— Господа, — сказал Карл интригующим тоном, не отрывая взгляда от ристалища. — Я давно знаю, что человек, которого мы называем Ратибором — не князь Ратибор. Просто нам с Алкуином известно, где сейчас находится настоящий Ратибор. Кто-то слышал, чтобы рыцарь сам называл себя этим именем.
— Нет, Ваше Величество, сам он представился рыцарем инкогнито, — ответил граф Оливье. — Но если мне не изменяет память, Ратибором его назвал именно князь Бравлин, с которым он сейчас так красиво дерется. Произошло это, когда мы пытались посетить рыцаря в его палатке.
— И все же, настоящий князь Ратибор находится сейчас в Тоскании, где ведет трудные переговоры с тосканским герцогом от имени своего кагана. Это мне известно точно. Переговоры направлены против нас. И я не могу оставить их без внимания. Тогда кто же этот человек в действительности, хотел бы я знать?
— Трудно сказать, Ваше Величество, — развел руками Оливье, хотя и его восхищенный взгляд был тоже прикован к двум рыцарям, чья схватка стала таким украшением турнира. — Я лишь смею надеяться, что это не тот самый гипотетический рыцарь-бретер, которого все боятся, но которого никто не знает.
— Надеешься? — переспросил Карл.
— Надеюсь, — подтвердил граф, — потому что этот человек вызывает у меня симпатию хотя бы своим поведением на Божьем суде и вообще подчеркнутой скромностью при достаточно высоком рыцарском мастерстве. Скромность всегда была мне приятна, Ваше Величество. Самый скромный из наших рыцарей — герцог Анжуйский, одновременно и лучший боец.
— У меня сначала возникали мысли, что под этим инкогнито скрывается мой племянник… Но Алкуин постарался доказать мне невозможность такой мистификации. Теперь я и сам вижу, что это не Хроутланд. Он всегда был жаден до славы. И непременно уже заявил бы о себе каким-нибудь подвигом. Ах, как красив этот поединок!
Поединок двух князей был и в самом деле красив и зрелищен для тех, кто хоть раз в жизни держал в руках тяжелый рыцарский меч. Тому же, кто предпочитает дубинку, он мало что говорил, ибо человек видел просто хаос бессмысленных ударов и защит, тогда как специалист оценивал их как высокое и великолепное, многим недоступное мастерство.
— И вообще мне начинает казаться, что это дерутся два славянских князя… — сказал Карл уже вполголоса.
Между тем на маленьком участке ристалища, окружив бойцов, собрались все стражники и герольды, и даже Сигурд следил за боем с завистливым восхищением. Он отлично понимал, что не сможет так же драться, окажись победителем любой из бойцов, и просчитывал возможности, как избежать схватки. План у него уже был готов, и это вселяло в Трафальбрасса уверенность и презрение к противникам. Но, чтобы план удался, Ратибору необходимо было оказаться победителем. Впрочем, Бравлина дан не так опасался. Главное, не допустить старика до мечного боя. И даже в мечном бою его можно победить, потому что Бравлин уже откровенно устал, и у него не будет времени, чтобы восстановить силы. Но Сигурду нужен Ратибор! Тогда герцог сможет красиво и эффектно отомстить за все унижения последних дней.
Впрочем, к этому все и шло. Возраст Бравлина сказывался все заметнее. Вагр начал задыхаться и уставать, тогда как его противник только наращивал темп и усилия.
— Добей его, Ратибор! Снеси ему голову… — злобно крикнул со стороны Сигурд.
— Ты не сможешь победить меня, — тихо сказал пославянски Годослав вагру.
— Я знаю. Убей Сигурда!
— Я сделаю его смешным. Пусть на него показывают пальцем.
— Лучше — убей. Он слишком злопамятен. И побереги силы.
Мечи снова скрестились, высекая искры из стали, и вдруг неожиданный боковой удар просто разрубил меч князя вагров почти посередине. Бравлин отступил назад и снял островерхий славянский шлем. Жест признающего свое поражение. Годослав поклонился противнику, вложил меч в ножны, снял металлическую рукавицу и с уважением пожал Бравлину руку.
Герольд объявил победителем рыцаря-инкогнито.
Теперь осталось только два претендента на звание победителя турнира. Стражники подвели им коней. Оруженосцы передали новые копья и щиты. Сигурд сразу обратил внимание, что на сей раз его противник взял в руки не простое копье, а тяжелую рогатину, способную пробить и щит и доспех при достаточной мощи столкновения. Ту самую рогатину, что стояла в палатке. Значит, это страшное оружие специально для него припасено…
Торжественной поступью приблизился главный герольд, чтобы дать традиционные последние указания. Внезапно герцог Трафальбрасс жестом остановил его и, в нарушение всяких правил, громко произнес:
— Я желаю до начала схватки обратиться к королю Карлу Каролингу, — и посмотрел в королевскую ложу, до которой было всего шагов десять.
Карл слышал его слова. Герольд вопросительно посмотрел на короля. Тот кивнул.
Сигурд начал говорить, не подъезжая ближе, чтобы его было видно и слышно на ближайших берфруа, где его так нелюбезно встретили сегодня, хотя только вчера провожали с восторгом.
— Ваше Королевское Величество, я благодарю вас за предоставленную мне возможность продемонстрировать силу датского оружия здесь, на турнире.
И он поклонился.
Карл тоже слегка склонил голову, не понимая, что замыслил Трафальбрасс.
— Я победил всех соперников, с которыми меня угодно было свести судьбе, и, думаю, что заслужил в свой адрес добрые слова.
— Остался последний бой, — как маршал турнира, вмешался граф Оливье. — До его окончания нет смысла говорить о том, что вы заслужили.
Оливье чувствовал, что герцог неспроста начал вести себя нетрадиционно, и пытался разгадать эту загадку, но, боясь провокации, взял огонь на себя, чтобы не поставить в неприятное положение короля.
— В том-то и беда, Ваше Королевское Величество, что я прошу вашего суда в деле чести, так как не желаю принимать участия в этом последнем поединке.
Карл даже встал. Встал и Оливье. Громкий шепот осенним ветерком прошелестел по берфруа, но сразу стих, потому что зрители боялись пропустить хоть слово Сигурда. Назревал какой-то скандал, и каждый желал знать все в подробностях. Простые люди всегда обожают наблюдать скандалы в высшем обществе, чтобы самим чувствовать лучше и выше после этих скандалов.
— Объясните… — сухо сказал Оливье.
— Ваше Величество, — словно не замечая маршала, который с ним разговаривал, продолжал Сигурд, — вы сами спрашивали меня про рыцаря-бретера, приехавшего на турнир.
Карл опять кивнул, по какой-то причине не желая разговаривать.
— Так вот, Ваше Величество, я утверждаю, что этот человек, которого все зовут князем Ратибором, на самом деле продажный наемный убийца. Вы все сами видели, с каким мастерством он владеет оружием. Убивать — его профессия, Ни один воин или рыцарь не может сравниться с ним во владении оружием. Его нанял князь Годослав, чтобы убить меня. И у меня есть тому доказательства, Ваше Величество. Король и граф переглянулись.
