Николь понимала, что, перебравшись на спину биота, не сумеет уже обезопасить себя от падения. Чтобы проверить, она подтянулась повыше и ухватилась рукой за выступающую деталь. Рука легла прочно. Оставалось понять, выдержит ли этот выступ ее вес. Николь попыталась опробовать его прочность, придерживаясь другой рукой за шнур. Пока ничего.
Ухватившись за выступ на панцире заднего сегмента, Николь осторожно подтянулась вверх, ослабив хватку за самодельный шнур. Придерживая ногами тело многоножки, она потянулась к следующему выступу. Ноги заднего сегмента отскочили от стенки, но многоножка держалась.
Перебираясь с сегмента на сегмент, Николь дважды повторила процесс. В последний раз она ощутила короткий испуг — многоножка, дернувшись, отступила на несколько сантиметров к краю ямы. Не дыша, она дождалась, пока биот остановится, и начала перелезать на сегмент, находившийся уже снаружи. Она еще ползла, когда биот снова пошел. Покатившись с него, Николь завопила:
— Аллилуйя!
Стоя на окружавшей Нью-Йорк стене, Николь разглядывала бурлящие воды Цилиндрического моря и удивлялась, почему никто не отвечает на ее просьбы о помощи. Автоконтроль на приемопередатчике свидетельствовал, что с ним все в порядке, однако три попытки связаться с остальными членами экипажа не привели к успеху. Николь знала о связи все, что положено знать космонавту. Ответа не было — значит сейчас в шести-восьми километрах вокруг никого нет и релейная станция «Бета» не работает. «В противном случае, они услышали бы мой сигнал, даже находясь на „Ньютоне“.
Она попыталась уверить себя, что экипаж, конечно, на корабле, готовится к новой вылазке, а станцию «Бета» скорее всего разрушило ураганом. Однако беспокойство оставалось: все-таки после начала таяния льда прошло сорок пять часов, а в яму она попала целых девяносто часов назад. Почему же никто не хватился ее?
Николь искала в небе геликоптер. Теперь там появились облака — этого они и ожидали. Таяние Цилиндрического моря изменило погоду внутри Рамы. Стало теплее. Поглядев на свой термометр, Николь заметила, что чувства ее не подвели — было четыре градуса выше нуля.
«Вероятнее всего, — мысли Николь снова обратились к ее коллегам, — они скоро вернутся. Надо держаться поближе к стене, чтобы меня заметили». Николь не стала тратить время на обдумывание других, не столь вероятных стратегий. Подумала недолго, что на корабле могло случиться серьезное несчастье, и теперь искать ее некому. «Но тем не менее, — сказала она себе, — мне придется действовать именно так. Они непременно появятся».
Чтобы скоротать время, Николь взяла образец воды и исследовала его. Органических ядов, обнаруженных первой экспедицией, было очень мало. «Может, их было много, пока я сидела в яме, а сейчас все выпали в осадок». Так или иначе в воде их практически не оказалось. Николь отметила про себя, что в случае необходимости сильный пловец может переплыть это море без лодки. Потом вспомнила об акулообразных биотах и прочих обитателях моря, о которых сообщал еще Нортон, и решимости разом поубавилось.
Несколько часов Николь расхаживала около моря. А когда присела перекусить манно-дыней, обдумывая средства извлечь из ямы остатки дыни, если ее не спасут через семьдесят два часа, услышала какой-то крик, доносившийся из Нью-Йорка. Первая ее мысль была о докторе Такагиси.
Николь вновь воспользовалась передатчиком. Ничего. Снова поглядела на небо, разыскивая геликоптер. И все еще спорила с собой — оставлять или не оставлять свой обзорный пункт на стене, когда услышала новый крик. На этот раз она точнее определила место, откуда он доносился. Заметив положение ближайшей лестницы, она направилась на юг — прямо в центр Нью-Йорка.
Николь еще не скорректировала в своем компьютере карту Нью-Йорка, поэтому, миновав кольцевые улицы вокруг площади, остановилась возле октаэдра и ввела сведения обо всех своих открытиях, в том числе и об амбаре с его ямами, а также все прочие подробности, какие только сумела припомнить. Едва закончив, она принялась восхищаться красотой прихотливого восьмигранного сооружения, как услышала еще один крик. Теперь он скорее напоминал визг — звук был бы весьма странным для Такагиси.
Она побежала через площадь, стараясь по памяти придерживаться направления на звук. Когда она приблизилась к сооружениям на противоположной стороне площади, звук повторился. На этот раз она расслышала и ответ. Узнала и голоса, похожие на звуки, которые издавали крылатые создания, посетившие ее в яме. Осторожным шагом направилась Николь в сторону звуков. Они доносились оттуда, где были решетчатые петли, привлекшие к себе внимание Франчески Сабатини.
Менее чем через две минуты Николь стояла уже между двумя небоскребами, соединявшимися понизу частой сеткой, метров на пятьдесят поднимавшейся в воздух. В метрах двадцати над землей в ловушке корчилось вельветовое тело птицы. И лапы ее, и крылья запутались в пружинистой сетке. Заметив Николь, птица вскрикнула. Вторая — та, что была покрупнее, — кружила возле вершин зданий и тут же нырнула вниз.
Николь прижалась к фасаду, когда огромная птица опустилась возле нее. Она что-то сердито бормотала, словно бы ругала Николь, но не нападала. Потом послышался голос вельветовой птицы, и после короткого разговора огромное линолеумовое создание отлетело на карниз метрах в двадцати от Николь.
Успокоившись, но и приглядывая краем глаза за птицей побольше, Николь подошла к сетке и принялась разглядывать ее. Разыскивая Такагиси, она не могла уделить ей достаточно времени, так что теперь Николь впервые получила такую возможность. Сетка была сделана из упругих на ощупь канатов сантиметров четырех толщиной. В ней были тысячи пересечений, и в каждом находился узел. Они оказались чуть липкими, но все-таки не настолько, чтобы Николь могла предположить, что эта сетка предназначена для ловли летучих созданий.
Пока она разглядывала низ сетки, оставшаяся на воле птица, пролетев над головой Николь, опустилась возле пленницы. Осторожно, чтобы не запутаться, она подергала когтями канаты — потянула и повертела не без труда. Потом линолеумовая птица переместилась к запутавшейся, без успеха попыталась разорвать или развязать узлы, удерживающие ее товарку. Затем отступила назад и поглядела на Николь.
«Что она делает? — спросила себя Николь. — По-моему, она пытается объяснить мне…» Николь не пошевелилась, и птица повторила все действия заново. На этот раз Николь могла быть уверена, что ее просят помочь высвободить попавшуюся. Она улыбнулась и махнула рукой. Оставаясь у подножия сетки, Николь связала несколько прядей, потом вновь развязала их… обе птицы разразились одобрительными воплями. Она повторила операцию дважды, а затем показала на себя и вельветовое существо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
