Раиса опять поклонившись ему, - что ж она так кланяется? будто я - ее помещик, хозяин? подумал Митя, - пригласила за стол, отведать, что Бог послал.
Митя пробормотал, что ему нужно идти и есть он не хочет, но понял, что застолья не избежать, да и ел он давно, вернее, совсем не ел: кофе они выпили с Верой...
Митю провели в большую комнату, где было вполне прилично для средней руки семьи - стенка, тахта, телевизор Темп, цветной...
Неужели Анатолий за три года не купил Сони или Панасоник?..
Митя удивился. Вообще в комнате было незаметно присутствие приехавших из загранки, - ни одной вещицы не было...
Стол был уже уставлен к его приходу.
Настоящее российское застолье: грибочки и холодец, два салата, селедка под шубой, пироги, маринованные огурцы, в одной та
релке два сорта колбас и только заграничными были две бутылки:
виски и полиэтиленовый литровый контейнер с содовой.
Митя давно ничего подобного не ел и чуть руки не потер от предвкушения,- аж слюна наполнила рот.
Раиса увидела его загоревшиеся глаза и запела: все своими ручками Риточка заделала, до единой капелюшечки. Кушайте на здоровье, как вас? Дмитрий?..
- Александрович... - подсказал Митя.
Первый тост произнесли за Аничку. Она сидела тут же на довольно стареньком высоком детском стульчике и возила пальцем по тарелке с салатом.
Потом выпили за аничкину мамочку, потом за бабушку, потом... за папу. Какого?... Не уточнялось.
Рюмки были с хорошую четвертинку, и Митя "поехал".
Он как можно твердо сказал: за Анатолия!
За столом наступила тишина и Раиса вдруг снова запела-запричитала: ой, да знаю я все, Митрий...
- Зовите меня Митя, - разрешил он.
Раиса обрадовалась: вот-вот, Митя, мне так и дочка говорила... Да чего тут таится-то, все свои! За папу, Аничка, за твоего папаню - Митю!
- Мама, я же говорила, - не лезь! - Закричала Рита и щеки ее пошли пятнами, - мы сами с Митей разберемся!
Митя хоть и был в подпитии, однако ему не понравился этот хозяйский тон Риты, - она говорила подстать Нэле.
... Почему к нему вяжутся такие трудные бабы? Одна Вера! Только
она! Нежная, тонкая, только его, и ничья больше.
Ему уже перестала нравиться даже его дочь Аничка, он и пьяной головой, но понял, что Аничка - УЖЕ НЕ ЕГО ДОЧЬ. Она - их.
А Раиса и Риточка пытались споить Митю окончательно, чтобы он проснулся у них в квартире, и все решилось само собой.
За те полтора-два года, что Рита и Анатолий провели в Союзе, отношения между мужем и женой не улучшились, а ухудшились.
Анатолий купил себе квартиру, хотя Раиса уговаривала его не выписываться от них и не тратить деньги зря, - их хибару вот-вот должны снести, а им дать жилье в соседних строящихся домах, - так было обещано.
Анатолия же заело как старую пластинку: нет, твердил он, я мечтаю отсюда поскорее отвалить - я вас видеть не могу.
И это было так.
Правда изредка он приставал к Риточке и она давала ему, но это была чистая физиология.
Итак, Анатолий ненавидел Ритку, тещу Раиску и... скажем мягко,
- был равнодушен к "своей" дочери.
Чем больше девочка становилась человечком, тем явственнее проступали в ее личике зловредные митькины черты: его нос, глаза, рот, волосы... Ну и крепкая же у этого поганца порода, думал Анатолий, рассматривая девочку, и злился, злился, до одури.
А тут еще эта хитрожопая дура-теща: как увидит, что он смотрит на девочку, так и начинает сусально сюсюкать: ой, Толичек
(был Толиком, теперь в ранге повысила - стал ТОЛИЧЕКОМ, недобро
усмехался Анатолий), смотришь на Жаночку? Вылитый папка! Ну, все
твое: и носок, и роток, и глазыньки!..
Анатолию очень хотелось треснуть тяжелым предметом ее по голове,- еле сдерживался.
И однажды понял, что больше ни дня не сможет провести здесь,кого-нибудь грохнет и присядет лет на десять-пятнадцать.
Он поспешил с кооперативом. Дал взятку. Деньги понадобились немалые, но у него они были. Мебель он из загранки привез, все хозяйственные причиндалы - тоже.
Этим ничего не оставит. Пусть их Митька обеспечивает.
И съехал.
Вот таково было состояние дел в семье у Риточки.
Она звонила Мите не для того, чтобы он пришел сюда и остался насовсем. Она знала, что это невозможно. Да и что бы он дал ей, останься у нее в семье? Шиш с маком! - Вот что бы он дал. И еще его семейка бы Рите понаддала! Она хотела переспать с ним, чтобы он остался ее любовником и Анечка узнала бы, кто ее папа.
Поэтому спаивала Рита Митю. И вообще, у нее опять начались нервные срывы: мужчин не было. Не то, чтоб за ней уж никто не ухлестывал, нет! Начинали, но увидев ее психованность, нерв
ность, да еще подергивания... - сбегали, потому что в основном
это мужики были простые и таких женщин пугались.
Анечку Раиса утащили спать, заставив поцеловать "папу" или "дядю", но та ни того, ни другого целовать не хотела и смотрела на Митю каким-то взросло злым взглядом, - будто что-то понимала и этого папу-дядю уже ненавидела.
Этот взгляд дочери отрезвил Митю. И когда Раиса, притворно потягиваясь, заявила, что надо хотя б проведать забойщиков,
ушла, Митя поднялся и тоже притворно нехотя сказал: Ритуля, я
побежал, мне все же не в двенадцать ночи домой появляться! Бегу.
Буду скоро, но не очень. Надо слетать к маме, она ждет. После приезда - заскочу, теперь адрес знаю.
Его еще мучала мысль об Анатолии, но он не спрашивал. И о звонке Вере, - но время было уже не для звонка на работу... Молодец он, что дал ей ключ, но ведь она такая! - Не войдет без
него... Хорошо бы вошла. Он открывает дверь, а там - Вера, любимая Вера!
Но Риточка безапелляционно заявила: сначала мы трахнемся, а потом беги, куда хочешь, - к тестю, теще, хоть к е.... матери!
И стала быстро раздеваться. Митя почувствовал себя полным идиотом, когда она, бросив на тахту простыню, разлеглась голая,
совершенно бесстыдно.
Она и впрямь пополнела и это ей шло, и фигурка у нее была не из плохих, - все это Митя отметил, но! Трахаться? Он же любит Веру?!
И он одетый сидел и тупо смотрел на Риточку, а та уже в томлении извивалась как кошка, которой немедленно нужен кот.
Митя цинично и спокойно подумал, что проще трахнуть ее и освободиться, чем начинать разговоры-переговоры, которые закончатся истерикой.
Он вздохнул и стал раздеваться. По мере того, как он снимал части одежды, он ощутил сначала некоторое, потом более сильное... а когда остался безо всего, - возбуждение, - чисто от женского молодого тела, к которому уже хотелось прикоснуться.
Митя свершил действие вполне хорошо, не наспех, - Риточка с ее страстями раскачала его, - и они кончили в полной гармонии.
