— Все признаки указывают, что это здесь, — говорил Антриг возбужденно. — Помнишь, Джоанна, я сказал, что жизненная энергия начала перетекал в Кимил? Но ведь эта Башня как раз стоит неподалеку от Кимила. Энергия наверняка текла сюда. Теперь все становится на свои места.
Джоанна села на своем лежбище, но подниматься не желала. Закутавшись в свою накидку, она обвела взглядом помещение. Ее глаза на некоторое время остановились на раскаленной плите, на которой стоял помятый медный котелок, в нем что-то булькало. Там же был чайник, который начинал закипать. Чашка с чаем стояла и на столе, за которым сидел Виндроуз. Судя по тому, что чашка не пускала пар, можно было заключить, что Антриг уже давно поднял и пил чай. Потом Джоанна посмотрела на дверь, которая вела наверх, в помещения для пленников. Дверь была покрыта слоем паутины. Ага, сообразила девушка, Антриг так и не зашел туда. Но ведь печати на двери больше не было. Уходя, церковники забрали ее с собой. Впрочем, стены тут наверняка были пропитаны заклятьями, которые ослабляли действие всякого волшебства. К тому же у Антрига они будили не слишком приятные воспоминания.
Весь день Антриг был довольно молчалив. Видимо, он все еще переживал, что перебил молнией столько народу в поместье Сердика. Джоанна подумала, что эти воспоминания легли на него, подобно клейму, подобно печати.
— Здесь для него самое подходящее место, — наконец нарушил тишину Антриг, — конечно, Церковь за Башней присматривает, но не слишком внимательно. Конечно, на Башню можно подумать в самую последнюю очередь. Это куда более лучшая маскировка, чем чудовища в цитадели. Как говориться, под лампой темнее всего. И Сураклин знает толк в хитростях.
— К тому же если кто-то и пустится искать компьютер или просто Сураклина, первым делом начнут искать в лесу, если не… — Но с другой стороны, сюда просто так не подойдешь, — продолжал Антриг, — ведь Кимил недалеко. Нет, все-таки надо искать в Цитадели.
Джоанна принялась в задумчивости перебирать в руках содержимое своего ридикюля, который она использовала вместо подушки.
— А мне кажется, — задумчиво сказала она, — что компьютера нет ни здесь, ни там. Ведь мы там уже дважды искали, сам подумай. И на земле, и под землей смотрели.
— Ни там, ни здесь, — с усмешкой повторил чародей, глядя на носки своих изрядно побитых башмаков. — Отсюда до Тилратина, и назад. Из твоего мира в мой. И ни тут, ни там, — Антриг поправил очки, — но тогда где же искать эту чертову машину, если не здесь и не там?
Глаза их встретились.
— Может быть какое-то иное измерение, не пространство, не время, которого мы пока не знаем? — тихо сказала девушка.
— А ты откуда знаешь о таких вещах? — глаза Виндроуза округлились.
— Да об этом в комиксах пишут.
— Да, между разными мирами есть небольшие пространства. Это похоже на воздушный пузырь железной отливке. Такие измерения существуют, но они очень недолговечны, ведь Вселенная тоже движется, развивается. Но где ее искать? Энергия выкачивается одновременно из твоего и из моего мира, куда она течет?
— А может, он сделал такое измерение, такой пузырь? Или нашел его?
— Скорее всего нашел. И он наложил заклятье, которое не дает мне догадаться о существовании такого пузыря, — тут печаль испарилась из глаз Антрига, уступая место энтузиазму и азарту охотника. — Понимаешь, насколько я знаю, я единственный, кто может запросто разгуливать по Пустоте, я могу чувствовать вселенную. Сураклин этого не может. Он способен только взад-вперед, из одного мира в другой, но понять действие вселенной он не в состоянии. Впрочем, это тоже целый пласт знаний. Кое-кто из волшебников имеет в голове обрывки этого знания, как кто-то умеет вызывать нашествие лягушек, кто-то — бурю. Но все равно…
— В ты можешь найти этот пузырь?
— В том-то вся и трудность, — покачал он головой, — чтобы увидеть это, я должен сначала знать, как выглядит такое измерение, только тогда я смогу разглядеть и систему защиты, которую он, конечно же, там оставил. Я должен знать форму, размеры пузыря. Даже нужно знать, как он попадает внутрь. Все это очень важно, поверь. Конечно, такие вещи Сураклин держит только в своем уме, а поникнуть туда — это не орех расколоть.
Джоанна посмотрела на чародея, испытывая какое-то странное волнение.
— Мне кажется, что он программирует вход туда. Только как, — простонала она. — Вообще-то человеческий ум знает три измерения: длину, ширину и высоту. Но компьютер не человек, для него даже самое нереальное предположение может быть стоящим, если оно в конце концов оказывается верным. Компьютеру ничего не стоит предположить, что существует некое четвертое измерение. И путем каких-то математических и логических расчетов он в состоянии обнаружить это измерение. Если конечно, как я уже сказала, оно есть.
— Как волшебники, — невесело сказал Антриг, — или как сумасшедшие. Послушай, а эти ваши компьютеры, это не мозги сумасшедших людей?
Джоанну такой вопрос поставил в тупик, и она даже не знала, что ответить на него.
— Я не знаю, — наконец отозвалась она неуверенно, — но там все строго. Там математические расчеты, которые называются уравнения, и на основе этих самых уравнений…
— А ты можешь начертить эти уравнения? — глаза мага прямо-таки впились в нее. — Можешь хотя бы нарисовать, что там нужно? Какие-нибудь чертежи, если они есть?
Джоанна испытывала зуд в руках, такой зуд одолевал ее всегда, когда она инстинктивно предчувствовала удачу.
— Можно бы, — сказала она, — но только мне нужна бумага и карандаш.
— Тут есть бумага. Она вполне пригодна для черчения, листы большие.
— Но для этого нужно еще разграфить лист. На это уйдет черт знает сколько времени. Аж, если бы я знала, я принесла бы сюда калькулятор, а тут еще и считать замучаешься. Ну кто знал, что такое будет?
— Ничего, у меня есть счетные кубики. Когда я был в Меллидэйне, один математик научил меня пользоваться ими. Это быстро, и ошибиться никак невозможно. Подожди, сейчас я схожу, принесу бумагу.
Антриг резко поднялся и направился к двери, но тут же со стоном оперся на Джоанну: сломанное в схватке с Богом Мертвых ребро еще напоминало о себе. Джоанна схватила его за обе руки, и они простояли так минут пять. Никто не вымолвил слова, но каждый знал, что их свербит одна мысль: скоро им придется столкнуться с Сураклином и эта догадка, возможно, только приблизила их к разгадке тайны.
Джоанна вдруг почувствовала, как по ее щекам текут слезы — только теперь она поняла, что любой человек, даже такой сильный как Антриг, тоже подвержен травмам, подвержен смерти. Теперь она по-настоящему поняла желание Сураклина стать Компьютером и избавиться от бренного тела. Там можно жить вечно — стоять в каком-нибудь укрытии и повелевать другими, не думая о болезнях и старении тела. Нет, хватит думать. Да, Керис был прав, когда говорил, что размышления иногда приносят только вред.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
