расщедрился. Главное, чтобы уходящий помнил, что он тут свой. Потому что чужим, подарки дарить не имеет смысла — они ведь не «люди».
…Ну а тем кто остается, — полезно посмотреть как ирокезы держат слово. …Вот Отуупааку, например. — Его я пока еще не отпускал, ибо после раны он был еще очень слаб, да и была у нас еще для него работка. …Ага. Прямо сейчас.
…Однако, времени уже было в обрез. Ночь уже завершала свою первую треть, а у нас еще куча дел несделанных. Так что, парус вверх, весла на воду и… так мы не гребли, даже когда пересекали море.
— Тут? — Спросил Дор’чин.
— Угу. — Ответил ему наш лоцман.
— Точно, — самый короткий путь? — Уточнил я.
— …А главное, тут вы не заблудитесь, когда пойдете назад. — Пояснил Отуупаак. — Вон, видите тот холм, а на нем башня? — Их видно издалека.
— Да мы вроде и так никогда не блуждали. — Усмехнулся Лга’нхи. — Даже когда шли по степям, где нет никаких дорог!
— Там, может быть вы и не блуждали. — Резонно возразил на это Отуупаак. — А тут, как раз совсем другое дело. Дорог очень много и все они ведут к похожим причалам. Очень легко выбрать не ту, особенно в темноте.
— Резонно. — согласился я. И обернувшись к остальным, спросил, — Ну так что? — Побежали?
— Побежали. — Горько вздохнув, согласился Лга’нхи. …Вздыхал он столь горько, потому, что не смог придумать, как отговорить от этой пробежки меня.
Я и сам готов был бы вздохнуть вместе с ним. Дыхалка, да и коленки, у меня уже давно не те что в молодости. Но воровать Амулет без главного Шамана — это как-то противоестественно!
…Ну… в общем, мы построились, и побежали…
По нашим прикидкам, бежать тут было всего ничего — километров пятнадцать, не больше. …Ну может двадцать, но уж точно не двадцать пять. Эта, весьма утешительная мысль, должна поддерживать меня на всем отрезке этого пути.
А пока, надо входить в размеренный ритм, чтобы ноги несли тело независимо от мозга. Благо, на мне даже доспехов не было, да и из оружия я взял только протазан, да кинжал, так что страдать от дополнительного груза им не придется.
Итак, отвлекаемся от непосредственно бега, и еще раз подумаем над предстоящей операцией.
С Фаршаадом, думаю, я сделал все правильно. Изображать любезность, в подобной ситуации было бы неестественным поведением, и это наверняка заставило бы Храм насторожиться и ожидать подвоха.
Тем более, что притворяшки из моих ирокезов, в лучшем случае, на уровне художественной самодеятельности сельской школы. И это лучшие и наиболее опытные, проведшие уже не одну операцию «в гриме». Тем же, вон, Нра’тху с Тов’хаем, кого только не приходилось изображать уже, благодаря моим выдумкам. Но и они, на тесном кораблике, в течении двух недель, выдержать роль не смогут, и обязательно проколются. …Так что тут я прав, что не стал уговаривать наших изображать будто Фаршаад и его жрецы, по прежнему наши друзья и товарищи.
Зато теперь, дикие варвары типо обиделись, набычились, и гордо пообещали что в Храм больше ни ногой, и потребовали даже принести их товарища к ним на берег, дабы подчеркнуть уровень своей обиды.
Как на такое должны прореагировать жрецы? Правильно! Сесть, и хорошенько подумать, какие ништяки можно выдавить из этого, исчерпавшего себя почти полностью тюбика зубной пасты.
Нет, я конечно вполне допускаю, что они искренне решат с нами больше не связываться и мирно отпустят по своим делам. Или наоборот, осознают свою вину (тем более, что в Храме, как я уже слышал, за влияние борются несколько группировок) и придут искренне мириться и извиняться. Но вот полагаться на подобные «допуски» не хочу, тем более что даже в случае с «извинительным вариантом», Амулет нам в качестве «извинения» не отдадут и его все равно придется красть. Так ради чего нам все эти «извинялки»?
Но логичнее всего, предположить худший вариант. Жрецы и тут, постараются извлечь свою выгоду.
А выгода тут может быть только одна. Продать нас аиотеекам по максимально высокой цене.
А потому, для начала, надо с нами снова… ну если не подружиться, то хотя бы изобразить видимость подобной попытки. «Мы, мол, нифига ничего не знали, и, вообще, все это была глупая инициатива гаденыша Фаршаада, которого мы, вот прям сейчас, немедленно накажем, заставив съесть бочку варенья и корзину печенья, а вы приходите к нам водку пить, и пейте вволю, пока совсем не отрубитесь».
…Ну вот как-то так. Главное, держать нас на коротком поводке, и показать аиотеекам, как тяжело Храму идти на такое предательство, тем временем лихорадочно выписывая нули, на соответствующем ценнике.
Да ведь и с аиотееками почву надо подготовить, рассказав какие мы злобные, крутые, и как мечтаем зверски надругаться над всеми ихними женами, детьми и верблюдами, подговариваем местное население бунтовать, и подсаживаем колорадского жука в тучные нивы аиотеекской каши и «верблюжьих колючек».
…И даже если предположить что подобная работа уже началась, едва мы отплыли достаточно далеко от Аоэрооэо, все равно, жрецам надо выиграть день или два, чтобы подготовить почву для хорошего торга и предательства. А сделать это можно только шантажируя нас Зувгуром. …Причем не прямо, а завуалировано. Например, просто тянуть время его выдачи, ссылаясь на состояние здоровья больного, или необходимость проведения каких-нибудь особых лечебно-магических процедур.
…Вот Зувгур, кстати говоря, — самое слабое место моего плана. …С самого начала, перспектива передать его на попечение Храму, грызла и скребла мою душу, потому как не те люди эти жрецы, чтобы добровольно отдавать их заложника.
Но, с другой стороны, тащить его с собой? Тут фишка даже не в колоссальной ответственности, которую я на себя беру. А в том, что реально я, как лекарь, Догоситааку и подметки не гожусь, так что если у мужика и был какой-то шанс выжить, так это только под его присмотром.
Так что теперь, лишь остается надеяться, что, во-первых, Зувгур все-таки выжил. А во-вторых, что мы правильно «вычислили» его местонахождение, и сможем быстро найти его этой ночью.
…Да и, в конце концов, храмовых помещений, где может содержаться
