повоешь! Ты, если ещё не понял, вообще-то вчистую проиграл!
– Да от тебя сейчас ничего не останется! Воздействие снимется, если тебя убрать… Мои вороны тебя просто заклюют! Да, ты силён, но что ты можешь против сотни воронов! – прохрипел дед.
– Проблемка у вас, неуважаемый… – с малоправдоподобным сочувствием вздохнул Филипп. – Нет у вас больше никакой сотни воронов! Те шестьдесят пять, которые были заморочены, опознаны, отловлены, морок с них снят, и они отпущены по домам. Кстати, очень на вас сердятся, прямо аж до крайности. А остальные тридцать пять пытаются остаться в живых. Пока более-менее получается, но это так… просто потому, что мы не особенно жаждем кого-то тут прикончить. Нет, если будут очень нарываться, то это дело такое – напали – получили. Кто я такой, чтобы отказываться, если враг упорно жаждет дойти до своего печального конца!
– ЧТО? – голос Верхолётного всё больше напоминал карканье. – Ты… ты уничтожил мой ррод!
– Я? Да ну, что вы! Это вы сами его уничтожили! – парировал Филипп. – Вы напали на мою территорию, пытались навредить моим сотрудникам и подчинённым.
– Да я прро тебя и знать не знал!
– То-то и плохо. Хотя даже если бы знали, вряд ли бы вас это остановило – вы же привыкли быть повелителем и господином, вам подчинялись и поклонялись, вот разум и притупился.
– Ррразум? Да как ты смеешь?
– Правду говорить? – понимающе покивал Соколовский. – Действительно, и как я смею… Как? Честно? С удовольствием! Я ваше племя терпеть не могу!
Верхолётный злорадно расхохотался:
– Ну, хоть это хоррошо! Ты отомстишь за меня молодому дуррню, которрый прренебррёг своим долгом!
– Вы про Крамеша? Да с чего бы это? А! Я забыл предупредить. Видите ли, у меня просто терпение такое… выборочное. Вот Крамеш, например, мне служит под клятвой. Вран – работает. Крылана и её муж – соседи и приятели. И моё отношение к воронам их никак не касается.
– Служит под клятвой?
– Да, и, кстати, спасибо вам большое! Вот прямо благодарность выношу.
– За что? – подозрительно прищурился дед.
– Как за что? За Крамеша, конечно. Если бы вы его не выпнули из рода вашими невыносимыми вывертами и экспериментами, не стал бы он наёмником, и никогда я бы не получил его службу.
– Так он – ррраб? Прросто твой рраб? – презрительно прищурился дед.
– Пленённый после нападения, – уточнил Филипп. – Точно так же, как и вы. Ему нечем было платить, и он отдал мне свою верность и службу, а вы? Чем заплатите виру? Или предпочитаете покончить с позорным итогом ваших действий? Так вы не стесняйтесь, это я запросто…
Ворон отшатнулся. Почему-то он никак не мог уяснить, что действительно попал в крайне серьёзное и сложное положение. Ну не было ранее в его жизненном опыте ничего подобного. Более того, и у предков не было – это вызывало исключительно мерзкое ощущение отсутствия опоры.
– А! Никак не дошло? Думаете, я шучу или преувеличиваю? Да пожалуйста, посмотрите хоть на своих сородичей.
Филипп махнул рукой на стену, и ворон с неожиданным проворством отпрыгнул подальше – стена истаяла, и в открывшемся провале была прекрасно видна гонка немыслимо прыткой и ловкой ящери за его воронами.
«Пррoклятый! Не совррал. Эти не под морроком! Эти – рродовые ворроны», – понял дед, глядя, как практически ощипанные, прилично побитые и истошно орущие родичи, как толпа тараканов, разбегались от выпадов наслаждающейся ящери, причём в этой беспорядочной гонке дед увидел воронов из всех напавших на дом отрядов.
Знал бы он, что каждое «подразделение» было прилично потрёпано разными обитателями владений Филиппа Ивановича, потом отсортировано бдительными гусями, которые имели особый нюх. После этого те, кто пришли не по своей воле, были загнаны к Крылане и Лелланду на снятие морока, а те, кто принадлежал к роду Верхолётных, препровождены к уже заскучавшей по развлечениям ящери.
Ну правда, что такое? Только дали игрушки, а потом рраз, и отняли! А она, может, только в раж вошла.
Так что, когда воронов ей вернули, ящерь, ощутив вкус и азарт погони за многочисленными мишенями, решила ни в чём себе не отказывать, поэтому ни разу не церемонилась!
Нельзя сказать, что вопли родового «расходного материала» как-то сильно трогали главу рода, он и сам не стеснялся их жёстко наказывать при малейшей провинности, но… но без них роду конец.
«Я пока не могу пользоваться дарром… Нет, я не веррю, что это навсегда! Я всё рравно найду способ его веррнуть, но пока этого не случилось, ррод будет беззащитен. А нападать на нас будут! Точно будут! По кррайней мерре те, кто был захвачен и рработал на нас. А значит, мне нужно веррнуть живыми этих воронов».
Вывод был сделан очень быстро, и глава рода Верхолётных повернулся к Соколовскому.
– Что тебе нужно? Сколько ты хочешь, чтобы мы все покинули твои владения живыми и неврредимыми… ну, не более поврреждёнными, чем сейчас, – уточнение было вполне своевременным, потому что ящерь догнала наиболее густопёрого из воронов и с азартом человека, гадающего на ромашке, начала ощипывать его перья.
– Мне нужно… много чего! – хищно ухмыльнулся Соколовский, который начал находить некоторое удовольствие в общении с проштрафившимися вороньими родами. – Например, земля около заповедника… Вы знаете, о чём я говорю. Чудесные места, чудесные! А ещё…
Через час дед Крамеша, не потерявший ни одного пера, чувствовал себя абсолютно ощипанным!
– Торргаш! – прошипел он. – Сквалыга!
– Нет, ну что вы… Просто победитель! – со скромной улыбкой отозвался очень довольный Соколовский. – И, да, внучечка ваша вас как? Интересует?
– А за неё ты что захочешь? – обречённо уточнил Верхолётный.
– Всего ничего… один интересный камушек, смекаете?
– Что? Ты и про него знаешь? – проскрипел ворон.
– Так внучечка и сказала, что он у вас оказался. Такая, знаете ли, востроглазая вороничка…
Намерение деда добраться до Крании и всерьёз заняться её воспитанием стало крепче алмазной грани!
– Хоррошо! Я отдам всё, о чём мы договоррились, и камень… когда доберрусь до дома.
– Нет-нет. Документы на передачу собственности мы с вами сейчас заверим нотариально, зачем нам лишние проблемы с оформлением? И вы мне поклянётесь, что возвращать ничего не станете. Зачем вам такие искушения и лишние расходы на юристов? – понимающе усмехнулся Соколовский. – А вот камушек пусть привезёт кто-то из ваших ворониц. Можете позвонить и дать команду.
Соколовский не заметил, какой диковатой радостью вспыхнули глаза старого ворона, который увидел возможность изменить ход событий.
Он достал телефон, позвонил жене и скупо описал ситуацию, произнеся только ей одной известный словарный код.
– Я всё поняла. Выезжаю. ВСЁ привезу! – заверила его вороница.
– Ну вот и чудненько. А мы с вами пока к нотариусу пройдёмся.
