское пекло, зная, что спасется. Вы — те, кто посмотрит в глаза Смерти и вызнает у тощего вестника имена прислуживающих ему чернокнижников.
Вы — Инквизиция его святейшества Архиепископа дважды благословенной Алмарской Империи. Вы братия благороднейшей из церквей — Церкви Бога-Защитника, кой дает вам власть над плотью, духом и разумом.
Облаченные великой силой, правом карать и миловать, правом судить и быть неподсудными, вы также обретаете непосильный для слабого груз ответственности.
Вы — взращенные с младых ногтей, дети пахарей и рыцарей, усаженные за одну скамью, уравненные волей Единого и иного долга не знающие, кроме долга перед Матерью Церковью. И иного родства не знающие, кроме братских уз. И любое происхождение, кроме церковной земли, забывшие.
Вы есть те, кто возьмет щит и факел. Возьмет кинжал и плащ. Суму и кормило. Вы есть те, кто будет хитрее любого еретика, сильнее демона, сведущее чернокнижника. Вы есть те, кого никогда не коснется скверна искажения. Те, чьи руки натруженные очистят кладбища и берега. Вы — братья мои, коих принял в объятья Единый, водрузив на плечи самую священную из миссий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Обличенные правом карать, правом брать нужное, правом пытать и правом убивать без иного суда, кроме суда Небесного. Вы те, кто имеет право призвать на помощь любого брата по вере, будь он из боевого ордена или пастырской обители. Вы те, для кого открыт кошель любого имперского купца. Вы те, кто несет великое благо и потому обладает великой властью. Вы те, чье дело выше святости тайны исповеди и любых законов церковных, а паче того — человеческих. Опирающиеся на паству, как на твердую почву крепи благостной.
Вы щит и свеча, и факел, и кинжал Церкви. И да будет ваш путь, братья, начинающихся с этих детских скамей, озарен золотым сиянием Единого! К вящей славе Господней и по Воле Его! Круг сотворяю.
Вводное слово лекции об обязанностях подвижника перед новиатами 5–7 лет в церковной школе Церкви Бога-Защитника, прочитанное командором-инквизитором отцом Бертольдом Кровавым дня седьмого месяца пятого года Господнего 789 от Основания Алмарской Империи, братством оберегаемой
Часть 3. Глава 6. Хаос. Некрос. А побеждает все равно кавалерия!
Шаги глухо отдавались по темным улицам порта, две луны ярко освещали небосвод. Белая и крупная Лунная Леди прибывала. Красный Хас светил во всю мощь, но шел на убыль. Тонко мерцали сквозь редкие облака астероиды, протянувшиеся меж ними. Порт казался пустынным, вымершим или просто затаившимся. Местные жители всегда предоставляли пиратам шанс решить свои дела самостоятельно. Пираты вообще имели в Ахайосе очень особый статус — свободные, сильные, опасные, они были уважаемы бандами и столь же преданы городу. Пираты жили в отдельном квартале, но хорошо принимались и в других частях Ахайоса. Некоторые банды даже оказывали покровительство, «прикармливая» себе пиратов. Например — Безумцы и Ножи, а некоторые пираты были столь могущественны, что оказывали покровительство бандам, например, Оксана Череп — Трупоедам. И когда столь могущественная пиратская легенда решала устроить небольшую разборку, для нее порт пустел в знак уважения, ну и чтобы под руку не попасть.
За пятнадцать минут до времени встречи к Оксане прибыл один из сотрудников Тайной Канцелярии и передал записку от Фредерика — сейцвер просил выступать без него, обещая оказать надежную поддержку на месте. Кости были брошены и отступать леди-капитан уже не могла. Значит, надо было идти вперед и так или иначе покончить с гонцом Пучины.
Чернокнижница была великолепна — она шла на бой, а потому облачилась в «анатомический» нагрудник из черненой стали, плечи ее укрывал расшитый золотом плащ из плотной ткани, а на поясе висели две сабли, откованных специально под ее живую и мертвую руки, усиленных магией и сработанных как артефакты с участием таких уникальных материалов как холодное серебро, сердце гарпии, кости грифона. На голове ее была шляпа с еще более богатым плюмажем, чем прежде, а на руках — краги, усиленные металлическими вставками, высокие ботфорты высекали искры из мостовой, а жюстокор блистал шитьем и ониксовыми пуговицами.
За Оксаной, печатая шаг, шли пятьдесят ее абордажников — по большей части нежить — мертвые пираты, наемники, морские пехотинцы, вооруженные саблями, мушкетами, тесаками, пистолями и гренадами. Они сохранили все свои отменные боевые навыки, но полностью потеряли страх перед чем-либо. Также там была нечисть, например, обворожительная первая-помощница — баньши. Пара призраков, горгулья и другие, с менее известными именами. Рядом с чернокнижницей шел мрачно озирающийся по сторонам, молчаливый Синз.
Их путь завершился в тупике, составленном из глухих фасадов, крупных складских зданий.
