Самой простой гипотезой было предположение — серебряный клинок был не уверен в победе, и его неуверенностью воспользовался кто-то, заинтересованный в конфликте банд. Но для того чтобы найти «того, кому выгодно», требовалось больше информации. До конца дня Вангли общался с информаторами.
Серебряные Клинки были бандой бретеров, дуэлянтов, провокаторов и мастеров клинка. Поединщиков и отчаянных рубак. Недисциплинированные и распущенные хуже пиратов, в основном либо молодые и дерзкие, либо старые и израненные, осторожные. Серебряные Клинки были несравненны в бою один на один и представляли грозную, хоть и недисциплинированную силу. Эта банда прошла множество метаморфоз и в нынешней своей форме воплощала суррогат гольвадийских боевых традиций, им всего досталось по чуть-чуть. Слава турнирных полей Алмарской империи, где рыцари сходились пешими и конными на конвенционном оружии, желая уязвить оппонента и проявить доблесть. Блеск и помпезная показушность шваркарасской дуэльной школы, лучшие бойцы которой были непревзойденным в бою шпагой и стрелковых состязаниях. И наконец скорость и острота ригельвандской уличной драки, где бойцы нередко сталкивались в переулках, молниеносно обнажая сталь рапир и навах, в считанные секунды — пока не подоспела стража, они решали свои проблемы и покидали темные улицы, унося убитых и раненых. Немало эта банда заимствовала от пиратов и наемников, считавших честный бой лучшим способом решить противоречия или изменить свой социальный статус. Серебряные Клинки чтили острое слово, быстрый клинок и галантное обращение, в банду входили мужчины и женщины, и почти все ее члены в равной степени были умелыми фехтовальщиками, поэтами, риториками и соблазнителями. В этом был особый шик и колорит Серебряных Клинков, их с уважением называли самыми опасными франтами города.
У них сейцвер побеседовал с немолодым учителем фехтования, по рождению шваркарасцем, периодически сотрудничающим с Тайной Канцелярией исходя из своего понимания необходимости обеспечения благополучия города:
— Его звали Джереми Хват, один из лучших со шпагой, быстрый, ловкий, но немного трусливый, хоть и наглый, — рассказывал старый фехтовальщик о погибшем клинке. — Они с ножом поссорились в порту — наблюдали оба схватку между безумцем и псами, комментировали, зацепились языками, немного повздорили, договорились встретиться на арене. Меж ними не было ненависти, лишь мальчишеский задор. Грустно, что так получилось.
— А с кем он общался в последнее время? Может, кто-то из его знакомых плохо на него влиял? — поинтересовался Вангли, рассматривая дипломы в лакированных рамах.
— Ты намекаешь на то, паренек, что кто-то мог подговорить Хвата убить ножа, а потом замести следы? — недобрым тоном поинтересовался фехтовальщик.
— Не стоит воспринимать все так буквально, — развел руками сейцвер, не желая ссоры.
— Ты знаешь, может, ты и прав, — морщины на лбу старика проступили явственней. — Он часто бывал на Черном рынке последние несколько дней до смерти. К тому же, в последнее время спутался с ублюдками из Короны.
— Банды, поддерживающей королевский закон? — поднял бровь Фредерик.
— Кучки ублюдков, поддерживающих только свои амбиции, — сплюнул учитель фехтования. — Беспринципных, злобных ублюдков, уж и не знаю, что он там среди них нашел…
Дело начинало становиться чуть яснее. Но картина пока складывалась неясная. Следующими на очереди были Демоницы. Банда очаровательных бунтарок, изучающих темные и запрещенные знания, позволяющие общаться с демонами многочисленных адов мира. По большей части мужененавистницы, они все же были не столь непримиримы, как банда Дев. Их основным желанием было не кастрировать всех направо и налево, а получить возможность свободно практиковать свои науки и жить в мире. Так они, по крайней мере, заявляли. На практике же, в том числе и из-за того, что в жилах многих из текла кровь демонов, разжигающая страсть к злу, это была одна из самых могущественных, амбициозных, беспринципных, к тому же по-женски коварных банд. Демоницы были одной из старейших из «современных» банд Ахайоса, сотни, если не тысячи лет они собирались с мира по нитке, мастерицы темных наук прибывали в банду со всех концов света. Были тут полуобнаженные, татуированные, мускулистые девушки-демоники из Амилании, где ад был одним из отражений Великой Матери и не считался чем-то неприемлемым. Оттуда же приходили задрапированные легким шелком, украшающие себя пирсингом и пришивающие к телу священные тексты на пергамете демонологи (само собой, женского пола), они основали в Ахайосе свои школы, вербовали для банды девочек и учили их призывать тварей адксих бездн ради пользы и развлечения. Были в банде и мрачные, облаченные в балахоны из красной шерсти, исписанной мистическими символами чернокнижницы из Гольвадии, бежавшие от инквизиции и общественного (к слову, заслуженного) порицания. Они чертили в подвалах мрачные пентаграммы и были чуть ли не лучшими юристами города, способными составить с могущественными силами ада надежные контракты. Ходили слухи, что, посвящая учениц в искусство, они заставляли их сходиться с инкубами. Плоды таких союзов пополняли ряды демоников (отпрысков демона и человека) города. Были здесь также хмааларские жрицы, читающие осанны Матери Демонов Феарише и облаченные в одежды из перьев и костей, покрытые ритуальной белой сажей черные ведьмы туземных культов, почитающие плотоядных богов. Всех их сплачивал свободный дух, желание расширить свои познания на грани дозволенного и стремление практиковать свое искусство без запретов и ограничений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мадам Лилит — та самая неумеха, которую поддерживала Тайная Канцелярия, встретилась с Фредериком инкогнито, в одной из тихих кофеен Черного рынка. Это была обворожительная высокая брюнетка с совершенными пропорциями тела, но чуть худощавая, на вкус Стервеца, она была одета в просторное шелковое платье, скорее напоминавшее тунику, перехваченную в поясе ремнем из черненых серебряных медальонов, а обнаженную спину ее прикрывала копна густых, сияющих, черных как смоль волос.
— Все это дело — один сплошной бред и провокация, — безаппеляционно заявила она. — Нам снова строят козни, все эти скоты просто мечтают испортить нам жизнь! Подставить и перебить! Но ничего! Мы их всех переживем и перемелем.
— Если можно, чуть ближе к теме, — Фредерик отпил кофе, незаметно разглядывая грудь демоницы с ярко алыми сосками, проглядывавшими через темную ткань тонкого платья. — Клинок.
— Да, да, — махнула она рукой, украшенной браслетом в виде целующихся инкубов, — само собой это не наша работа. Мне доводилось слышать об исследовании клинка — слабый бес гнева. Скоротечные амплификаторы физических способностей, — у нее сделался комично серьезный вид, не хватало очков в роговой оправе которые бы она сурово поправляла бы, — исполнен явно недавно и ненадолго, дешевый и ненадежный.
— То есть, это не мог быть артефакт, привезенный в город контрабандой? — поинтересовался Вангли.
— Дорогуша, — всплеснула руками Мадам Лилит, — это вообще не артефакт, обычная шпага, в которую какой-то дилетант всадил беса и немного энергии. Кустарная игрушка. Его срок действия, пока бес бы не выбрался на свободу — два-три дня.
— А если бы подобную штуку делал бы кто-то из ваших?
— Ее бы выпороли за непрофессионализм, — сказала как отрезала дилетантка, — правильно проведенный ритуал, с нормальной жертвой, хотя бы в виде кошки, удачно подобранный клинок и научный подход позволили бы сделать все так, чтобы после смерти носителя клинка бес покинул бы шпагу. Разрушив рисунок ритуала, не дав впоследствии опознать признаки демонологии, без ооочень тщательного анализа, который в городе можем только мы провести.
— То есть, ты хочешь сказать, что кто-то намеренно обставил все так, чтобы следы на клинке нашли? — потянувшись на мягких подушках, поинтересовался сейцвер.
— Хм, — демоница почесала затылок, от этого движения ее грудь туго натянула платье, предоставив Вангли наилучший обзор, — похоже, что так, — задумчиво сказала она.
