- Что там? - спросила я.
- Просто смотри, и поймешь.
Дамиан положил руку мне на лицо, поэтому я не могла видеть.
- И тогда уже не сможешь не видеть.
- Дамиан, убери руку.
- Я вынужден тебе подчиниться, потому что ты приказала мне, но, пожалуйста, не смотри, Анита. - Он убрал руку, и я посмотрела.
Никки был прав, в конце концов, я увидела, и Дамиан тоже был прав. Это был одно из тех изображений, которые, стоит единожды увидеть, и уже невозможно забыть. Мне приходилось видеть расчлененные тела, но даже по моим стандартам это было ужасно.
- У нее есть файл с такого рода вещами? - спросила я.
Он нажал еще несколько кнопок, открывая файлы, - все фотографии были такими. Кадры жертв настоящих войн, фотографии с мест преступления, размещенные на веб-е, садомазохизм, но только те изображения, которые были настолько же жестоки, как хроники серийных убийств. Одно изображение на экране сменяло другое.
- Они все такие, - прокомментировал Ники. - Даже у меня есть другие фотографии: женщины, оружие, онлайн мультфильмы. Здесь же только это.
- Ты должна убить ее, - сказал Дамиан.
Мы оба стояли рядом с Никки, уставившись в экран. Я заметила, что глаза Дамиана снова вернулись к его привычному зеленому цвету. Мои, кажется, тоже возвратились в нормальное состояние.
- Она не сделала здесь ничего такого, чтобы заслужить наказание, Дамиан.
- Я не говорил: накажи ее, я сказал: убей ее. Дети-вампиры всегда сходят с ума, Анита. Я не знаю никого, настолько же юного, как она, которым не пришлось бы положить конец.
- Положить конец? Ты говоришь о ней, как о бешеной собаке. Она - не животное.
Он указал на экран.
- Нет, животное. Она выглядит как маленькая девочка, но посмотри, что у нее в голове. Вот это и ничего больше. В конце концов, она найдет способ выпустить то, что у нее внутри, наружу, и тогда пострадают люди.
- Мне нравится малышка Ви, но он прав, Анита. Тот факт, что она была в состоянии так долго контролировать себя, конечно, впечатляет, но давление растет. В конце концов, она не сможет себя остановить.
- Значит, ты согласен с Дамианом, что мы должны убить ее?
Он кивнул головой.
- Ты можешь сделать это прямо сейчас, или можешь сделать это после того, как она кого-нибудь разрежет на куски, но в итоге один из нас должен решиться на это. Она говорила мне о том, что хотела бы с кем-нибудь сделать, и поверь мне, это все, о чем она действительно думает. Я считаю, что чем дольше она не может удовлетворять свое желание хотя бы отчасти, тем сильнее оно становится, и тем больше потребуется, чтобы утолить ее... кровожадность.
- Я не могу убить ее за то, чего она не делала, - возразила я.
- Так же, как ты не позволяла мне убить за тебя Хейвена, потому что чувствовала себя виноватой за то, что отымела мои мозги и недостаточно отымела Хейвена.
Я посмотрела на него.
- Спасибо, после твоих слов на душе стало намного легче.
- Тебе следует или отправить малышку Ви к другому Мастеру, который позволит ей причинять людям боль, или убить ее, чтобы убедиться, что она не навредит никому из твоих людей. Но с разрешением или без него, в конце концов, она это с кем-то сделает.
- Я видел, что она может делать с людьми, Анита, - сказал Дамиан.
- Мы не можем убить ее за то, что она может сделать, - воскликнула я.
Никки нажал еще несколько кнопок и изображения завертелись по кругу на экране, превращаясь в сплошную кровавую кашу, один перепуганный связанный человек за другим.
- Она сидела в темноте, глядя на это, Анита. Единственный настоящий вопрос заключается в том, просто ли она смотрела, или при этом мастурбировала?
Я уставилась на него, оторвавшись от компьютера.
- Это... это извращение. Это... Я не хочу об этом думать, не желаю знать. Блядь, Никки, почему...
- Я хочу, чтобы ты поняла, Анита, это ее страсть. Я не шучу. Это ее секс, или настолько близко к нему, насколько возможно.
- Выключите это, - велела я.
- Ты не хочешь убивать ее, потому что тебе ее жалко. Натаниэль тоже говорил с ней, Анита. Они говорят не об одном и том же. Он как ножны для ее кинжала, но он позволяет ее словам ранить себя. Он позволяет ей рассказывать свои фантазии о нем, потому что понимает, что она лишь выглядит как ребенок. Что бы ты сделала, если бы она заполучила Натаниэля один на один? Что бы ты сделала, если бы она сделала это с ним?
- Прекрати, - попросила я.
- Мне нравится Натаниэль, и если с ним что-нибудь случится, это убьет тебя. Сожаления рождаются из тех решений, когда ты знаешь, что тебе следовало бы поступить иначе. Не прими одно из них.
- Я не могу убить ее за то, что она может сделать, Никки.
- Я могу, - сказал он.
- Она же тебе нравится, - возразила я.
- Да, и я понимаю ее лучше, чем ты. Анита, если бы ты не превратила меня в Невесту, поимев мои мозги, мне бы тоже не стоило доверять. Я - не сексуальный садист. Мне не нужна боль или страх, чтобы наслаждаться сексом, но мне нравилось обладать властью над людьми. Я гордился тем, что могу причинять боль и получать от людей любую информацию. Я приходил в возбуждение, ломая сильных, пока они не становились слабыми. Это была моя фишка, но все ломаются, Анита. Если у тебя есть навыки и достаточное количество времени, нет такого понятия, как кто-то не сломленный.
- И у тебя были эти навыки, - сказала я.
Он пожал плечами, насколько ему позволяли мышцы туловища.
- Да, были, но у нее они еще лучше. Ты понимаешь меня, Анита? У малышки Ви они лучше, потому что она провела последние 800 лет, практикуясь.
- Анита, - Дамиан дотронулся до моего плеча, заставляя меня посмотреть на него, как до того Жан-Клод, - знаешь, как говорят, дело мастера боится?
- Да, - отозвалась я, но это единственное слово было скорее шепотом.
- Валентина - мастер своего дела.
ГЛАВА 31
Я заставила их прекратить разговоры о Валентине, но одна лишь мысль о том, что Натаниэль позволял ей нашептывать ему на ухо фантазии серийного убийцы, чтобы снять часть ее напряжения, едва ли не переполнила чашу моего терпения на сегодняшний день. Я хотела крикнуть им обоим, что с меня на сегодня довольно. У нас и так хватало проблем. Если бы Валентина причинила ему боль, я бы убила ее, но убийство было бы слабым утешением после того, как ему был бы нанесен вред.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
