Внутри блок-универсала, под клавиатурой, возле нижнего края – совсем маленькая, в половину почтовой марки молекулярная плата, соединённая тончайшими, почти незримыми нитями с чем-то вроде коммутационного узла для сигналов, исходящих при замыкании кнопок и сенсоров.
Мария всё это видела и понимала, точно так, как опытный инженер с одного взгляда способный назвать предназначение и технические характеристики любой детали на шасси лампового радиоприёмника.
Сейчас её это нисколько не удивляло. Так и должно быть. Она захотела – и поняла устройство созданного, может быть, за десятки, а то и сотни тысяч лет до Рождества Христова прибора глазами его изобретателя или наладчика. Пусть те же сотни тысяч лет в аггрианской империи отсутствовало само понятие технического прогресса, но было ведь время, когда существовали и у них изобретатели и конструкторы!
Теперь нужно нажать вот эту, эту и эту кнопки, именно в таком порядке, дать сигнал отмены и ровно за две секунды повторить комбинацию в обратном… Методом случайного подбора и за тысячу лет не угадать.
На полированном золоте крышки возникла таблица из двадцати с лишним пунктов. Слева значки, справа поясняющий текст. Как, допустим, словесная расшифровка текста на основе азбуки Морзе.
– Вот тот полный код, про который нам Лихарев говорил…
Марина с Ингой дружно ахнули от неожиданности. Будто им предъявили лампу Аладдина или назвали пароль «Сезам, откройся!».
– Как ты это сделала? – спросила Вирен, глядя на Марию недоумённо, пополам с недоверием.
– Не знаю, – честно ответила та.
А Марина вдруг расхохоталась:
– Ну, фокусница! И зачем, интересно, нам это нужно?
Девушки опять посмотрели, и до них дошло! Пояснительный текст был на аггрианском языке! Вот действительно фокус. На самом ведь деле – кто в незапамятном прошлом вообще подозревал, что когда-то на одной из планет Галактики возникнет русский, да какой угодно язык?
– Это называется облом! – удивительно спокойно сказала Мария. – Дайяна аггрианский, конечно, знает. Сильвия с Лихаревым, наверное, тоже. А нас научить не успели…
– Что же теперь – к Сильвии обращаться? – иронически произнесла Инга. – Она нам спасибо скажет и «игрушку» элементарно отнимет!
– Да нет, подождите, – возразила Маша, – не на ней одной свет клином сошёлся. Левашов, например, и Воронцов смогут, наверное, Валентина отыскать и заставить сделать перевод. Да зачем Лихарева искать? – вдруг сообразила она. – Завтра твоему (не смогла она даже в такой момент не «поддеть» Марину) Михаилу Фёдоровичу скажем – он при нас Сильвию попросит, и ничего она у нас в таком случае не отберёт. А от «Братства» нам, глядишь, ещё и благодарность какая-нибудь выйдет. Сколько лет прошло, как Сильвия на их сторону перешла, а дальше её уровня с блоками и шарами не продвинулись. А теперь благодаря нам все до уровня Дайяны и выше подняться смогут…
Инга сидела молча, как бы не слыша, о чём говорят подруги.
«Но это всё хорошо, – продолжала думать Мария, – однако случится только завтра, и не придётся нам самим хоть на время ощутить себя умнее и могущественнее всех».
От разочарования, от глупой шутки судьбы она опять потянулась к бутылке с ликёром. Выпьем ещё, теперь как бы с горя, покурим и спать разойдёмся. Обидно, но что поделаешь? Александр Иванович не всё ей тогда объяснил. Можно силой желания заставить произойти маловероятное, но практически осуществимое событие. Внутри самого блока объективно имелась доступная любому подсказка, вроде загадочной картинки, замаскированной путаницей посторонних линий, она захотела увидеть нужные закономерности – и получилось. Но потребовать, чтобы у тебя в памяти вдруг обнаружился полный русско-аггрианский словарь, которого там никогда не было, – это за пределами любой вероятности.
– Стоп, девки, стоп, – сказала Инга, прикуривая сигарету и не отводя глаз от дисплея, – а я ведь кое-что разбираю! Вот это слово я видела, и это… А вот это, кажется, означает – «сильный, крепкий»… А дальше… – она пожала плечами.
– Откуда?
– Я вам не говорила, что Валентин одно время заигрывал… Нет, не в том смысле, он и без заигрываний от любой из нас что угодно мог получить, только его это не интересовало. Он меня вербовал осторожно, в комнату к себе приглашал, разные интересные вещи рассказывал, о своей прежней службе и о том, как и что дальше может получиться у тех, кто ему помогать станет…
– Ну и что? – спросила Марина. – Он не только с тобой эти разговоры вёл…
– А то, что у него как раз был нужный нам словарь! Он нечто вроде дневника вёл или научный труд писал как раз на аггрианском. Я открытую тетрадь с этими закорючками увидела и спросила… Он мне и ответил. Язык Валентин очень нетвёрдо знал, а ему приходилось, когда Главная База без специального персонала осталась, со всеми компьютерами и прочими устройствами самому разбираться. Вот он и сумел в памяти одной из машин словарь найти и распечатать…
– И что? – не выдержала обстоятельности подруги Мария.
– А то, что я этот словарь, просто от любопытства, полистала. Именно полистала, запоминать и заучивать не пыталась…
– Я всё поняла, – воскликнула Маша. – У тебя в памяти… Если бы ты смогла снова увидеть… Давай попробуем, вдруг…
После нескольких мучительных и неумелых попыток пробудить память Инги, та вспомнила не меньше двух, а то и трёх сотен слов, только, к сожалению, среди них оказалось слишком мало нужных. Из всех перечисленных на дисплее функций смогла с подобием уверенности разобрать только две.
– «Сильное подавление осознанного (осмысленного) мыслительного (разумного) состояния (поведения, процесса). Контроль… Власть…
– Какой контроль, чего? Власть – чья, над чем?
– Откуда я знаю. Не соображу даже, «контроль» и «власть» – к одной функции относятся или к разным. Тут же предлоги всякие, служебные слова, усиливающие или снижающие значение существительных. Язык по типу и конструкции совсем не русский, нельзя вообще поручиться, что и остальное нужно понимать, как нам кажется. Дальше полная абракадабра, – кусая губы, ответила Вирен. – И вот это: «Неограниченное (беспредельное) перемещение (движение, изменение положения)…» Всё, сестрицы, конец на этом. Ничего больше не осталось в голове. Или слишком быстро словарь листала…
– Или Валентин пресёк твою самодеятельность. Представь, что ты в кабинете полковника Ляхова стала бы папки с документами просматривать, а он бы вдруг вошёл…
– Там бы похуже, наверное, было, – согласилась Инга.
– Но всё же кое-что, – подбодрила подруг Марина. – К тому, что мы уже имеем, – неплохо. «Подавление осознанного мыслительного процесса» – я так понимаю, у любых существ? Подавление, а не «стирание», если Инга не напутала. Вот здесь и вот здесь нажимать. Жалко испытать не на ком…
– Сейчас испытаем, – с несколько зловещим видом сказала Мария. – Помните, «дядюшка Арчибальд» предложил к нему обращаться в любой момент. Вот давайте и обратимся. А то все сейчас куда-то разбежались и чем-то занимаются, одни мы скучаем…
– Ну, не так уж и скучаем, – не согласилась Марина. – А сходить можно, почему и нет. Поговорим, спросим кое о чём. Глядишь, внесём свою лепту в прояснение обстановки. А если он вдруг агрессивность проявит, тут мы его и «подавим». Потом и к Сильвии обратиться будет можно…
– Значит, решили. А «неограниченное перемещение» нам пока не нужно, хотя, скорее всего, именно так «старшие» с Таорэры на Землю попадали и обратно. – Мария окончательно приняла на себя руководящую роль, и Марина с Ингой эту «узурпацию» очевидным образом приняли. – Значит, теперь быстренько по комнатам, пистолеты на всякий случай возьмём, оденемся поприличнее, – на самом деле, троица выглядела весьма завлекательно, но не для того, что они задумали. У самой Маши хоть нижняя часть шортами прикрыта, а у подруг и для «Мулен Руж» чересчур откровенное неглиже.
– Только не переборщите, никаких камуфляжей и ботинок. Простая домашняя одежда, сарафанчики или брючки с маечками. Ночь на дворе, и мы никуда специально не собирались…
О пистолетах Мария сказала специально. Всё та же психология, какой их тщательно учили на Таорэре, и в «печенегах», Воронцов с Натальей, Майя и Татьяна, везде – применительно к разным обстоятельствам. Если человек, тем более – «слабая девушка», надеется на огнестрельное оружие, значит, никаких более мощных и эффективных средств нападения и защиты у неё нет. И Арчибальд, более-менее зная о способностях Сильвии, Удолина, Фёста, едва ли в курсе истинной сущности «валькирий».
В сумке у Марии кроме штатного был второй пистолет, почти «дамский» «вальтер ППК», для таких примерно случаев. Она засунула его за пояс, прикрыла рубашкой навыпуск. Застегнула только нижние пуговицы, три верхних не стала, и бюстгальтер не надела – ещё один способ отвлечения внимания «вероятного противника» на второстепенную деталь, вплоть до изменения направления мыслей.
