вокруг документах, командующего. Интересно, он и ночует здесь же? Неслышно хмыкнув на редкое зрелище, я приготовился и тихонько кашлянул, желая привлечь внимание. Этого едва слышного звука хватило, чтобы Мейдо подхватился со стола и отправил в мою сторону несколько шурикенов и один кунай с двух рук. Не ожидай я чего-то подобного и вполне мог бы пополнить собой отправляемые в свитка тела погибших. А так, уклониться от звездочек и поймать кунай между светящихся покровом чакры пальцев не составило особого труда. Не уверен, что все имеющиеся в лагере джонины пройдут подобный тест побудкой начальства — наученные горьким опытом, посетители и охрана предпочитают будить ветерана первой мировой войны шиноби не отдаляясь от дверного проема.
Проморгавшись, командующий выглянул из-за стола, куда успел нырнуть и сфокусировал взгляд на мне, после чего со вздохом вернул отлетевший стул на место и тяжело на него опустился.
— А, это ты, Рью-сан, — проворчал Икки и с силой потерев лицо, досадливо покачал головой, — зачем пришел? Сразу предупреждаю — все медикаменты уже в лазарете, больше просто не прислали.
— А то когда-то было по другому, Икки-сан, — фыркнул я, вспоминая вчерашнее негодование помощницы, — на самом деле, я здесь по несколько иному поводу.
— По иному? — командующий с тоской осмотрел кипу свитков и листов на столе и устало вздохнул, подперев голову руками. — Я тебя слушаю.
— Я пришел узнать насчет смены моей команды, — оповестил джонина, выдвигая ближайший стул и присаживаясь на него, — через неделю будет уже одинадцать полных месяцев, как мы были отправлены на фронт и подошло время отдыха, к тому же, в недавнем нападении на Коноху убили отца Тсуме и я до сих пор не в курсе, что случилось с Саей, так что Икки-сан, это дополнительные стимулы оказаться как можно быстрее в списке сменяемых шиноби.
Закончив, я спокойно выдержал потяжелевший взгляд командира и стал ждать его ответа, положив пойманный кунай на стол.
— Сочувствую твоей напарнице, — склонил голову Мейдо и медленно продолжил, аккуратно подбирая слова, — ничего не имею против возвращения Тсуме в деревню как можно скорее, в конце концов, я сражался вместе с ее отцом, но что касается тебя…
Ну да, я уже и так знаю все причины, по которым мне невозможно дать отпуск.
— К сожалению, на весь лагерь имеется только один ирьёнин достаточной квалификации, чтобы заведовать полевым лазаретом без опаски за поступающих раненых — ты.
— Что насчет Чифую-чан? — не пожелал я сдаваться без боя. — Я ее уже достаточно натаскал, чтобы дозволять проводить операции самостоятельно и без опасений за жизнь даже самых тяжелых раненых.
— Учиха-сан может и достигла за прошедшее время впечатляющих результатов, но по-прежнему является новичком, пусть и имеющим кое-какие навыки в лечении, — помахал рукой командующий, — ее потолок — не больше четырех-пяти сложных раненых в день, после чего просто заканчивается чакра. Не говоря уж о том, что практикантка не сравнится с ирьёнином второй степени.
— Третьей степени, Икки-сан, — поправил я его, — вторую я не получал и едва ли получу в ближайший год, если не больше.
— По навыкам именно что второй, — возразил командующий, — в конце концов, я читаю все доклады, в том числе и от тебя.
Я поднял руки, показывая, что не намерен продолжать этот спор.
— К тому же, не стоит забывать, что твоя подчиненная прибыла в том же пополнении и ждет свой срок отправки домой. И если выбирать, кого оставить под моим началом, выбор совершенно очевиден. Знаешь, сколько через твои руки прошло раненых за все прошедшее время?
Я вопросительно приподнял бровь — к чему это он?
— Эээ… если честно, было не до того, чтобы считать количество, — пожал я плечами.
— Ты может быть и не считал, вот только списки поступивших и характер ранений хранятся у меня, так что узнать точную цифру практически не составит труда — тысяча двести девяносто три человека за почти одиннадцать месяцев, причем, только восемьдесят девять из них с летальным исходом! Это не то что невероятно, это просто немыслимо малый процент потерь для фронта! Более лучшее соотношение потерь со спасенными может быть только в главном госпитале Конохи! И это при постоянной катастрофической нехватке медикаментов!
Даже немного отодвинувшись от напора вскочившего на ноги джонина, что нависал над столом во время своей речи, я тоскливо вздохнул — выбраться в Коноху легально не получится еще долго, как бы не к самой капитуляции Ивагакуре, если другого ирьёнина не пришлют.
— Так что извини, Рью-сан, но лишить своих шиноби настолько талантливого ирьёнина я просто не имею право, пусть твои напарники сменяются, но ты — нет. И это мое последнее слово! — словно желая подчеркнуть последнюю фразу, командующий уселся обратно на стул и скрестил руки на груди, всей своей позой показывая неумолимость.
— Как пользоваться моими навыками, так только дайте, а как достать медикаменты для лазарета, так сразу «я ничего не могу поделать»?! — прищурился я, повышая голос и наклоняясь вперед.
Позволять на себя орать? Я тоже так могу! Теперь настала моя очередь сверлить Мейдо взглядом.
— А мне тут изгаляйся значит, и проявляй чудеса изобретательности, чтобы пациенты не дохли как мухи!? Интересно, почему я должен менять свои печати в Кусагакуре хотя бы на минимально необходимые вещи для лазарета? Это обязанность командира выбивать обеспечение для своих людей, как и персонал! Почему я должен обучать помощницу себе практически с нуля, когда даже вчерашний стажер намного облегчил бы приходящуюся нагрузку?! То, что у меня намного больше чакры, чем у среднего медика вовсе не значит, что я должен пахать за бригаду с утра до вечера каждый день недели! А теперь еще оказывается, что получить свои законные пару-тройку месяцев отдыха смогу неизвестно когда?! Я уж не говорю о том, что не только заведую лазаретом, но еще и вынужден ходить на задания и рисковать своей задницей в тылу врага, когда у меня и так хватает забот! Не слишком ли много на одного человека? В конце концов, у меня даже нет времени как следует потренироваться и приходится забирать время для сна! Пусть я намного выносливей обычного шиноби, но и у меня есть предел!
Теперь уже я нависал над столом и орал на Мейдо. Да, я понимаю его резоны и, наверное, именно так поступил бы в подобной ситуации, но в конце концов, я не железный и вся эта непрекращающаяся бойня, нескончаемый поток фарша с костями в лазарет, из которого я должен собирать каждый раз человека, изрядно подтачивает нервы, а тут еще и отсутствие известий от ма… Глубоко вздохнув, я плюхнулся на стул и сжал кулаки, чтобы не выдать дрожь рук.
— Я все понимаю, Рью-сан, но ничего не могу поделать
