Гайдар в роли провокатора «попа Гапона»
Мятежному Кремлю нужны были жертвы невиновных людей. Видимо, в этом контексте и следует рассматривать обращение Гайдара к москвичам с призывом собраться у Моссовета — это было уже после расстрела войсками мирных манифестантов у «Останкино», вечером 3 октября, когда уже пролилась «большая кровь» демонстрантов-защитников Конституции.
Если проанализировать призыв Гайдара по существу, ясно, что он призывал безоружных гражданских лиц, являющихся политическими противниками конституционалистов, подставить себя под реальную угрозу убийства, — как это уже произошло с манифестантами в «Останкино». Все это выглядело до такой степени похожим на заклание, что даже в истеричной атмосфере вечера 3 октября нашлись люди, прямо призывавшие не слушать призывов Гайдара. В первую очередь это были «ВиДовцы» Любимов и Политковский. Тогда же, вечером 3-го, Петр Мамонов охарактеризовал призыв Гайдара как «провокационный» («Коммерсант-Day1і», 10.1993 г.). Не случайно позже все эти полулибералы, обеспокоенные излишне грубой, прямолинейно-гапоновской ролью, сыгранной Гайдаром, попробовали было «объяснить» его призыв к москвичам тем, что якобы «войска были ненадежны» и могли «не пойти на расстрел российского парламента». И поэтому москвичи, вышедшие под лозунгами «защиты Ельцина», должны были показать, за кого народ, и тем самым побудить армию расстрелять парламент. Объяснение столь же «изящное», как корявое бревно, но это уже не их вина — таков уж у них был интеллект, при том, что претензии на ученость и образованность носили безмерный характер.
Все это заставило искать оправданий для Гайдара — как позднейшим комментаторам, так и самому провокатору вице-премьеру, и даже — депутатам Госдумы. Призыв Гайдара был понятен тем, кто решил, что дело их проиграно, а потому надо развязать гражданскую войну — Ельцину, Черномырдину и прочим путчистам. Призыв Гайдара — это призыв к массовым убийствам, к гражданской войне. И армия, в конце концов, заняла позицию поддержки заговорщиков и мятежников. Генералы, выполнившие преступные приказы низложенного, по сути — незаконного президента, путчиста-преступника, сами стали преступниками...
По результатам «деятельности» армии военные получили целые потоки наград, следовательно, они выполнили полицейско-карательную задачу, возложенную на них в полном объеме. Оправданий этому не стоит искать. Российская армия перестала быть народной армией, а превратилась во вторую карательно-охранительную.(после МВД) структуру, обеспечивающую корпоративные интересы «праздного класса», а не интересы государства.
При попустительстве армии началась дикая расправа с демонстрантами и просто с гражданами, попадающими «под горячую руку» всевозможных вооруженных бандитских групп, якобы ОМОН и пр. Отнюдь не сторонник Верховного Совета, публицист Михаил Леонтьев в газете «Сегодня» с изумлением писал: «Нам рассказывают и показывают, как банды озверевших национал-коммунистических погромщиков бродили по Москве, штурмуя телецентр, мэрию и различные иные общественно нужные объекты. Однако вы не найдете ни одного сообщения о разгроме беззащитного коммерческого ларька. Ужасные коммунистические экспроприаторы, немного полежав под шквальным огнем рядом с телецентром «Останкино», отбегали в соседний киоск, покупали за деньги воду и шоколадки и возвращались назад, помирать за идеалы социальной справедливости. Киоски у Белого дома в «ночь беспредела» после его деблокирования, когда в городе даже с миноискателем нельзя было найти ни одного милиционера, сделали рекордную выручку. Что ж, профессионализм журналиста порой оказывается сильнее его идеологических предпочтений. Другая прокремлевская газета, «Куранты», также была вынуждена признать, что публикации СМИ о том, будто штурмовавшие «Останкино» повстанцы врывались в окрестные дома и грабили квартиры — ложь («Куранты», 6.10.1993 г.) ...Восставшим против Конституции нужна была кровь. Много крови. И пролитой якобы конституционалистами. И провокаций, оправдывающих их террор. Поэтому Гайдар в роли Талона — это превосходный инструмент провокации...
Впрочем, аналогичную роль сыграли Г. Зюганов, лидер коммунистов, призвавший москвичей «сидеть дома», поскольку речь идет о противостоянии «верхов», а также Г. Явлинский, потребовавший от Ельцина «принять решительные меры» по уничтожению парламента. Позже, в том числе в ходе предвыборных баталий, этот сладкоречивый ренегат-пустышка будет говорить о «равной ответственности президента и Верховного Совета» за трагедию. Но если ответственность «равная», тогда почему он, Явлинский, призвал одну из «равных сторон» расстрелять другую «равную сторону»? Ум у Явлинского, похоже, слишком убогий, он не подчиняется даже простой логике. По-видимому, избиратель интуитивно понимает этот мощный изъян этого политикана, отказывая ему в доверии.
Большой террор
...Сквозь полудрему, как назойливое жужжание осы, был слышен какой-то непривычный для уха шум. Нарастающее в подсознании беспокойство боролось с потребностью сна. Беспокойство одолело — я окончательно проснулся. Встал — и опять этот монотонный, тревожный гул, непрерывно усиливающийся. Быстро побрился, умылся, надел чистую рубашку, сменил черный костюм (у меня здесь целый гардероб). Подошел к окну. Окно выходит на набережную, далее — мэрия, со злосчастного взятия которой я почувствовал огромную усталость. Рассвет еще не наступил, еще рано, 4 часа утра. Всматриваюсь в темные, но уже чуть светлеющие громады зданий — над ними, может быть мне показалось, какие-то огненно-оранжевые блики — грозное предзнаменование-
Штурм ожидался почти ежедневно, уже с неделю. Было ясно, что экс-президент, ошалевший от уже совершенных им диких преступлений и страха, зашел очень далеко — ему отступить уже невозможно. Помимо этого, слишком много влиятельных людей вовлечено в грязную работу по подготовке и осуществлению путча, кровавого мятежа против законной государственной власти, слишком крупные группы тайных сил приняли участие в заговоре, разработке планов по свержению конституционного строя, развертыванию мятежа и подавлении сопротивления, в операциях прикрытия и иных провокациях. И все эти силы не позволят просто так этому пьянчужке-авантюристу отступить. Но он был на границе поражения, со всеми своими силами. Если бы не «поход Руцкого» на «Останкино» — заговорщики готовились бежать из страны... Эти мысли постоянно стучали в голове, они находили подтверждение по мере поступления информации от окружения кремлевского заговорщика и его верного Санчо Пансы — Черномырдина.
Тем не менее он оказался неожиданным — этот штурм. Видимо, так уж устроен человек, самое страшное, даже самое реальное воображение отодвигает ожидаемое событие куда-то в сторону, разум не мирится с жестокой, коварной реальностью. Мне сообщали, что уже третий день «ястребы» настаивают на силовом решении проблемы. Среди них были прежде всего Черномырдин, Ерин, Барсуков, Гайдар, Коржаков, Шумейко и, как ни странно, Козырев и Филатов. А Барсуков чуть ли не отстранил от руководства «операцией» Ерина и Романова и требовал «расстреливать всех!» — за «пассивность». Хотя они и показали себя самыми исполнительными служаками-ельцинистами.
Шум нарастал, это приближались, грохоча, танки... Было 6 часов 30 минут...
Сейчас даже не могу припомнить, с каким чувством воспринял я артиллерийскую атаку, грохот разрывающихся снарядов. Возможно, долгое ожидание неумолимо надвигающегося события делает сознание невосприимчивым к нему, каким бы трагическим оно ни было. Возможно. Но одновременно было и другое подсознание, отвергающее этот жестокий артобстрел. Это второе подсознание отказывалось верить тому, что видели глаза, слышали уши, воспринимал ум. Происходящее все эти две недели, дополняемое адским грохотом разрывающихся снарядов, вызывало один и тот же вопрос: как терпит страна эту бойню и насилие, этого взбунтовавшегося негодяя — безумца? Вскоре мне сообщили, что из танковых орудий бьют прямой наводкой по верхним этажам нашего здания. Стреляют офицеры-«добровольцы», танкисты Таманской гвардейской дивизии, прославленной в боях с гитлеровцами-фашистами на полях сражений Великой Отечественной войны.
Хам по природе, человек жестокий, ошалевший от страха, прибегает к любой форме насилия — только для того, чтобы удержаться у власти, распорядиться которой он не умеет — в силу отсутствия мыслительной деятельности, вместо ума — сложной, рациональной умственной деятельности — эмоциональные безрассудные действия, продиктованные страхом, ставшим маниакальной идеей. Главный мотив при этом — боязнь потери власти, к которой так долго стремился и неожиданно получил. Отсюда — готовность перебить хоть весь мир, стать союзником самому дьяволу, перекрасившись в любой цвет, сделать какое угодно заявление, совершить любое преступление, убийство, расстрел, клятвопреступление, обмануть кого угодно. Предельно законченный тип дегенерата во власти, опасного в своей тупой ограниченности и склонности к насилию в силу психологической предрасположенности, патологический врун. Такие люди исключительно опасны, когда они трепещут в страхе. Ельцин был все эти дни охвачен паническим страхом поражения. Он пьянствовал...
