даже в наше время продолжают унижать их достоинство, сексуализировать и обесчеловечивать их, подкрепляя тем самым стереотип «мадонна/шлюха». Они оценивают с точки зрения привлекательности даже фотографии изувеченных трупов жертв Джека-потрошителя, заявляя, что «красота явно не представляла интереса для уайтчепельского убийцы…»: «Мэри Джейн Келли была красива, Страйд – мила и… по крайней мере, привлекательна… Другие же его жертвы были невзрачными пьяницами»[377]. Такая позиция развязывает авторам руки: они считают себя вправе похотливо гадать, часто ли эти женщины занимались сексом до убийства. Они позволяют себе забыть о том, что эти женщины были чьими-то дочерьми, женами, матерями, и называют их «старыми пьяными кошелками», которых Джек «всего-то убил, а потом выпотрошил»[378]. Они делают из убийцы знаменитость и считают, что он оказал услугу своим жертвам, ведь они «близко познакомились с одним из самых известных людей на земле»[379]. История Джека-потрошителя, по сути, не что иное, как рассказ о глубокой, всепоглощающей ненависти к женщинам, а одержимость нашей культуры его легендой лишь нормализует эту ненависть.
Мы так свыклись с фигурой Джека-потрошителя, неуловимого и непобедимого убийцы, что даже не задумываемся о том, что он по-прежнему среди нас. В цилиндре и плаще, орудуя окровавленным ножом, он существует рядом с нами – на лондонских постерах, билбордах, автобусах. Бармены называют в честь него коктейли, магазины помещают его изображение на вывески, туристы со всего света совершают паломничества в Уайтчепел, чтобы пройти по его стопам и посетить музей, посвященный его зверствам. Мы наряжаемся в его костюм на Хеллоуин, воображаем себя им, отдаем дань его преступному гению и даже смеемся над убийцей женщин. Но, приглашая его в свою жизнь, мы также принимаем систему ценностей, существовавшую в 1888 году, – систему, внушавшую женщинам, что они не имеют ценности и не достойны уважения или почтительного обращения. Мы поддерживаем идею о том, что «плохие» женщины заслуживают наказания, а «проститутки» являются особым подвидом женщин.
Чтобы сохранить легенду о Джеке-потрошителе, мы заставили себя забыть о его жертвах. И это делает нас пособниками убийцы. Повторяя расхожий миф о Джеке-потрошителе в газетах, документальных фильмах и в интернете, рассказывая о нем школьникам и даже не ставя под сомнение происхождение этого мифа и источники, не задумываясь о том, насколько надежны свидетельства и домыслы, способствовавшие его зарождению, мы не только усугубляем несправедливость, совершенную в отношении Полли, Энни, Элизабет, Кейт и Мэри Джейн, но и закрываем глаза на самую зверскую, животную форму насилия.
Только возродив память об этих женщинах, мы заставим Джека-потрошителя замолчать. Вернув жертвам голос, попытавшись понять их и увидеть в них живых людей, мы сможем отнестись к ним с должным уважением и состраданием. Жертвы Джека-потрошителя никогда не были «всего лишь проститутками»: они были дочерьми, женами, матерями, сестрами, возлюбленными. Они были женщинами. Они были людьми, и, поверьте, этого более чем достаточно.
Жизнь в предметах
После того как тела Полли, Энни, Элизабет, Кейт и Мэри Джейн были обнаружены, полицейские унесли их с мест преступления. Жертв раздели и составили перечень найденных при них вещей. Поскольку первые четыре жертвы были найдены на улице, полицейские также составили опись всех их личных вещей. Мэри Джейн Келли была убита дома в одной ночной рубашке, поэтому для нее такой перечень не составляли.
Эти предметы – последний отпечаток жизни, моментальный снимок всего, чем дорожили эти женщины, всего, что хоть как-то помогало им в их полной неопределенностей жизни.
Полли
• Черная соломенная шляпа с черным бархатным кантом
• Коричневое свободное пальто с семью крупными пуговицами и узором в виде мужчины, стоящего рядом с лошадью
• Платье из грубой полушерстяной ткани
• Белый фланелевый шейный платок
• Голубые шерстяные чулки в рубчик
• Две нижних юбки – серая шерстяная и фланелевая. На обеих надпись, нанесенная по трафарету: «Ламбетский работный дом»
• Коричневый корсаж (короткий)
• Фланелевые панталоны
• Мужские сапоги с эластичными резинками по бокам, с обрезанными голенищами и стальными набойками
• Гребень
• Белый носовой платок
• Осколок зеркальца
Энни
• Длинное черное приталенное пальто до колен
• Черная юбка
• Коричневый корсаж
• Еще один корсаж
• Две нижние юбки
• Большой карман-кошелек, который носили под юбкой и завязывали шнурками на талии (пустой)
• Высокие ботинки на шнурках
• Красно-белые полосатые шерстяные чулки
• Белый шейный платок с широким красным кантом
• Муслиновый лоскут
• Частый гребень
• Гребень в бумажном чехле
• Обрывок конверта с двумя таблетками внутри, печатью Королевского полка Сассекса и почтовым штампом от 28 августа 1888 года
Элизабет
• Длинный черный жакет из шерстяной ткани с меховой оторочкой и пришпиленной к нему бутоньеркой: красная роза и белый адиантум
• Черная юбка
• Черная креповая шляпа, набитая скомканной газетой
• Клетчатый шарф, завязанный узлом слева
• Темно-коричневый бархатный жакет
• Две светлые саржевые нижние юбки
• Одна белая нижняя рубашка
• Белые чулки
• Сапоги с эластичными резинками по бокам
• Два носовых платка
• Наперсток
• Кусок шерсти, намотанный на картонку
• Ключ от амбарного замка
• Огрызок карандаша
• Одна маленькая и шесть крупных пуговиц
• Гребень
• Сломанный гребень
• Металлическая ложка
• Крючок (от платья)
• Муслиновый лоскут
• Пара клочков бумаги
Кейт
• Черная соломенная шляпа, окантованная зеленым и черным бархатом, с черными бусинами и черными шнурами для крепления к голове
• Черный шерстяной жакет с воротником и манжетами, отороченными искусственным мехом, с карманами, отороченными шелковым плетеным шнуром и мехом, и крупными металлическими пуговицами
• Зеленая ситцевая юбка с тремя оборками и коричневой пуговицей на поясе, с узором из фиолетовых астр и золотистых лилий
• Белый мужской жилет на пуговицах
• Коричневый жакет из полушерстяной ткани с черным бархатным воротником и коричневыми пуговицами
• Серая пышная нижняя юбка с белым поясом
• Очень старая зеленая юбка из шерсти альпаки (вероятно, ее носили как нижнюю)
• Очень старая и поношенная голубая юбка с красными оборками и легкой саржевой подкладкой (вероятно, ее носили как нижнюю)
• Белая ситцевая нижняя рубашка
Панталон и корсажей не обнаружено
• Пара мужских ботинок на шнурках. Правый ботинок зашит красной ниткой
• Лоскут тонкого красного шелка, видимо, шейный платок
• Один большой белый носовой платок
• Один белый носовой платок с красно-белой вышивкой по краю
• Два кошелька-кармашка из небеленого хлопка с завязками
• Один кармашек из плотного льна в бело-голубую полоску
• Коричневые чулки до колен в рубчик, заштопанные белой хлопковой нитью
• Два маленьких голубых мешочка, сшитых из плотного хлопка
• Две короткие черные глиняные трубки
• Одна жестяная банка с чаем
• Одна жестяная банка с сахаром
• Один жестяной коробок из-под спичек, пустой
• Двенадцать лоскутов белой ткани, некоторые с пятнами крови (менструальные тряпицы)
• Один лоскут грубого белого льна
• Один лоскут бело-голубой рубашечной ткани, обработанный с трех сторон
• Один лоскут красной фланели с воткнутыми в ткань булавками и иголками
• Шесть кусков мыла
• Один частый
